– Как знать. – Он улыбается ей одними глазами: светлыми, ясными, острыми, как заточенная сталь. – В прошлых жизнях, быть может?
Она смеётся, посчитав этой шуткой.
Знала бы она тогда, как мало в этом смешного.
…а потом она уже снова в стеклянном лесу, перебирает воспоминания о своих жизнях, словно четки. Бусина за бусиной, от светлого жемчуга безмятежного счастья до кровавых рубинов того, что случалось потом. По сути, это всё, что ей остаётся, не считая редких встреч с ним.
Он носил много имён, и ей проще думать о нём именно так – просто он.
Иногда ей встречаются тени других, кого она знала и любила когда-то, и это приятные встречи (насколько ей дано испытывать приязнь). Но он, да ещё Арон – единственные, встреч с кем ей действительно не хватает. Они вырваны из круга перерождений – и потому до поры лишены теней, что могли бы бродить здесь. Хотя, может, где-то существуют их призраки, рождённые после конца, которого не избежать даже им… но Зазеркалье никогда не сводит её с ними.
Может, потому ей и не хватает именно их двоих.
Она подходит к бесцветной раме на бесцветной стене. Сквозь неё смотрит в реальный мир, на ту часть себя, которая шагает в водное зеркало, бредя прямиком в ловушку.
Это неизбежно. Это необходимо.
Тариша Бьорк, конечно, не знает, что её ждёт. Не знает всего, что знает зазеркальная тень. Тариша Бьорк прячется от зеркал; но от них и от того, кто властвует над ними, и от жестокой истины, что они скрывают, не спрятаться. Не навсегда.
Тарише Бьорк полезно будет знать хотя бы часть истины, когда ловушка захлопнется. А той, что когда-то звалась ею – и не только, – весело будет поведать об этом.
Тень улыбается. Скользит мимо рамы, колонн и ступеней тронного возвышения, тающих на глазах, поглощаемых туманом серебристого небытия.
…ей так скучно здесь. И беседы с живыми, возможность повлиять на них – одно из немногих развлечений, что ей доступно. Когда представится шанс, она его не упустит.
Скоро Тариша Бьорк допустит ошибку.
И тогда будет знать капельку больше.
Глава первая. В вечной ночи
Падение было недолгим. Кажется, куда дольше Таша понимала, что выпала не с потолка, а из зеркала на стене, – и теперь уже не падает, а по инерции летит по комнате ногами вперёд.
Она замерла в воздухе, не ощущая собственного веса. Потом тело будто само приняло вертикальное положение, чтобы ноги могли мягко коснуться земли и опереться на пол.
– Не стоит благодарности, – сказал Алексас, опуская руки.
Таша кивнула – всё равно благодарно, – заново свыкаясь с ощущением собственной тяжести. Вернувшийся вес навалился на неё, стоило подошвам сапог коснуться каменных плит.
Странно, каждый день носишь это тело и не чувствуешь, а сто́ит чуточку побыть невесомой…
– Вот все и в сборе, – добродушно молвил встречавший их мужчина.
Он был длинным, точно жердь, с залысинами на седых висках, тонким носом и ртом, узким, как щель почтового ящика. Не эйрдаль – колдун. Во всяком случае, вряд ли он носил тёмную мантию просто для красоты.
– Картер-энтаро, – проговорил Найдж, – позвольте представить вам Ташу Кармайкл.
– Безмерно рад знакомству. – Колдун церемонно поклонился. – Прошу за мной. Я провожу вас в ваши спальни.
– А как же…
– Ваша встреча с лицами более высокопоставленными, чем я, состоится завтра утром. – Освещая им путь фонарём, Картер прошествовал по каменному полу, не прикрытому даже соломой. В комнате не было ничего, кроме зеркала в резной старинной раме. – Вашу просьбу о соблюдении инкогнито удовлетворили. Для всех, кроме избранного круга лиц, я завербовал вас во время последней отлучки в Долину. Так что не особо болтайте о Венце в своих комнатах: у наших сообщников слух тонкий…
Даже слишком, мрачно думала Таша, следуя за колдуном по лабиринту погруженных во тьму коридоров. Ей было холодно даже в куртке на меху и плотном шерстяном плаще; казалось, стены и пол этого места источают нечто такое, что пронизывает льдом до самых костей. Запах тлеющих цветов бил по ноздрям так, что Ташу потихоньку начинало мутить. Судя по всему, они очутились в самом настоящем замке: длина переходов, высота потолков и количество лестниц поражали. Узкие окна-бойницы располагались слишком высоко, чтобы Таша могла в них выглянуть, – да и при Картере она едва ли осмелилась бы. Освещать всё это великолепие, видать, было чересчур хлопотно: нигде она не заметила ни единого светильника, факела или даже простой свечки.
С другой стороны, обитателям этого замка свет и не был особо нужен.
Таша не сразу поняла, что ей не мерещатся искры на стенах. Чёрный, матовый, грубо отёсанный камень едва заметно мерцал, даже когда на него не попадал свет. Казалось, пробей его тонкую прозрачную оболочку – и увидишь под ней ночное небо, перемигивающееся звёздами, заключённое в каменную клетку.
После подъёма по крутой винтовой лестнице на самую вершину небольшой башенки колдун распахнул дверь, ожидавшую гостей в конце пути.
– Комната для юной лэн и Алексаса-энтаро, – объявил Картер. – Слуги вскоре к вам заглянут, принесут дрова и бельё.
Аромат затхлости и плесени вынудил Ташу поморщиться. Потрёпанный ковёр на полу разменял не один десяток лет, портьеры на окне тоже знавали лучшие времена. Стекло небольшого круглого зеркала на стене было таким мутным, что почти ничего не отражало. Хорошо хоть камин наличествовал, как и широкая кровать с балдахином.
Всего одна.
Таша не успела ничего спросить, прежде чем Алексас толкнул её внутрь и, бросив через плечо «благодарю», решительно прикрыл дверь. Одной рукой перебирая чётки, зажёг на ладони волшебный огонёк; обошёл комнату, осматривая каждый пустой угол, заглядывая за портьеры, под кровать и даже в приткнувшийся рядом с ней сундук. Проверил отхожее место старого образца: маленькая ниша с деревянным сиденьем, вонь из которой заглушали лишь узкая дверь да вездесущая цветочная гниль, которой в замке пропахло всё. Простучал столбики, на которых крепился пыльный тяжёлый балдахин.
Ничего не обнаружив, он пропел пару слов, отчего в воздухе перед ним полыхнула пара огненных символов, – и, когда те истаяли бесцветной дымкой, обернулся к Таше, наблюдавшей за его действиями.
«Надо же. Даже шпионских безделушек нет. Впрочем, осторожность всё равно не помешает. – Таша кожей ощутила, как нагревается под рубашкой янтарная подвеска – одновременно с тем, как в сознании прошелестел его голос. – Прости, что не предупредил заранее, но для Рассвета мы с тобой любовники».
– Почему? – только и смогла вымолвить Таша, от изумления забыв, что отвечать должно не вслух.
Пробный сеанс ментальной связи через украшения они организовали ещё утром, и это оказалось несложно. Требовалось лишь представить образ того, с кем хочешь связаться, сжимая подвеску в кулаке; когда янтарь становился тёплым, сосредоточиться на том, что хочешь сказать, – и собеседник слышал твой голос в сознании так же ясно, как если бы ты говорила вслух.
«Иначе нас всех раскидали бы по разным концам замка. Членов конкурирующей организации лучше держать подальше друг от друга… на всякий случай. Но над юными влюблёнными, лишь недавно обретшими счастье взаимной любви и не мыслящими жизни друг без друга, всё же сжалились. – Взмахом руки заставив огонёк перекочевать на плечо, Алексас взбил пуховый тюфяк: наверное, проверял на предмет обитающей в нём живности. – Комната Найджа, готов поспорить, расположена как можно дальше от нашей. Посовещавшись, мы решили, что спать со мной тебе будет привычнее, чем с ним».
Крыть доводы было нечем. В конце концов, в одной комнате с братьями Сэмперами Таша спала не раз и не два. Но всё равно отвернулась, надеясь скрыть смущение, и подошла к окну, чтобы отдёрнуть портьеру.
Зрелище, представшее взору сквозь заиндевелые стёкла, превзошло всё, что она могла ожидать: просторная лесистая долина с зазубренной кромкой гор на горизонте и заснеженными просторами, голубыми в лунном свете.
Долина внутри Долины…
«Мы где-то в Лонгорнских горах. На карты, если помнишь, нанесены лишь ближайшие горы, а дальше – неизвестные земли. – Алексас подошёл ближе, встав за её спиной. – Замок вполне может располагаться в каких-нибудь двадцати милях от Фар-Лойла. Или вообще под горами».
«Под горами? – На этот раз Таша ответила, как положено: мысленно, сжимая подвеску в кулаке. – А откуда тогда лес и звёзды?»
«Если думаешь, что амадэю не под силу сотворить такое, ты ошибаешься. – Алексас, щурясь, смотрел на заснеженный лес. – Полагаю, замок выстроили эйрдали ещё до свержения амадэев. В таком месте удобно наслаждаться жизнью… периодически наведываясь в Долину, дабы подкрепиться и обзавестись новыми слугами. Но потом замок нашла Зельда – и прибрала к рукам вместе с хозяевами, попутно немного усовершенствовав».
«Но неужели…»
«Конечно, эта долина защищена чем-то помимо природного расположения, – ответил Алексас, предугадав вопрос. – Иначе Зельду нашли бы куда быстрее, чем она того хотела».
Таша рассеянно взлохматила чёлку, неотрывно глядя на звёздное небо.
…как там Арон? Получил ли её весточку? Отправился ли за ней? Наверняка он поехал, как только смог; но Ташин след теряется где-то в Броселиане, и теперь найти её будет ой как непросто…
Впрочем, она не была уверена, что хочет, чтобы её находили. Как бы абсурдно это ни звучало.
Если стравить Лиара с Зельдой казалось ей очень даже неплохой идеей, то подвергать такой опасности Арона…
Тишину прервал робкий стук в дверь. Дождавшись крика Алексаса «войдите!», в комнату прошествовали и вежливо поприветствовали гостей две молодые служанки. Одна тут же принялась застилать постель, другая – возиться с камином… и вместо ожидаемого аромата цветочного тления, которым веяло от эйрдалей, Таша почуяла совсем иные запахи.
«Они… люди?» – удивлённо спросила она.
«Именно. – Алексас пристально наблюдал за служанками, делающими свою работу. – Скажешь мне, что с ними не так?»