Мечница смотрела, как Король Подгорный выводит витиеватый вензель в начале новой строки.
– Пожалуй, – произнесла она наконец, – я могу понять, чем руководствовались цверги, когда выбрали вас.
– Это радует, – серьёзно отозвался Король.
Кес стал снижаться, когда Лив начала клевать носом.
– Я не засну, – запротестовала девочка, глядя, как с земли на них наползает заснеженная роща на берегу небольшого озера. Кое-где виднелись тёмные точки полыней, в одном месте снег расчистили под каток: видимо, постарались жители деревни, что светилась в сгустившейся тьме золотой россыпью окон, лежавшей за той самой рощей.
– Вы, люди, такие забавные. Легко прроявляете силу и благорродство, когда это совсем не нужно, зато прри необходимости так же легко о них забываете.
– Это не про меня!
Кес не соизволил ответить.
Приземление вышло мягким, бесшумным, почти незаметным. Лив зажмурилась, когда взвившийся миниатюрным ураганом снег запорошил лицо, и ощутила лишь лёгкий толчок. Когда она открыла глаза, дракон дышал на землю, и под его дыханием снег обнажал большую проплешину полусгнившей осенней листвы.
– Закутайся в плащ и ложись, – велел Кес, дождавшись, пока листва не станет сухой. – Я тебя рразбужу.
Лив неохотно сползла вниз, стараясь не упасть. Спуск по драконьей «лестнице» давался тяжелее подъёма.
– Долго нам ещё лететь?
– Завтрра к обеду будем у цвергов.
– Так быстро?! Если гнать коня, через каждую провинцию не меньше дня ехать!
– Медленно. Обычно мне трребуется полдня. Ты меня сдеррживаешь.
Лив обиженно спрыгнула на листья:
– Ну извини. – После суток полёта ощущение собственных шагов по земле показалось неожиданно непривычным. – Я тебя не уговаривала возвращаться.
Кес снова не соизволил ответить.
Ворча что-то себе под нос, Лив забежала за ближайшее дерево – за весь день она не пила и не ела ровным счётом ничего, но нужду справить всё равно хотелось. Возвращаясь к Кесу, зачерпнула снега и отправила его в рот, чтобы смочить пересохшее горло. Улеглась на шуршащую листву, под боком у дракона: тот устроился прямо на сугробах, под ним стремительно таявших.
– А кто тот юноша, с которрым твоя сестрра отпрравилась… к сестрре дяди Аррона?
– Ты про Джеми? – Лив сонно сощурилась, чувствуя, как окатывают её волны тепла от драконьего тела. – Он волшебник. Он хороший. А ещё есть Алексас, его старший брат. Они вдвоём живут в одном теле.
– Даже так.
– Но вообще тело принадлежит Джеми, и я надеюсь, что однажды Алексас найдёт себе другое и уйдёт. – Лив поёрзала, ложась поудобнее, закутываясь в плащ, как в кокон. – Они говорят, что они Ташины рыцари… Оба. А у меня между тем ни одного рыцаря нет.
– Какая неспрраведливость.
– Но Таше ведь и одного рыцаря хватит, верно? Алексас старше, вот пусть и берёт его себе. А Джеми был бы моим. Я считаю, это честно.
– Опрределённо.
Голос дракона не выражал ровным счётом ничего, а глаза его были закрыты… но Лив почему-то казалось, что под огромными кожистыми веками пляшут огоньки драконьего смеха.
– При следующей встрече так Таше и скажу, – буркнула девочка, смыкая ресницы. – Что тоже хочу себе рыцаря.
– Обязательно.
– Скажу, – на всякий случай повторила Лив, уплывая куда-то по волнам обволакивающего тепла.
…а вот на самом деле – возьмёт и скажет. У Лив теперь и дракон есть, как у Ликбера. И вообще она волшебница, пусть и маленькая. Так что имеет полное право на одного рыцаря. Хотя бы на одного.
Никакие другие ей всё равно не нужны…
Глава третья. Сила теней
– Камин, – благоговейно выдохнула Таша, с нескрываемым наслаждением стягивая шапку и мокрые варежки.
Верхняя одежда, носки и сапоги тоже успели вымокнуть. Развесив вещи у разожжённого в их отсутствие огня, Алексас сел на кровать; Таша уже куталась там же в плащ, который по такому случаю решила всё же сдёрнуть ненадолго с зеркала. Чтобы нагреть одеяло, в кровать потребовалось бы положить по меньшей мере пару грелок, и жертвовать ему остатки тепла, сохранявшиеся в её продрогшем теле, Таша не собиралась.
«Надеюсь, обещанный нам разговор с высокопоставленными лицами всё же состоится, – закутавшись в плащ по самый подбородок и коснувшись янтарной подвески, произнесла Таша мысленно. – Учитывая, что Зельды нет, неопределённость меня тревожит».
«Полагаю, сперва с нами побеседует не Зельда, а кто-то из её ближайших подручных, – откликнулся Алексас, достав из кармана чётки. – Правда, под его личиной вполне может скрываться кто-то другой. Как ты убедилась летом, могущественные маги могут покидать собственные тела… творить себе временные – или занимать чужие, подавляя разум законных владельцев. Есть лишь одно условие: согласие этих владельцев. Но что-то мне подсказывает, что Зельде здесь никто не откажет».
«Ты думаешь…»
«Как я понял, она отлучается довольно часто и надолго. Но зачем Зельде покидать замок? Зная, что за его стенами её ждут двое амадэев, которые в своё время выбрали жизнь, чтобы покончить с ней? – Алексас взъерошил влажные кудри. – Полагаю, она удаляется в какой-нибудь подвал, где у неё оборудовано логово со всеми удобствами. Там отпускает разум и гуляет по замку в своё удовольствие. Когда же в ней возникает надобность, Зельда возвращается, создавая иллюзию всезнания и всеведения».
«Занимать чужие тела… – Таша поёжилась, и вовсе не от холода, – зачем?»
«Разведать обстановку. Узнать о маленьких слабостях, какие позволяют себе её слуги, – а таковые позволяют себе все слуги, когда хозяйки нет дома. Проверить сомнительных членов сообщества. Перед Госпожой любой будет следить за языком, но старому другу легко поведают то, что накопилось на душе. К тому же так легче пережить налёт на замок, если кто-то из братьев сумеет её найти. – Алексас смотрел на огонь. – К счастью, вломиться в чужое тело можно лишь на несколько часов. Больше не под силу даже амадэю. Правда, существует ещё обмен телами…»
«У магов и такое есть?»
«Есть. Подготовительный ритуал требуется провести не менее чем за год до непосредственно обмена, зато после маг… или обычный человек, если маг ему помогает… может переместить сознание в чужое тело, получив право пользования им на неограниченный срок. Соответственно, сознание того, в кого ты переместился, на этот срок переносится в твоё покинутое тело. – Алексас лениво потянулся. – В своё время на этом сколачивали состояния. Противозаконно, естественно».
«И каким же образом?»
«Обмен возможен лишь по желанию мага, проводившего ритуал. Только по его слову, и никак иначе. Что первый, что обратный. А теперь представь себе богатого старика, которому очень не хочется умирать. Он нанимает себе в камердинеры симпатичного молодого человека, после чего идёт к некоему магу и, заплатив крупную сумму, просит оказать ему определённую услугу. Юного камердинера опаивают, добиваясь согласия на ритуал, – заклятию нет разницы, дал ты его в доброй памяти или нет. Проходит год, богач меняется телами с ничего не подозревающим парнишкой… и в тот же день старика разбивает паралич. Верный камердинер преданно ухаживает за хозяином до самой его смерти – довольно скорой. А когда вскрывают завещание, совершенно неожиданно обнаруживается, что старик оставил ему всё своё состояние».
«Мораль сказки ясна», – сказала Таша угрюмо.
«Прежде чем за проведение этого ритуала ввели смертную казнь, один маг успел сменить тело шесть раз. Смерть, обманутая на четыреста лет. – В зрачках Алексаса плясали искры отражённого пламени. – Неплохо для простого смертного, верно?»
«Наказание за преступление – это прекрасно, но для начала преступника нужно вычислить и найти. А это, подозреваю, в случае с могущественными магами довольно проблематично».
«Для Мастеров Адамантской Школы – нет. При подготовительном ритуале, как и при непосредственном обмене, происходят колоссальный всплеск энергии и возмущение магического поля. Мастера сумели создать прибор, который регистрирует этот всплеск, и стоит кому-то нарушить закон, как в зеркале проявится, кто это был, где он находится и куда направляется».
«О. – Таша уважительно склонила голову набок. – Это ведь должны быть невероятно сложные чары. И мощные, раз они покрывают всю страну».
«Шестеро недаром считаются одной из самых могущественных сил в Аллигране».
«А скрыться от обнаружения можно?»
«Ликбер, пожалуй, смог бы».
«Тогда успокоил. – Таша мысленно пролистала беседу на пару страниц назад. – Так ты думаешь, что Зельда шпионит за нами чужими глазами».
Оглядев комнату, Алексас задержал взгляд на прикроватной тумбочке.
«Почти уверен, – сказал он, на миг подавшись вперёд. Следом протянул Таше желтоватый клочок бумаги, которого не было, когда они уходили. – И, похоже, твоя долгожданная встреча с высокопоставленными лицами всё же состоится».
Таша приняла бумажный обрывок из его пальцев. Вчиталась в надпись, начертанную на нём бисерно-каллиграфическим почерком.
Сегодня вечером, в библиотеке, когда все уйдут. Одна.
Она в смятении скомкала пергамент в кулаке.
…Таша всегда любила библиотеки. Любила вдыхать запах старой бумаги. Гладить шершавые корешки. Пачкать пальцы в книжной пыли.
Но сегодня идти в библиотеку ей очень не хотелось. Особенно после всего, что только что поведал Алексас.
«Да вы никак загрустили, моя королева. – Глаза Алексаса смеялись. – Советую искать во всём положительные стороны».
«Например, то, что даже мой провал будет лучше неопределённости?»
«Хотя бы это. И, учитывая, что через пару дней нас здесь не будет, я бы на твоём месте позаимствовал пару книжек и вошёл в историю».
«Это каким образом?»
Алексас улыбнулся. По-мальчишески – и одновременно с сарказмом, который казался чужим на его юном лице.
«Ты стала бы первым живым существом, которое знало, с кем имеет дело, и взяло имущество Палача без намерения его возвращать».