Она подняла голову, увидела меня и покраснела до кончиков ушей. Я сразу понял, что она неравнодушна ко мне. Присел на соседний стул и растегнул пару пуговиц на рубашке.
— Душно тут, — сказал я, слегка оголяя грудь.
Она покраснела еще больше, закусила губу и завороженно следила за моей рукой. Ворота крепости открыты, Мышка в клетке. В душе я праздновал победу, представляя лицо Димки.
Мы встречались месяц. Я забросил подружек, гулянки и даже взялся за уроки. Она оказалась заучкой, совсем такой же, каким раньше был я. Не пропускала занятия, часами читала книги и верила в Деда Мороза. Такая глупая.
Димка превратился в тень и всюду следовал за нами. Меня начало тошнить от его тоскливой рожи. Я бы давно бросил скучную Мышку, но его настойчивое презрение придавало мне сил и решительности.
В тот вечер мы возвращались из кино. Громко болтали, обсуждая фильм и актеров. Я крепко держал ее за руку и чувствовал биение ее сердца. Вдруг мне стало противно. Что я делаю? Девчонка и правда нормальная, что плохого она мне сделала? Говорит, что любит меня. Я усмехнулся, вспомнив, как раньше все избегали меня. И ее в кругу моих друзей тоже не было.
У ее подъезда с большим букетом роз стоял Димка. Увидев меня, он резко ударил меня кулаком по лицу.
— Негодяй. Немедленно убирайся, — кричал он, пытаясь еще ударить.
Я застыл на месте, презрительно улыбаясь, вытер губу. На руке остались следы крови.
Мышка вырвала руку и бросилась меня защищать. Она пыталась оттащить разгоряченного Димку, но он не владел собой. Его лицо покраснело, глаза налились кровью. Он тяжело дышал и сверлил меня взглядом.
— Отстань! — Димка оттолкнул Мышку, не заметил, как она упала на асфальт. Отбросил букет и бросился на меня. — У вас что-то было? — твердил он один и тот же вопрос.
Я лишь молча улыбался в ответ.
Драка была короткой. Он лупил меня кулаком в живот, а я стоял, как истукан. Мысль о том, сколько ненависти и злости ко мне в человеке, которого я считал лучшим другом, полностью опустошила меня.
— Не смей!
Мы повернулись. Это кричала Мышка. Она сидела на асфальте, пыталась подняться. Видимо, она сильно поранила ногу и не могла сама встать.
Димка бросил меня, подскочил к ней и протянул руку:
— Я помогу.
Меня рассмешил его плаксивый голос. Казалось, он сейчас расплачется.
Мышка оттолкнула его руку:
— Псих.
Димка тыкал в меня пальцем и шипел, как змея:
— Ты не понимаешь. Он мерзавец.
— Разве вы не друзья?
— Нет! — мы выкрикнули одновременно.
Я подошел, легко подхватил Мышку на руки. Не обращая внимание на орущего проклятия Димку, понес ее к подъезду.
Она доверчиво смотрела на меня, осторожно коснулась разбитой губы:
— Больно?
Я улыбнулся:
— Уже нет.
— Я думала ты другой.
— Лучше?
Она засмеялась и доверчиво чмокнула меня в губы.
Я понял, что время действовать пришло.
Подъездная дверь захлопнулась за моей спиной, но я успел заметить перекошенное злобой лицо Димки. Он метался у подъезда, пиная ни в чем не повинную скамейку.
Прости «друг», это только начало.»
Борис Иванович мял в руках носовой платок, не решаясь смотреть Васе в глаза:
— Вы… переспали?
Вася молча кивнул.
— И?
— Неопытная дурочка, — почему-то с теплотой сказал Вася и по-детски шмыгнул носом. — Девственница. Кто ж знал?
— Ты ее бросил?
Вася вдруг сжал кулаки, костяшки пальцев побелели:
— Я не любил ее, понимаешь?
Борис Иванович прятал глаза, не зная, что сказать.
Вася схватил его за руку и крепко сжал ее:
— Она сама виновата. Все знали, какой я стал. Неужели она думала, что я смогу измениться ради нее? Брошу разгульную жизнь, о которой мечтал столько лет?
Борис Иванович поднял глаза.
Вася с надеждой смотрел на него, словно ожидал поддержки.
— Наверно, она любила тебя.
— Любила, говоришь? — Вася словно пробовал новое слово на вкус. — А где же она была раньше? Когда я был безликим, никому ненужным мальчишкой?
— Ты сам-то смотрел вокруг? Видел ее?
Вася отбросил руку Бориса Ивановича и схватился за голову.
— Я был так молод.
— Или упивался горем, замкнувшись в себе?
— Она не в моем вкусе.
— Вот же заладил негодник. Ты что, есть ее собирался?
Темная туча медленно наползала на полную Луну.
— Я просто хотел отомстить Димке.
— А о ней ты подумал?
— Она не входила в мои планы. И потом, это было всего лишь раз. Клянусь.
Борис Иванович подался вперед, пытаясь разглядеть лицо Васи:
— Ты бросил ее?
— Тошно мне было. Все просто горело внутри. И странное чувство, словно в дерьме вывалялся. Даже не знал, что так бывает. Ушел я в загул и в институт не ходил.
— А она? Что она?
— Пыталась звонить, но я не брал трубку. Она и перестала.
— Так просто отстала?
Вася кивнул.
— На некоторое время.
— Как это?
Вася застыл. Выражение его лица менялось со скоростью света. То он болезненно морщился, то смотрел на Луну, то на застывшего Бориса Ивановича. На его лице читалось смятение.
— Говори уже, не тяни. Хуже не будет.
Вася облизнул пересохшие губы.
«Прошло больше месяца и я почти забыл о серой мышке. У меня появилась доступная красотка с большой грудью и ногами от ушей.
В тот вечер я возвращался с вечеринки, напевал какую-то дурацкую песенку и веселился. Настроение было отличное.
Знакомый голос окликнул меня у подъезда, я обернулся и увидел ее. Выглядела Мышка паршиво: волосы собраны в неряшливый хвостик, длинное бесформенное платье, черные круги под глазами. Как старая бабка. Противно смотреть.
— Чего тебе?
Она пыталась поймать мой взгляд, но я не мог на нее смотреть. Вдруг представил такую жену рядом. Мерзость.
— Я… беременна.
Она сказала это так просто, будто есть позвала. Я обалдел от новости и не мог понять ее смысл.
— Ты о чем?
— У нас будет ребенок.
Я расхохотался. Не от радости. От ужаса. До экзаменов оставался месяц и я получу заветную свободу, уеду в большой город и буду жить так, как захочу. Без указки родителей и придирок преподов, а тут такой облом.
Я схватил ее за руку и потащил на детскую площадку, подальше от дома. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь услышал этот бред.
— Тише ты. Чего разоралась?
— Пусти. Мне больно.
Ненависть и злоба переполняли меня. Даже из далека, придурок Димка портит мне жизнь. Ненавижу.
— А спать с первым встречным было приятно?
— Ты говорил, что любишь меня.
По ее щекам текли слезы. Меня начало тошнить.
— Вот дура. Ты что, не предохранялась?
— Я не знала.
Что за дурь? Взрослая тетка строит из себя малолетку.
— Тебе уже двадцать, не так ли?
— Да.
Мысли выстроились в логическую цепочку:
— Замуж хочешь? Ясно. Затащила меня в постель, а теперь шантажируешь ребенком?
— Это случайность. Поверь.
— У нас было всего раз, как ты могла залететь?
— Не знаю…
— Зато я знаю. Сами в постель ко всем лезете, а кто последний, тот и папа.
— У меня никого не было. Кроме тебя.
— И я должен верить? Может это и не мой ребенок вовсе?
Она побледнела еще больше, покачнулась.
Я не тронулся с места. Мысль прикоснуться к этому чудовищу пугала меня.
— Не придуряйся. Меня этим не возьмешь.
Она ойкнула и осела на землю.
— Какая актриса. Я тронут.
Она смотрела на меня снизу вверх и плакала.
— Как ты можешь быть таким бессердечным? Это же твой ребенок.
Я не знаю, что на меня нашло. Я с презрением смотрел на эту странную женщину и говорил, не затыкаясь. Бросая каждое слово, словно ком грязи:
— Это твой ребенок. Мне он не нужен и ты не нужна. Если еще раз припрешься, я не буду так вежлив. Поняла?
— Вася…
Я присел, схватил ее за плечи и сильно тряхнул.
— Мне не нужны дети. Убирайся, дура.
Ее глаза вдруг застыли, она обмякла и начала заваливаться на бок.
Я не знал, что делать. Задержал падение и осторожно положил на землю. Похлопал ее по щеке.
— Эй, ты чего? Вставай.
Она молчала.
Я наклонился, прислушался. Дыхание едва слышно. Видимо, она потеряла сознание.»
Борис Иванович трясущимися руками достал из кармана корвалол, накапал прямо на язык, слегка поморщился. Он часто дышал, держась за сердце.
— Ты… убежал?
— Я же не зверь. Вызвал скорую.
— Она умерла?
— Что вы такое говорите? Жива она.
— А ребенок?
Борис Иванович затаил дыхание.
— Обошлось.
Борис Иванович громко выдохнул, стукнул кулаком по столу.
— Дурак этакий. Чуть до инфаркта не довел.
Василий улыбнулся уголками губ.
— Это самая добрая часть моей истории. Уверены, что хотите узнать конец?
— Продолжай.
«В больнице разразился скандал. Родители Мышки узнали о ее беременности и требовали назвать имя подлеца, но она молчала, как партизан. Лишь тихо плакала и вздыхала.
Соседи начали сплетничать и строить догадки. Я решил притаиться на время и засел за уроки. Тем более, что экзамены на носу, диплом защищать надо. Только бы Мышка не проболталась. Пока никто не знает, я смогу тихонько улизнуть из города. А там, пусть ищут ветер в поле.
Димка не ходил в институт или я его просто не видел. Мне было все равно, я не хотел с ним встречаться. Моя ненависть к нему переросла в манию. Одна мысль о нем, заставляла кулаки и зубы сжиматься до боли. Говорили, что он ходит к Мышке в больницу, но меня это не интересовало. Пусть хоть пропадут вместе. Меньше проблем будет.
Она долго лежала в больнице, но я так и не решился ее навестить. Нас ведь видели вместе. Вдруг кто догадается?
Перед самыми экзаменами ко мне заявился Димка.
Сам бы я его не впустил, но дверь открыла мама. Она ничего не знала о нашей ссоре и радостно впустила его, сетуя, что он давно не приходил. Приболел что ли?
Димка вошел в комнату, когда я читал, лежа на кровати. Он с ненавистью смотрел на меня, скривив ужасную мину. Он быстро подошел к столу и без приглашения, уселся на стул.