Джордж сам поискал информацию о Софии, но ничего не нашел. Виктория тоже потратила целую вечность, разыскивая ее в интернете. Нашла целых пять Софий Браво – профили в соцсетях, упоминания в научных статьях и новостях, – но все не те: три не подходили по возрасту, а две другие жили в Бразилии (одна – в городе Сальвадор, другая – в Бразилиа) и были замужем за бразильцами. София, вероятно, носила фамилию своего мужа, но Виктория ее не знала. Она вспомнила о двух картонных коробках под кроватью и решила порыться в них. Кроме своих детских вещиц (слюнявчики, соски-пустышки, старые куклы) девушка нашла памятные вещи родителей, семейные альбомы и разные документы. Некоторые фотографии были сделаны до ее рождения: на одной Эрик – еще младенец, а на другой – свадьба родителей. После нескольких часов поисков она испытала самое настоящее разочарование. Никаких следов Софии, как будто она привидение.
В конце месяца Виктории снова позвонил Акино. Расследование убийства Атилы не продвигалось. Никаких зацепок, никто не заметил ничего странного. Убийца словно растворился в воздухе. Виктория попыталась выяснить контакты Софии или хотя бы фамилию ее мужа у Акино, но тот не знал. Она с удовольствием выбросила бы все из головы, но это оказалось не так-то просто. Как бы Виктория ни старалась расслабиться, над ней, словно тень, нависала скрытая, но вездесущая угроза. Где Сантьяго? Почему он оставил надпись на стене, убил собственного отца и исчез? Чего хотел от нее? Виктория чувствовала – в любой момент может произойти что-то страшное и положить конец ее только что обретенному счастью.
На приеме у доктора Макса она рассказала о разговоре с детективом после смерти Атилы и наконец призналась в существовании дневника Сантьяго. И упомянула про Софию.
– Вполне естественно, что тебе не по себе от всего этого, – заметил доктор. – Ты потрясена, узнав о существовании такой близкой родственницы…
– Я хочу найти ее.
– Зачем?
– София работала в Иконе, когда там учился Сантьяго. Довольно странно, что она ни разу не связалась со мной, а тетя Эмилия никогда не говорила о ней.
Психиатр оценил ее решительность – то, чего он никогда раньше за ней не замечал, и поинтересовался, не случилось ли чего-нибудь такого, что могло поспособствовать этому. Поколебавшись, Виктория рассказала, что встречается с Джорджем. С их первого поцелуя прошло уже три недели. Она почувствовала: доктор Макс недоволен ее долгим молчанием. Он упомянул о выстроенном за эти годы доверии и подчеркнул, как для них важно продолжать в том же духе.
– Просто тебе следует быть осторожнее и не бросаться из одной крайности в другую, – заметил он. – Переизбыток любви так же опасен, как и ее отсутствие.
Виктория понимала его страх, хотя и считала это излишним. Да, за столь короткое время Джордж действительно стал ей очень дорог. Девушка уже привыкла к нему – к его пылкому взгляду, шероховатостям кожи, родинкам на плечах, его запаху. Но она боялась рисковать и упорствовала, что спешить не стоит. Джордж уважал ее желания: начал провожать до дома, но не настаивал на том, чтобы подняться в квартиру. Однажды вечером, перебрав с выпивкой, он попытался затащить ее в постель, но отступил, как только Виктория сказала, что не готова.
– Ты девственница? – спросил Джордж без капли насмешки.
Виктория смутилась: она стеснялась быть девственницей в свои годы, но и врать не хотела. Кивнула, боясь, что Джордж разочаруется и исчезнет. Но этого не произошло. Он позвонил на следующий день:
– Я дам тебе столько времени, сколько потребуется.
Виктории понравились его слова. Они придумали небольшую игру: на каждом свидании пробовать что-то новое и записывать на воображаемую камеру (Джордж, как и она, ненавидел фотографироваться). Они устроили пикник в парке Альто-да-Боавишта, сходили на танцы и в Муниципальный театр. Потом отправились на антикварный рынок Лаврадио – всего в нескольких кварталах от дома Виктории. Там пара провела вторую половину дня, прогуливаясь по оживленной улице и разглядывая выставленные на продажу старые вещицы и одежду. Джордж целых полчаса перебирал на прилавке виниловые пластинки, пока Виктория пила сок и наблюдала за снующей мимо людской толпой. Они пообедали в ресторане неподалеку, где группа музыкантов играла хориньо. Ближе к вечеру Джордж проводил Викторию домой на улицу Риачуэло. Когда они завернули за угол, она увидела у подъезда Арроза с рюкзаком на плече, уткнувшегося в толстую книгу. Не переставая болтать с Джорджем, девушка пыталась скрыть нервозность и лихорадочно соображала, что же делать. Поворачивать обратно уже поздно. Они были совсем рядом с Аррозом, когда тот поднял глаза и заметил ее. Увидел, как Виктория держится за руку с другим мужчиной, и его улыбка сменилась гримасой отвращения. Арроз отошел от стены и приблизился, глядя только на Викторию, как будто Джорджа не существовало.
– Ты пообещала больше не исчезать, но все равно исчезла, – заявил он, захлопывая книгу «Танец с драконами»[35] и засовывая ее под мышку. – Вик, мы не разговаривали почти месяц.
Она сглотнула комок в горле. «Я не исчезла, просто живу нормальной жизнью», – хотелось ответить ей. Виктория посмотрела на Арроза со смешанным чувством нежности и жалости: он хороший друг, но не более того. Она не могла видеть в нем никого другого. И сейчас им, похоже, нечего было обсуждать.
– Я звонил тебе три раза, – продолжал Арроз, словно расстроенный ребенок. – Мне наконец удалось найти то, о чем ты просила.
Джордж шагнул вперед и протянул руку.
– Кажется, мы незнакомы. Я Джордж, парень Вик.
Арроз машинально ответил «привет» и несколько раз моргнул, ожидая, пока Виктория что-нибудь скажет.
– Ты, видимо, Арроз, – добавил Джордж.
Повисло неловкое молчание. Хотя Арроз был намного выше, он казался более хрупким из-за костлявости и тонкой кожи, придававших ему сходство с трупом.
– Вик, у меня мало времени, – сказал он. – Ну что, установить камеры?
– Камеры? Какие камеры?
– Это наш с ней секрет. – Арроз усмехнулся и повернулся к Виктории. – Может, поднимемся к тебе?
Она кивнула и взглянула на Джорджа, обливаясь холодным потом:
– Поговорим завтра.
Ей хотелось добавить, что сегодняшний день прошел замечательно, но мешало присутствие Арроза.
– Хочешь, я поднимусь с тобой? – предложил Джордж.
– Незачем, – встрял Арроз, будто ему очень хотелось затеять драку. – Мы с ней давным-давно знакомы, приятель.
Джордж метнул на него быстрый уничтожающий взгляд и повернулся к Виктории.
– Что скажешь?
– Не надо, все в порядке.
Она быстро и нежно сжала его руку и попыталась улыбнуться. Когда Джордж наклонился поцеловать ее, осторожно отвернулась, подставляя щеку, и сразу заметила разочарование в его глазах.
– Я потом позвоню, – пообещала Виктория, стараясь говорить непринужденно.
Джордж медленно кивнул и ушел. Арроз улыбнулся ей.
– Достать камеры оказалось чертовски сложно. Но на что я только не готов ради тебя, а?
Следующие несколько часов он провозился с квартирной проводкой, подключая две принесенные камеры: первую – в гостиной под таким углом, чтобы было видно вход, диван и часть кухонного стола, а вторую – высоко в углу возле шкафа, откуда открывался обзор на кровать и дверь в спальню. Еще установил сигнализацию, соединенную с засовом на входной двери: если убийца вернется и попытается выломать дверь, то оглушительный шум привлечет соседей. Перед уходом Арроз установил приложение на мобильник Виктории и показал ей, как использовать его для доступа к камерам. Изображение было очень четкое, но черно-белое и без звука.
– Можно смотреть в режиме реального времени, – объяснил он. – Там есть запись последних двенадцати часов, если тебе захочется что-нибудь пересмотреть.
Виктория поблагодарила его и извинилась за свое исчезновение. Она все еще сердилась на Арроза за то, как тот повел себя с Джорджем, но решила не говорить об этом. Арроз собрал вещи и надел рюкзак.
– Это тот самый парень, который угрожал тебе? – спросил он, направляясь к выходу.
Виктория ужаснулась:
– Нет, конечно же, нет.
– И давно вы вместе?
– Арроз…
– Ты счастлива?
Она вздохнула:
– Да, счастлива.
Он замолчал, повернул дверную ручку и зашагал по коридору с поникшей головой. Спустившись до середины лестницы, бросил, перед тем как исчезнуть из ее поля зрения:
– Береги себя.
Только тогда Виктория смогла расслабиться по-настоящему. Она разделась и достала спрятанного в шкафу Абу. Лежа на кровати в обнимку с плюшевым медвежонком, позвонила Джорджу. Тот не ответил, и Виктория встревожилась: неужели он так разозлился, что теперь не хочет с ней разговаривать? Ее охватила странная печаль. Через пять минут Джордж перезвонил и объяснил, что был в душе. Она извинилась за ребяческое поведение Арроза и заверила, что он ревнует просто как друг. Джордж попросил не беспокоиться об этом, но стал расспрашивать про камеры. Виктория все объяснила и, чтобы показать свои чувства, настояла на совместном обеде завтра. Он поломался, будто очень занят, но в конце концов согласился. Они договорились встретиться в полдень в ресторанчике ближневосточной кухни на площади Ларго-ду-Мачадо. Виктория повесила трубку и осталась лежать на кровати, глядя на картинку с камеры своего мобильника: мебель в гостиной погрузилась в темноту, дверь со множеством замков и засовов больше походила на дверь тюремной камеры, а она сама, лежа под одеялом, отбрасывала тень. Свет от экрана освещал только ее лицо. В темноте и тишине девушка снова стала размышлять о Софии. На первый взгляд, тетя не имела никакого отношения к Сантьяго, но Виктория не могла отделаться от мысли, что эти две истории как-то связаны. Очень странно, что София не приехала после жестокого убийства ее брата. Почему она сбежала?
Сидя за столиком в сирийско-ливанском гриль-баре, Виктория смотрела на часы. Двадцать минут первого. Неужели Джордж забыл об обеде? Он нередко опаздывал, но не более чем на десять минут. Она как раз решила позвонить ему, когда увидела приближающегося Джорджа со смущенной улыбкой на лице. На нем были яркая рубашка с кругами пота под мышками и фетровая шляпа. Ей нравилась его легкая неряшливость. Он был из тех людей, кому плевать на общепринятые нормы.