«Они вдвоем ходят по квартирам, выставленным на продажу или сдачу в аренду. Сначала я думал, они собираются вместе снять где-нибудь жилье, но, похоже, это просто игра, способ подглядывать за чужой жизнью. Несомненно, это связано с отчаянными попытками Виктории избежать одиночества – настоящего или выдуманного».
Детектив сделал паузу и поинтересовался:
– О ком это он?
Виктория покраснела.
– Обо мне, – признался Арроз. – Мы действительно подглядывали, но…
Детектив продолжал:
«Виктория отвергла ухаживания приятеля и накричала на него. Оттолкнула его и захромала прочь по тротуару. Раньше она не впадала в такую сильную ярость, но это подтверждает мою гипотезу. Виктория убеждена: никто не может к ней привязаться. Она живет эмоциями, а не логикой. Надулась и убежала, как ребенок. Ее отношения с другими людьми – впадение в крайности: от идеализации человека до презрения к нему».
– Мне кажется, сеньор, необязательно читать это вслух, – заметил доктор Макс.
– Есть кое-что, что меня беспокоит, – вмешалась Виктория. – В дневнике другой почерк. В дневнике Сантьяго.
– Почерк мог измениться за эти годы.
– Он – точно Сантьяго! Я уверена. Этот парень – полный псих, – вставила тетя Эмилия. – Он уничтожил нашу семью, убил родного отца, а теперь преследует тебя. Что еще ему надо?
Вопросы остались без ответа. Через несколько секунд мобильник детектива зазвонил. Акино оставил распечатки на столе и вышел из палаты. Воспользовавшись его недолгим отсутствием, Эмилия прочла племяннице краткую нотацию, что нельзя было ничего скрывать. Доктор Макс согласился с ней.
– Полицейские обыскали его офис и квартиру, – сообщил вернувшийся Акино. – Нашли множество улик. Он даже оставил там компьютер. Сейчас мы собираем материалы для экспертизы. Это реальный шанс продвинуться в расследовании.
– А что с Джорджем?
– Его не нашли. По словам охранника, он вышел из здания через несколько минут после вас, истекая кровью. Охранник предложил ему помощь, но тот отказался.
Виктория испытала облегчение: по крайней мере, она не стала убийцей. Но облегчение быстро сменилось страхом: очень может быть, что именно Джордж раскрасил ее.
– Подозреваемый исчез, – продолжал детектив. – Мы не нашли ни удостоверения личности, ни денег. Пока нет никого, кто мог бы опознать его. У вас есть какие-нибудь его фотографии?
Джордж терпеть не мог фотографироваться. Этим он походил на Викторию.
– Нет, – нервно ответила она.
– Я попрошу двоих полицейских сопроводить вас домой, когда вас выпишут из больницы, – сказал Акино. – Пожалуйста, постарайтесь в ближайшие дни не оставаться одной и не выходить по вечерам.
– Я могу остаться с ней, – предложила тетя Эмилия.
– Я тоже, – почти хором вызвались доктор Макс и Арроз.
– Замечательно. Хорошо, что у вас есть друзья, готовые прийти на помощь, – сказал детектив. – Пока мы не найдем Джорджа, вам надо быть очень осторожной. Мы не знаем, кто он и на что способен теперь, когда его разоблачили.
25
Следующие дни Виктория не выходила из дома. Мир снаружи казался угрожающим. Кругом жестокость, у всех скрытые мотивы, везде поджидает опасность. Ночи казались долгими. Она плохо спала: ее мучили кошмары с участием Сантьяго. Иногда у него не было лица. В других кошмарах он выглядел как Джордж, или смеялся, как Арроз, или энергично жестикулировал, как Бели. Как будто в нем смешались разные личности. Виктория просыпалась с криком, хватая ртом воздух, и ее утешала тетя Эмилия, которая поселилась у нее в квартире, пока «ситуация не разрешится». Это могло продолжаться бесконечно, но у девушки не хватало сил спорить. Хорошо, что рядом кто-то был. Правда, нормально общаться с двоюродной бабушкой больше не получалось: всякий раз, когда они пытались поговорить, Виктория чувствовала себя так, словно ее осуждают и выносят приговор. Раз в неделю ее навещали Арроз, старательно избегавший бесед на опасные темы, и доктор Макс, который настаивал как раз на этом. Тетя не скрывала своей неприязни к Аррозу и постоянно твердила, что от него одно беспокойство, он бестолковый и просто помешался на Виктории. Арроз и Виктория проводили много времени вместе, болтали о всяких пустяках, разглядывая в телескоп людей и сочиняя о них истории, как раньше. Эти фантазии помогали ей немного отвлечься. Арроз начал одеваться уже не как подросток и подстригся. Он отпускал шуточки по поводу гримас, которые корчила тетя Эмилия при виде него. Виктории нравилось, что он нормально к ней относился. Беспокойство двоюродной бабушки и доктора Макса, которого Эмилия постоянно нахваливала, действовали на нервы.
Психиатр заменил лекарство на более сильное, от которого ощущения обострялись, а разум притуплялся. Часто у Виктории гудело в ушах из-за шума с улицы, а солнечный свет резал глаза, заставляя задергивать все шторы и прятаться под одеялом. В те редкие минуты, когда она могла трезво мыслить, ее охватывал ужас от случившегося. Она целовалась с Джорджем, спала с ним. Хуже того – доверяла ему, рассказывала то, о чем никогда раньше никому не говорила. А теперь Джордж в бегах, а она даже не знает, кто он такой. Иногда Виктория мечтала выйти из квартиры и заняться собственным расследованием, но она не знала, что делать и с чего начинать.
Расследование детектива Акино застряло на мертвой точке. Это напоминало бесконечный кошмар.
Однажды в воскресенье Арроз воспользовался тем, что тетя Эмилия отправилась обедать с Бели, и рассказал Виктории, что ему удалось раздобыть контакты книжного магазина, в котором, по словам Джорджа, тот работал в Лондоне. Арроз протянул листок с номером телефона.
– Он наврал, – объяснил Арроз. – Я поговорил с сотрудницей. В магазине действительно работали бразильцы, но Джорджей среди них не было. Я описал его внешность, но она его не узнала. Можешь тоже позвонить, если хочешь.
Виктория не говорила по-английски, поэтому просто поблагодарила его за звонок.
– Я попросил ее прислать мне на электронную почту фотографии работавших там бразильцев, – добавил он. – Сомневаюсь, что из этого выйдет толк. Не знаю, что еще можно сделать.
– Ничего страшного. – Виктория постаралась скрыть разочарование. – Ты уже сделал гораздо больше, чем было можно…
– Мне очень жаль, что все так вышло, Вик. Правда. Он не заслуживал твоего доверия.
Она поняла его намек: «Это я заслуживаю доверия». Теперь, все обдумав, Виктория поняла, как глупо было довериться парню из кафе и посвятить его во все подробности своей жизни.
– Ты все еще любишь его?
Этот вопрос разозлил ее.
– Нет. Конечно, нет.
– Хорошо. – Арроз пересел со стула к ней на диван. Взял ее руки в свои и заглянул в глаза. – Ты мне нравишься, Вик. Мне нравится заботиться о тебе.
– Арроз, я…
– Знаю, ты видишь во мне только друга. Но все может измениться, да?
Она изучала морщинки на его лице, выдававшие возраст, торчащий нос и беспокойные, нервные глаза. Викторию никогда не привлек бы даже этот новый, повзрослевший Арроз. Ей хотелось, чтобы он никогда не уходил из ее жизни, но оставался только другом.
– Спешить некуда, – продолжал он. – Может, со временем…
– Нет. Никогда, – возразила Виктория. – Мне нужно, чтобы ты понял это. Не хочу подавать ложных надежд.
– Понимаю.
Арроз ушел почти сразу, как тетя Эмилия вернулась с обеда. Разговор, продолжавшийся как будто несколько часов, так утомил Викторию, что она решила прилечь. Лежала в постели с мобильником в руке, наблюдала по видео с камеры, как тетя разгадывает кроссворды на диване. Почему-то это успокоило. Уже стемнело, когда Виктория встала, приняла душ и подошла к окну. Села на табуретку и посмотрела в телескоп. На углу стояла полицейская машина, выделенная Акино для ее охраны. С такого расстояния девушка могла разглядеть двух полицейских на переднем сиденье. Коротая время, они со смехом играли в карты. Осознание того, что за тобой следят, было отвратительным. Казалось, в любой момент могло случиться что-то плохое. Она чувствовала себя связанной по рукам, неспособной защититься. В конце концов, где Сантьяго? Почему он исчез в то утро, когда разукрасил ее? Не мог же он сдаться…
Иногда ее мысли возвращались к Софии. Желание докопаться до истины поубавилось, но негодование Виктории оставалось таким же сильным. Она затронула эту тему на сеансах у доктора Макса, которые теперь проходили у нее в гостиной. Психиатр настоял, чтобы они поговорили об ее страхе. Или, как он выразился, о ее страхе перед страхом. Макс расспрашивал Викторию, чего именно та боится, но она не могла ответить. Она боялась не только Сантьяго, Софию, Джорджа, всех их одновременно, но и чего-то еще, что нельзя выразить словами. Дома она чувствовала себя в большей безопасности.
– Твой страх выйти на улицу проистекает из проблемы доверия. Ты доверилась Джорджу, и тебе причинили боль. Теперь тебе кажется, что Сантьяго поджидает где-то рядом, ждет удачного шанса…
– Иногда я уверена, что он просто хочет свести меня с ума. И у него хорошо получается. Он оставил меня в живых, как будто из желания отомстить моей семье через меня… за то, что они отняли у него Софию.
– Свести тебя с ума? Как именно?
– Я просыпаюсь уже вымотанная. Сижу у телескопа, наблюдаю за тем, что происходит снаружи, смотрю в окна соседей… И не успею оглянуться, как прошло несколько часов.
Повисла неловкая пауза. Психиатр не спешил нарушать ее. Он просто повернулся к Виктории, слегка подавшись вперед.
– А как Арроз?
Виктория опустила глаза и не ответила.
– Он навещает тебя?
– Иногда…
– Он пытался снова поцеловать тебя?
– Нет-нет. Он просто…
– Тебе стоит держать с ним дистанцию, – посоветовал психиатр. – Эмилия сказала, вы с ним поссорились.
Виктория подумала, что докладывать обо всем доктору – неправильно со стороны тети, и продолжила молчать.
– Ты почти ничего о нем не знаешь… – добавил Макс.
– На что вы намекаете?