В какой-то момент наша игра превратилась в нечто иное. Мы все были слишком подавлены, чтобы притворяться, что не скатываемся в бешеное, невменяемое безумие, связанное с питанием. Будучи демонами секса, если бы мы не утоляли голод, когда этого требовало наше тело, мы бы впали в дикое, животное состояние.
То, где все, что имело значение, — это распространить как можно больше флюидов.
— Трахни меня, — простонала я Риффу, извиваясь бедрами. Сама того не желая, я активировала свои способности обаяния. Если бы он был кем-то иным, а не демоном секса, он бы волшебным образом обязан попал ко мне в подчинение.
Вместо этого он только рассмеялся, зловещий смех только усилил адскую боль между моих ног.
— Еще нет. Ты проиграла игру, помнишь? Мы вырежем наши имена на твоей красивой плоти. Ад Раздора, надеюсь, Демон вернется вовремя и увидит это.
Дерьмо. Демоны быстро исцелялись. Сломанный нос Раффа уже сросся, а ножевая рана на руке затянулась. Будучи полудемоном, я исцелялась медленнее.
Демон, вероятно, увидит все последствия моего первого сближения с близнецами. От крови клоуна на его ковре до запаха, оставленного на его простынях, который он точно унюхает, сколько бы раз я ни постирала их.
Первый порез ужалил. Я вскрикнула, и Рифф остановился, его глаза встретились с моими.
— Ой, игра становится слишком тяжелой для нашей игрушки?
— Мы можем остановиться и сбавить обороты, детка, — сказал Рафф мягче, запустив пальцы в мои волосы, задев когтями кожу моей головы.
Меня пронзила дрожь.
— Со мной все в порядке… Б-боль п-приятная.
Губы Риффа изогнулись в дерзкой ухмылке.
— Давай проверим это.
Сдавленный стон застрял у меня в горле, когда Рифф сделал второй порез. В тот же миг его близнец склонился над моим телом и впился губами в мой клитор, а Рифф вырезал свое имя на внутренней стороне моего бедра в нескольких дюймах от него.
Когда я кончила, Рифф работал над вторым F, усердно и быстро. Он продолжал резать, даже когда я достигла кульминации, а Рафф согнул пальцы внутри меня, продолжая сосать мой клитор.
Они не останавливались.
Через минуту я кончила во второй раз, и они заставили меня пережить оргазм, хотя я кричала, чтобы они остановились. Рифф и Рафф лишь засмеялись, сказав мне, что «стоп» — не мое безопасное слово.
Они трахали меня до тех пор, пока я не покраснела и не стала дрожать. Их выносливости не было конца. Кровь, сперма и пот слились воедино. В какой-то момент они поменялись местами: Рафф вырезал свое имя на моем другом бедре, а Рифф засунул свой член мне в рот.
— Не забудь питаться, детка, — призвал один из них. — Возьми столько, сколько сможешь.
— Я пресыщена, — простонала я, закрывая глаза, переживая очередной оргазм.
— Пора завязывать, бро. Она вот-вот потеряет сознание.
Они приподняли меня, развязали поводок и освободили руки. Я едва могла ими пошевелить. Я была так измотана, но так чертовски довольна, что готова была заплакать…
Потом я поняла, что плачу.
— Простите, — пробормотала я сквозь слезы. — Не знаю, почему плачу. Это было здорово.
— Все в порядке, детка. Отходи, как тебе нужно. Ты так хорошо для нас постаралась.
Обычно я не была плаксой. Но эти слезы не были грустными или горькими. Они были катарсисом. (прим. катарсис — процесс высвобождения эмоций)
Итак, я позволила им спуститься с высоты, разрешив себе быть уязвимой, пока близнецы баюкали меня между собой. Рифф прижимал свой лоб к моему, рассказывая мне, какая я идеальная, а Рафф медленно и нежно целовал мое плечо.
Не знаю, как долго мы были в таком состоянии, когда Рифф убрал мои волосы с глаз и обеспокоено посмотрел на меня.
— Ты вообще ела? Настоящую еду?
Мой желудок заурчал при упоминании еды.
— Эм… кофе считается?
— Поднимайся, — сказал он с легкой улыбкой, от которой я снова разгорячилась. — Давай обработаем порезы и приготовим тебе завтрак. После этого мы сможем занять ринг для тренировки и научить тебя пользоваться ходулями.
— Но я знаю, как пользоваться ходулями.
Рафф игриво постучал по одному из моих рогов.
— Ты умеешь их использовать во время секса?
— Вы умеете делать и это?
— О, детка. Ты еще многого не видела.
7
Вечеринка монстров.МЭГ
Близнецы отнесли меня в свой трейлер и настояли на том, чтобы приготовить мне завтрак — яичницу с колбасками. Мы все приняли душ, что неизбежно превратилось в очередную трапезу колбаской другого сорта. К тому времени, когда мы были сыты и одеты, а близнецы обновили свой грим (на этот раз они выбрали свой фирменный «кислотный» образ арлекина), солнце уже начало садиться.
— Дерьмо… — Я вышла из их большого трейлера, прикрывая глаза от ярких золотых лучей заката. — Мы трахались целый день.
— И так же будем трахаться всю ночь напролет. — Рифф подкрепил свое заявление шлепком по моей заднице. — Но нам следует появиться на вечеринке.
Рафф кивнул, поджег косяк и затянулся, дым, кружащийся вокруг него, заставил мое сердце колотиться.
— Ага. Лолли оторвет нам рога, если мы в ближайшее время не докажем, что не затрахали тебя до смерти.
Планы трахаться всю ночь и, возможно, втискивать работу между перерывами рухнули, когда Лолли написала, что, поскольку сегодня вечером выступления нет, труппа тусуется в большом шатре.
Когда мы приблизились к месту с черно-белыми полосками, я поняла, что эта «вечеринка» была настоящей чудовищной вакханалией, по пьянящим эмоциям, толстым слоем накрывавшим палатку, как густой туман.
Похоть. Трепет. Возбуждение. В сочетании с травкой. От смеси моих любимых запахов у меня потекли слюнки.
Рифф глубоко вздохнул, его ноздри раздулись, а хвост возбужденно задергался за спиной.
— Блядь. Попробуешь? Это будет весело.
Рафф передал косяк своему брату.
— Держи себя в руках сегодня вечером, братан. Босс был недоволен тем дерьмом, которое произошло в последний раз.
— Что произошло в последний раз?
Я оживилась от интереса. Слышала, что вечеринки, которые труппа устраивала в редкие выходные, стали легендой, и что близнецы были большой причиной этого.
— Он превратил то, что должно было быть игрой в покер с несколькими напитками, в полноценную оргию.
— Было совершенно отстойно, пока я не приправил это дерьмо капелькой магии очарования.
— Вот почему инспектор манежа не разрешает нам перевоплощаться. Ты и так едва можешь контролировать себя.
Брови Риффа скривились от разочарования, и от него прокатилась не слишком заметная волна гнева.
— Неважно. Как думаешь, Демон вернется к вечеринке?
— Сомневаюсь, — Ответил Рафф, его тон был кислотным. — Обычно он пропадает на пару дней, когда выполняет грязную работу босса.
— Спасибо, блядь, за это. — Рифф вздохнул с облегчением, выпустив клуб едкого дыма. — Убого видеть, как половина труппы пускает на него слюни, хотя знают, что у них нет ни единого шанса.
— Кстати, готовься к холодному приему сегодня вечером, черт возьми. Ходят слухи, что ты теперь с нами и Демоном. Христос. Новости здесь распространялись, как средневековая болезнь.
— Мы трахались, и что? Не похоже, что мы связаны.
— С его ошейником на шее ты почти помечена. Кроме того, людям будет чертовски любопытно увидеть, насколько хорошо инспектор манежа делится своим любимым питомцем. Напряжение будет… — Рафф пожал плечами. — Кто, черт возьми, знает?
— Это будет странно, — Сказала я задумчивым шепотом.
Тепло тел, приглушенное освещение сцены и песня Роба Зомби «Living Dead Girl» лились из заднего входа в палатку.
— Чертовы клоуны здесь! — Кто-то крикнул сквозь шум. Все подняли свои напитки в воздух и поаплодировали.
Большая часть труппы собралась на арене, танцевала, пила, остальные монстры были разбросаны на трибунах, которые болтали, трахались и выпускали пар после недели выступлений.
— Этот сумасшедший ублюдок сделает все возможное, чтобы попасть на главное шоу, да?
Я проследила за Риффом и увидела Мо, «больше металла, чем мотылька», который, как следует из его сценического псевдонима, был Человеком-мотыльком с тяжелыми модификациями тела. Он немного выступал на шоу в будние дни, где все глазели на безумное количество ободов, колец и приборов по всему его телу, особенно на крыльях. Это было чудо, что он все еще мог летать, и именно это он и сделал на ринге, чтобы разогреть толпу.
Судя по всему, он уже много лет пытается пробиться на главное шоу, отрабатывая новые сумасшедшие номера и предлагая их Алистеру.
К лесам наверху были прикреплены десятки веревок и шкивов (прим. механизм для намотки веревки — поднимать и опускать), удерживающих Мо в горизонтальном положении над рингом.
Это был не первый раз, когда я видела акт подвешивания. У Уокера был парень, который висел на крючках в носу.
— Крови не должно быть так много, — Пробормотала я близнецам, и мой желудок скрутило от того, насколько толстыми и зазубренными были крючки. И их было так много, они прокалывали его спину, превращая ее в мясистые пики, покрытые спутанным мехом мотылька.
— Нет, но Син выглядит счастливым. — Рафф указал на землю под Мо, где Синклер — парень-вампир Лолли — стоял, запрокинув голову и широко открыв рот, ловя языком капающую кровь.
Мы прошли на трибуны и прислонились к полустене, отделяющей ринг от первого ряда сидений смерти.
Мо обратил на нас внимание, его усики дернулись, а проколотые губы растянулись в дерьмовой ухмылке.
— Посмотри на меня, Рафферти! — Он протянул руки. — Без рук!
Человек-мотылек и зеленоволосый демон были близкими друзьями. Мо был постоянным экспертом труппы по татуировкам и модификациям тела, и они сблизились, когда Рафф сделал татуировку.
Рафф перепрыгнул через перегородку на ринг, крича на Мо, чтобы его услышали сквозь грохот музыки.
— Очень мило, чувак. Засунь крюк в свое барахло и подвесься на яйцах, тогда я буду впечатлен.