Каро, поглощенная мыслями о предстоящей встрече, слушала невнимательно, но прилежно кивала.
Лишь когда они попрощались с матерью в аэропорту, девочка вдруг осознала, что целый месяц не увидит мать.
Она крепко обняла Зоэ.
— Не забудь свое обещание! — попробовала улыбнуться Зоэ.
— Не забуду, — сказала Каро серьезно, стараясь вспомнить, о каком обещании идет речь.
Каро догадалась, кто в толпе встречающих ее отец, сразу же. Он был достаточно красивым мужчиной и достаточно элегантным, но ее постигло разочарование. Она столько раз представляла себе отца в различных обликах, одетого по-разному и то, какими словами он встретит ее во множестве вариантов, а на нем был простой синий костюм, и, увидев дочь, он произнес лишь одно слово:
— Каролин?
Он далее не назвал ее привычным уменьшительным именем.
Он вез ее в Нью-Йорк. Громада домов надвигалась на нее. Она ощущала себя маленькой и подавленной в тени небоскребов.
— Наша фирма проектировала вот этот дом, — сообщил Бартон. — И вот этот тоже. — Он указывал куда-то вверх.
— Ух ты! — произнесла Каро, задирая голову, но восклицание прозвучало робко.
Наконец они подъехали к дому, где жил отец. Все здания в округе были неотличимы, и Каро среди них ни за что не узнала бы то, где находится квартира Бартона.
Скоростной лифт мчал девочку куда-то вверх так быстро, что ей с непривычки стало нехорошо.
В первый момент Каро показалось, что в квартире пусто. Никаких ярких тонов, кресел-качалок и циновок. Ничего лишнего, все только, по делу.
— Будь аккуратна, — предупредил Бартон. — Обстановка не планировалась для пребывания в квартире детей. Я не хочу, чтобы ты обо что-то споткнулась или ударилась.
Он показал Каро ее комнату. Кровать была застелена расшитым цветочками покрывалом, а шкаф забит игрушками. Правда, большинство из них Каро уже переросла. Но все-таки неплохо. Значит, отец специально готовился к ее приезду.
— Я надеюсь, что тебе будет здесь хорошо, — осторожно сказал он.
— Мне уже нравится, — произнесла Каро чарующим голоском, которым могла покорить любую взрослую аудиторию.
Бартон откашлялся.
— Как поживает твоя мама?
Вопрос был задан тем же ничего не значащим, небрежным тоном, каким Зоэ попросила, расставаясь с дочерью в аэропорту: “Передай ему от меня большой привет, ладно?”
— Отлично, — ответила Каро как положено.
— Больше не устраивала тебя сниматься в рекламе?
— Нет, — мгновенно отреагировала девочка. — Больше никаких реклам. Она хочет, чтобы я стала архитектором, когда вырасту.
— Вот как, — явно скептически отозвался отец, но потом все-таки улыбнулся.
Улыбка у него была приятной.
— Теперь расскажи о себе. Я хочу побольше о тебе узнать.
Каро долго рассказывала о себе, об их квартире, о том, что умеет играть на пианино “Оду к мышке”, что любит петь и танцевать, что, когда вырастет, станет архитектором, как он.
Закончив, она замерла в ожидании.
— Могу сказать одно — ты чудесный ребенок.
Ура! Она прошла испытание. Она — чудесный ребенок.
Каро хорошо проспала целую ночь, даже несмотря на хлопковые простыни вместо шелковых. Возле кровати она обнаружила фотографию в рамке — мужчина держит маленького ребенка. Она не сразу поняла, что мужчина — ее отец, а ребенок — она сама. Это опечалило девочку. Когда-то, оказывается, она знала этого мужчину, сидела у него на руках и забыла о нем на столько лет.
Наутро, проснувшись довольно поздно, Каро увидела полную чернокожую женщину, присевшую на краешек ее кровати.
— Привет, малышка. Доброе утро. — Она смотрела на девочку почему-то со слезами на глазах. — Я Лаура, домоправительница твоего папы. Я буду заботиться о тебе.
Каро смутилась от ее пристального взгляда.
— Привет, — произнесла она робко. Лаура наклонилась, схватила девочку в охапку, крепко прижав к себе.
— Я мечтала сделать это целых семь лет. И вот дождалась.
Каро не знала, что сказать. Она не могла солгать, что также мечтала все эти годы очутиться в объятиях Лауры, хотя бы потому, что не подозревала о ее существовании.
Но Лаура была очень милой, и скоро Каро в этом убедилась. Как и в том, что добрая домоправительница готова исполнить любое ее желание. Если Каро попросит кукурузы со сливками и консервированных персиков на ужин, она их непременно получит. Если она захочет носить три дня подряд одно и то же платье, Лаура ей это позволит. Если Каро хочет играть в прятки, они будут играть, хотя Лауре было больно и неудобно сгибаться и прятаться за диван.
И Лаура не могла вволю наслушаться о жизни Каро в Калифорнии. Ее интересовало буквально все — чем занимается Зоэ, какие платья носят в Голливуде, что представляет собой киностудия, и приходилось ли Каро встречаться с Дорис Дей или Хайли Майлз.
А Каро в свою очередь с увлечением слушала рассказы Лауры о себе, о своей семье, о дочери по имени Дейл, о внучке Иветте — “моей маленькой принцессе”, как она ее называла.
Каро слегка ревновала. Значит, в жизни Лауры существует еще одна маленькая принцесса, кроме нее?
— Давай съездим навестить их, — предложила Лаура. — Когда твой папа опять уедет в командировку. Согласна?
Каро кивнула. Ей очень хотелось взглянуть на другую маленькую принцессу.
Через неделю Бартон отправился в Атланту.
— Зачем тебе туда ехать? — допрашивала Каро.
Кажется, ему польстило, что дочь станет скучать без него.
— Я не могу отказаться от этой командировки, — объяснял он дочери. — Там хотят построить новый общественный центр, а меня просили поработать над дизайном. Лаура позаботится о тебе, пока я буду в отъезде.
— Готова? — спросила Лаура у девочки на следующее же утро.
— Еще минуточку!
Каро расчесала свои волосы тщательнее обычного, удостоверилась, что зубы — чище не бывает.
Они прошли один квартал пешком и спустились в метро. От долгой поездки в душном, раскачивающемся вагоне Каро чуть не стошнило. Она ехала, крепко вцепившись в руку чернокожей няни.
Потом они шли оживленными, сильно замусоренными улицами Гарлема, полными ярких красок. Через несколько кварталов они свернули в узкий переулок.
— Вот мы и на месте, — сказала Лаура и показала Каро блекло-голубой домик.
Они поднялись на крыльцо и постучались. Дверь им открыла хрупкая женщина с несоразмерно пышной шапкой волос. Тут же на пороге появилась девочка чуть постарше Каро.
— Каро, вот, познакомься с моей дочерью Дейл и моей внучкой Иветтой.
Вот она — вторая маленькая принцесса! Каро внимательно изучала ее. Девочка была высоковата и слишком худа, зато волосы у нее были чудесные. Множество тонких косичек, перевязанных ленточками в тон платью. Каро не понимала, как это все умещается на маленькой голове Иветты. В какой-то момент Каро даже позавидовала ей, но потом вспомнила о собственных светлых локонах и о том, как здорово они выглядели в рекламе, где она была ангелочком.
Лаура слегка шлепнула Иветту по попке.
— Иди покажи Каро, как ты живешь. Каро хотела задержаться с Лаурой, но покорно пошла за девочкой.
— Вот, это моя комната, — сказала ей Иветта.
Вначале Каро подумала, что это совсем неинтересная комната, но тут заметила огромного розового медведя на кровати.
— Я выиграла его в Луна-парке, — произнесла Иветта с гордостью. — Накидала больше всех колец в аттракционе.
Это был действительно интересный мишка.
В миллион раз больше того, что выиграла Каро когда-то в автомате, — того, которого она так любила и потеряла по вине Грега.
— Ты была когда-нибудь в Луна-парке? — спросила Иветта.
— Нет.
— Попроси отца, он тебя сводит.
Иветта рассказала Каро все о Луна-парке и о той игре:
— …и если накинешь все кольца на горлышки трех бутылок, выиграешь медведя. Хочешь попробовать?
— Конечно.
Лаура осталась довольна, что девочки нашли себе занятие. Она помогла им выставить молочные бутылки, а из куска картона вырезать три кольца.
Они играли около часа, пока Лаура не сказала, что они обе хороши и теперь смогут выиграть хоть дюжину этих медведей.
После всего, когда они уже подкреплялись печеньем, Иветта спросила:
— Там, где ты живешь, есть что-то вроде Луна-парка?
— Да, целый Диснейленд, — улыбнулась Каро.
— Я думала, он есть только в телевизоре, — нахмурилась Иветта.
— Нет-нет. — Каро начала рассказывать Иветте все-все про Диснейленд, про Неизвестную Страну и пиратский корабль, про морских русалок, крутящиеся чашки и путешествие в Страну Грез на розовых или пурпурных вертолетиках.
Иветта уже надкусила свое печенье, но рука ее замерла, а рот открылся.
— Это правда? — спросила она тихо. Каро знала, что пора бы ей остановиться, но уже не могла. Она рассказала Иветте еще больше — о том, как каталась на санках с горы Маттерхорн и смотрела, как летала фея Динь-Динь по ночному небу.
Иветта с трудом проглотила печенье.
— Это все даже лучше, чем Луна-парк, — наконец сказала она.
Тут Каро смутилась.
— Нет-нет, — быстро решила исправиться она. — Луна-парк куда лучше.
Но Иветта уже не поднимала глаз.
Каро читала в своей комнатке, когда отец постучал и приоткрыл дверь:
— Выйди на минутку. Я хочу тебе кое-что показать.
Каро прошла с ним в его мастерскую. Там на большом стеклянном столе высился дом, выполненный со всем совершенством. К нему вели подъездные дорожки, а по лужайкам, обсаженным деревцами, разгуливали люди — крохотные, они казались настоящими.
У Каро на глазах навернулись слезы.
— Это мне?
Отец рассмеялся.
— Боюсь, что нет. Это архитектурный макет — маленькая копия будущего здания. Именно его мы построим в Атланте. Завтра я должен показать его людям, которые примут окончательное решение.
— А после ты его мне подаришь?
— Прости, но не могу. — Бартон низко наклонился и с тревогой заглянул дочери в глаза. — И, пожалуйста, Каро, не подходи к нему близко и, не дай бог, не трогай. Это очень хрупкая вещь. Понимаешь? Одно неосторожное движение, и недели работы пойдут насмарку. Ты же не хочешь, чтобы случилась такая беда?