Каролин
— Я не хочу туда! Не хочу! — капризничал Александр.
Каролин готова была встряхнуть его как следует и отпелепать.
— Мы должны. Зоэ хочет тебя увидеть. Там будет совсем неплохо. Большой телевизор, много каналов, больше, чем здесь, в Нью-Йорке. Вы с Флавией вдоволь нащелкаетесь пультом.
Мальчик вздохнул.
— Ну ладно, — произнес он со вздохом. — А мне придется целовать бабушку?
Каролин вздрогнула, едва не замахнулась на мальчика, но вовремя остановилась. Она опустилась перед маленьким сыном на колени, обняла его.
— Нет, конечно. Ты не обязан ее целовать.
Солнце уже закатилось, когда Каролин с Александром подъехали к дому Зоэ. В сумерках он выглядел мрачным. У Каролин отчаянно забилось сердце. Сдерживая охвативший ее озноб, она, потянув за руку мальчика, заторопилась к крыльцу, нажала кнопку звонка. Дверь отворила Флавия.
— Как она сегодня?
— Опять были сильные боли. — Флавия перевела взгляд на Александра. — А ты все растешь, парень. Хочешь поиграть со мной в карты?
Она взяла малыша за руку и повела в гостиную. Каролин поглядела им вслед и слегка позавидовала. Они отлично ладили друг с другом. У нее это получалось хуже.
Зоэ с закрытыми глазами лежала в кровати. Рука ее покоилась на старом альбоме для фотографий в зеленом переплете.
— Мама? — тихонько окликнула ее Каролин.
Пробуждение Зоэ было болезненным. Лицо скривилось в страдальческой гримасе. Потом ее ресницы затрепетали, веки приподнялись.
— Привет, дорогая.
— Как самочувствие?
Зоэ коснулась протянутой к ней руки дочери.
— Замечательно. Я так рада твоему приходу. Собираюсь показать тебе одну картинку.
Она попыталась приподнять с одеяла альбом, но он был слишком тяжел. Каролин поставила его перед Зоэ, чтобы та могла видеть, и стала медленно переворачивать страницы в обратном порядке, постепенно углубляясь в прошлое.
На снимках запечатлелись вечеринки и лыжные прогулки, празднования Рождества и круизы. Зоэ с длинными волосами. Зоэ с бокалом шампанского. Зоэ, которой на снимке меньше лет, чем сейчас ее дочери.
— Какая же ты здесь красивая! — воскликнула Каролин.
Зоэ слабым движением руки остановила ее. Каролин перестала перелистывать страницы альбома. Наманикюренный длинный ноготь со значением уперся в одну их фотографий.
— Это он, — сказала Зоэ.
Каролин нагнулась, приглядываясь к снимку.
— Кто это? — поинтересовалась она, скорее из вежливости.
На фотографии она увидела светловолосого молодого мужчину. Он стоял вполоборота к камере и улыбался, смущенно, словно стесняясь, что попал в объектив.
— Твой отец.
— Нет, — поправила мать Каролин. — Это не папа.
Она перевернула альбом к себе, нашла нужную страницу с изображением Бартона и показала Зоэ:
— Вот мой отец!
Но Зоэ отрицательно мотнула головой, причем, очень решительно.
Каролин встала и прошла на кухню, где Флавия развлекала маленького Александра.
— Флавия, — встревоженно сказала Каролин. — У Зоэ что-то нехорошо с головой. По-моему, она бредит.
Флавия резко вскочила, выронив карты. Александр тут же захныкал.
— Успокойтесь, Каролин. Это, наверное, от лекарств. Она очень много приняла их сегодня. Я пригляжу за ней. Не надо так переживать.
Флавия вернулась в спальню к Зоэ, а Каролин, опустив взгляд на рассыпанные карты, заметила среди них издевательски ухмыляющееся лицо пиковой дамы.
Зоэ сидела, откинувшись на подушки, и просматривала свежий номер “Инкуайер”, когда Карелии заехала к ней на следующий день.
— Привет, дорогая. Ты не поверишь, что приключилось с бедным стариной Бертом Рейнольдсом.
— Тебе, кажется, сегодня получше.
— Никогда не было так хорошо.
— Скажи, пожалуйста, вчера ты показывала мне одну фотографию…
— Помню, — беспечно произнесла Зоэ. — И что?
— Ты сказала, что на ней мой отец. Флавия потом объяснила, что ты приняла слишком много лекарств.
Каролин говорила с трудом. У нее словно комок застрял в горле. Она не могла смотреть на мать.
А вот Зоэ смотрела в лицо дочери, не отрываясь, изучая его внимательно.
— Да, Флавия права, — нарушила она затянувшееся молчание. — Вчера я перебрала лекарств.
Каролин стремительно вбежала к Зоэ.
— Я только заскочила на пару минут, кое-что принесла тебе. Думаю, тебе захочется почитать на досуге.
Она протянула Зоэ книгу.
— О! Биография Ширли Темпл, — оживилась та. — Спасибо, моя дорогая. Помню, какая это была прекрасная девочка. Как умела себя вести. Работать с ней было одно удовольствие. Просто мечта для любого агента. — Тут Зоэ внезапно сменила тему и нахмурилась. — Мне не нравится женщина, купившая мое агентство. С самого начала не нравилась. Она еще ребенком была подленькой пронырой — такой и осталась. Я выкуплю свой бизнес обратно, и ты его возглавишь.
— О нет, ни за что! Откуда у тебя такие идеи? Я для этого не гожусь. Ты сама это знаешь.
Зоэ, печально улыбнувшись, кивнула.
— Жаль. Я тут заметила в одной телепередаче новенькую девчушку в рекламе карамели с арахисом. Сделай из нее рыжую — и получится Пеппи Длинныйчулок, какой еще не было на экране. Мой приятель Нед из Эн-би-си смог бы закрутить такой проект. Ты уверена, что тебе это не интересно?
— Уверена, — произнесла Каролин как можно мягче и ушла на кухню попросить Флавию приготовить чай. Ее не было несколько мгновений, но в комнате матери уже что-то неуловимо поменялось.
Что-то исчезло.
Она опустилась на колени возле кровати, приподняла бессильно опущенную исхудавшую руку, поднесла к губам, сохраняя какие-то остатки надежды, позвала шепотом:
— Зоэ?
Каролин, обняв сына, заставляла себя вслушиваться в болтовню мальчика о том, как прошел его очередной день в садике. Они сидели на полу в гостиной дома Зоэ, на оранжевом ковре, который доставлял ей когда-то столько радости.
Каролин старалась не думать о тех хлопотах, что предстоят.
Зазвонил телефон. Она неохотно взяла трубку.
— Каролин?
Она узнала голос. Это был Херб Уоллер, поверенный Зоэ.
— Как самочувствие, Каролин?
— Спасибо. Я в норме. — Она вздохнула. — Только не лучше бы отложить наши дела на завтра. Я понимаю, что все надо утрясти как можно скорее, и, вероятно, возникнут сложности, но обещаю заняться этим с утра.
— Какие сложности? — искренне удивился он. — Ничего не требуется утрясать. Зоэ обо всем позаботилась, расписала все до мельчайших деталей. Я бы мог заехать вечером, мы все сделаем за считаные минуты.
— Хорошо, приезжай.
— Я привезу с собой завещание, чтобы ты с ним ознакомилась. Оно короткое. Много времени это у нас не отнимет. Впрочем, ты, наверное, знаешь.
— Что?
— Зоэ завещала тебе абсолютно все.
Каролин с Александром вышли прогуляться.
У нее не было никакого представления о размерах наследства. Может, денег хватит только на поездку в Грецию, о которой мечтала Зоэ, но не дожила до осуществления этой мечты? А если их гораздо больше? Если их хватит для приобретения, например, партнерской доли в “Тесном мирке”? Это было бы замечательно, но Зоэ, конечно, на том свете, вздохнет разочарованно.
Каролин не нужно было гадать, чем бы она могла обрадовать мать на небесах. И подло было бы отгонять эту мысль, притворяться, что она забыла, о чем говорила Зоэ в последние минуты перед смертью.
“Выкупить агентство и стать во главе”. Вот ее дочерний долг. Она отпустила теплую руку Александра, безмолвным кивком разрешив ему побегать, а сама осталась стоять на месте, прикрыв лицо ладонями, словно защищаясь от ветра. Она представляла, как будет продолжать дело Зоэ, искать талантливых детишек по всей Калифорнии, сначала для рекламы, а потом для телевидения, большого кино и всемирной славы.
Если, разумеется, хватит оставленных Зоэ денег.
Со всеми документами, представленными юристом, Каролин соглашалась, едва пробегая их глазами. Они были сухими, скучными, не всегда понятными, но под каждым был неподдельный росчерк Зоэ, и от него, как ни странно, словно шло живое тепло.
Наконец Херб Уиллер огласил завещание. Каролин досталась в наследство солидная сумма. Можно было бы и прокатиться в Грецию, и поместить Александра в хорошую частную школу, и купить долю в магазине игрушек — правда, не партнерскую. Только этого не хватало, чтобы вызволить из рук новой хозяйки агентство Зоэ.
Каролин почувствовала облегчение и печаль.
На следующее утро она явилась в агентство. Лиза Родин, тщательно отрепетировав скорбное выражение перед зеркалом, подошла к Каролин:
— Я так тебе сочувствую! Как только новость дошла до меня, я пыталась тебе дозвониться. Бедная Зоэ!
— Спасибо. Я почему-то думала, что ты еще ничего не знаешь. Впрочем, не важно. Я пришла просто для того, чтобы уволиться.
— Я понимаю. Тебе сейчас тяжело, потому что все здесь напоминает о матери. Мне очень жаль тебя терять, — лукавила Лиза, — но путь обратно для тебя всегда открыт. Всегда горит зеленый свет.
— Ты позволишь мне посмотреть кое-какие вещи, оставленные Зоэ на хранение? Они должны быть упакованы в коробки.
— А разве я не переслала ей все домой? — хитрила Лиза.
— Ты их не посылала. Это точно.
— Значит, я распоряжусь сделать это как можно скорее. Завтра с утра тебя устроит?
— Ты не против, если мы разыщем их сейчас? — спросила Карелии. — Я не знаю, сколько еще пробуду в городе, у меня каждый час на счету.
Лиза тяжко вздохнула, притворяясь, что отрывает от себя нечто дорогое.
— Ариадна! — позвала она.
Юная секретарша выбежала в приемную.
— Пожалуйста, спустись в подвал и помоги Каролин поискать несколько коробок. Они должны быть подписаны. Каролин тебе укажет.
— Я очень тебе благодарна. — Каролин была сама вежливость.
Лиза изобразила на лице улыбку.
— Заглядывай к нам, Каролин. Будем рады тебя видеть.
Каролин сразу же увидела нужные коробки.