– Почему ты так смотришь? – настороженно спрашиваю я.
– Пытаюсь разобраться, что чувствую из-за твоих слов.
Если б я понимала, о чем он говорит, то все было бы куда проще.
– И что ты чувствуешь? – спрашиваю я.
– Пока не уверен. Думаю, тебе стоит отдохнуть, а я пойду, навещу Охру и Деймона. Позже еще поговорим.
– Хорошо, – моментально соглашаюсь я и поднимаюсь со стула. – Спасибо, что пришел за мной в Ротон.
– Мы не могли поступить иначе.
Кивнув, выхожу из кабинета и там снова могу нормально дышать. Дейл ожидал меня на первом этаже, я же пронеслась мимо него и залетела к себе в комнату. Беру ботинки и ветровку, не хочу больше наряжаться в одежду, которая ассоциируется у местных с правящей семьей Салема. Натягиваю обувь, туго зашнуровываю ботинки и выхожу из комнаты.
– Ты куда? – спрашивает Дейл, когда я застегивая молнию на ветровке и плечом толкаю входную дверь.
– Мне нужен свежий воздух и Брайан, – отвечаю я.
– Называй его Крисом, – шепотом просит Дейл, выходя из дома следом за мной.
Я бы назвала его скотиной, которая решила смотаться от меня куда подальше. Уезжает из Салема, а мне решил об этом не говорить? Нет уж, придется. Если он думает, что исчезнет из моей жизни, не потрудившись объясниться, то он сильно ошибается.
Каждая новая мысль заводит меня все сильнее и сильнее. Если бы Брайан оказался передо мной прямо сейчас, то я бы со всей силы врезала ему, а только потом начала бы задавать вопросы. Хорошо, что у меня есть пара минут, чтобы пересмотреть порядок ведения диалога.
– Что за звуки? – спрашиваю я, концентрируясь на ударах.
– Ремонт стены. Уже почти закончили, – отвечает Дейл.
Да, точно, стена же пострадала от взрывов.
– Ты тоже уезжаешь? – спрашиваю я.
– Нет. Я остаюсь.
– Почему?
Он не отвечает, и я больше не пытаюсь с ним поговорить. Долго брожу по городу и стараюсь понять, как мне построить разговор с Брайаном таким образом, чтобы он не закрылся на первом предложении. Но если быть честной с собой, я боюсь с ним разговаривать. А что если только я скучала по нему? Что если Брайану вообще нет до меня никакого дела? Никогда не думала, что буду так бояться обычного диалога.
Дохожу до обновленной стены и смотрю на рабочих, которые, покрываясь потом, таскают кирпичи и растворы на самом верху преграды, что будет защищать Салем от нападения извне.
Развернувшись на пятках направляюсь к дому Печали, Дейл следует за мной на расстоянии двух метров.
– Ты снова будешь ходить за мной?
– Крис сказал, что в городе есть предатель, поэтому я от тебя ни на шаг.
Останавливаюсь и обернувшись, заглядываю в глаза Дейла:
– Крис оставляет тебя здесь в качестве моего охранника?
– Он спросил, останусь ли я.
– И ты ответил…
– Что останусь.
– Почему?
– Крис очень важен для нас всех, и ему будет спокойнее, если я присмотрю за тобой.
– Он переживает обо мне.
Дейл снова не отвечает, но моя паника перед разговором с Брайаном немного успокаивается. Если бы ему было плевать, то он не оставил бы Дейла, чтобы тот снова ходил за мной безмолвной тенью. Этот поступок не объяснить теми мотивами, которыми Брайан руководствовался ранее. В прошлом он оберегал меня, так как ему в Салеме нужен был свой человек у руля. Но теперь это не обязательно должна быть я.
– Где он?
– Тренируется.
Меняю направление, хотя уже дошла до дома Печали и иду в ангар, где занималась каждый день, пока у меня была возможность. С каждым шагом чувствую все большую уверенность в том, что этот разговор необходим. Я не хочу дождаться, когда Брайан уедет из Салема, а я буду всю оставшуюся жизнь корить себя за то, что не рискнула и не рассказала о том, что испытываю.
О том, что испытываю против своей воли.
Я ведь изначально вообще не смотрела на него, как на мужчину, который сможет забраться мне в душу и навести там беспорядок. Более того, мы испытывали друг к другу ненависть, злость и максимальное непринятие. Он был невыносим со своими подходами к окружающим. По сути, Брайан ужасный человек в том плане, что ценность человеческой жизни для него мало что значит, только если этот человек не входит в круг его близких. Вхожу ли туда я? Сейчас узнаю.
Заглядываю в ангар и вижу, как Брайан в одних лишь спортивных брюках уничтожает грушу.
Оборачиваюсь к Дейлу и прошу:
– Нам нужно поговорить наедине.
Он кивает, и я вхожу в ангар.
13. Посмотри сама
Брайан босой и потный, двигается вокруг груши, сокрушает ее такими ударами, что она в любой момент может лопнуть и оттуда вывалятся все внутренности.
Около десяти минут я, не двигаясь с места, наблюдаю за его четко выверенными движениями. Мышцы на руках и спине перекатываются в момент удара. Кажется, что он ненавидит грушу, будто она отняла у него все, что он имел. Волны явной злости расходятся от каждого удара по ангару.
Заметил ли он меня? Если да, то Брайан никак этого не показывает. Может быть, ждет, чтобы я ушла и оставила его наедине со своими демонами, но в этот раз я не выйду из ангара, пока не получу всех ответов.
Самое удивительное в происходящем, что эта правда страшит меня куда больше, чем все то, что я ранее пыталась узнать от Брайана и Адриана вместе взятое. Все те вопросы касались моего забытого прошлого, сейчас же я хочу понять, по какому пути пойдет мое будущее. Буду ли я одна на этой дороге? Или все же проявление чувств в кабинете было настоящим?
Беру себя в руки и направляюсь к кругу света, который дарит лампа, висящая прямо над грушей, и тонким синим матом, расположенным под ней на два метра в каждую сторону.
Иду медленно, в груди все сковывает. Я не хочу больше лжи и недомолвок, намереваюсь сказать все как есть, и будь что будет. В первую очередь, я хочу быть честной с собой.
Брайан останавливается и удерживает грушу правой рукой. Смотрю на шрамы на его спине и самой становится больно. Брайан тяжело дышит. Он не оборачивается. Перевожу внимание на руку, которая успокоила грушу, и вижу в кровь сбитые костяшки. Зачем он так? Нужно было перевязать эластичным бинтом, а потом уже уничтожать ни в чем не повинный мешок.
– Адриан сказал, что ты уезжаешь, – начинаю я и с удивлением слышу в голосе обиду.
Брайан отходит к краю мата, поднимает полотенце и, вытерев лицо от пота, все же поворачивается ко мне. Я оказываюсь к этому не готовой. Дух вышибает, так как я вижу непреклонность в его взгляде.
– Уезжаю, – пытаясь отдышаться, отвечает он.
– Мог и сам мне об этом сказать.
– Так или иначе, ты все равно бы узнала. Я говорил, что уеду. Как только узнаю, кто работает на Поула и избавлюсь от этой угрозы, соберу вещи и уеду.
Брайан не настроен на разговор.
– Почему именно сейчас? – допытываюсь я. – Ты можешь уехать через год, через пять.
Какое-то время Брайан молчит, его дыхание постепенно успокаивается, а мое наоборот, словно в противовес, разгоняется. Брайан не сводит с меня уставшего взгляда. Не знаю, когда он спал в последний раз, но ему точно нужен отдых.
– Чем дольше я тут нахожусь, тем сложнее будет уехать.
– Ты все решил, – говорю я без вопросительной интонации. Она ни к чему, я и так все вижу.
Брайан кивает.
Сердце сжимается от тревоги, от мыслей, что настанет такой день, в котором больше не будет Брайана. Будь проклят тот момент, когда я стала к нему проникаться и пускать в свое личное пространство. Я даже не смогу сказать, с чего все это началось. Не смогу возненавидеть тот час.
– Зачем ты поцеловал меня в кабинете?
– Потому что уже давно хотел это сделать.
Сердце пропускает удар.
– А теперь решил уехать.
– Да.
– Я ничего не понимаю. Мы можем поговорить начистоту? Без лжи. Ее и так было слишком много.
– Что ты хочешь от меня? – спрашивает Брайан. Он начинает злиться. – Чтобы я остался?
– Да, – тут же отвечаю я.
– Я не могу. Это не мой город, не мои люди, не моя семья. Меня в Салеме ничего не держит.
– Я держу! – кричу я.
Брайан отвечает шепотом, от которого становится зябко:
– В этом и есть вся проблема.
– Я не проблема.
– Ты себе даже не представляешь, насколько твое существование мне мешает, – с жаром говорит он.
Теперь злиться начинаю я.
– Как жаль, что я не взяла с собой пистолет, – почти рычу я. – Пристрелила бы тебя на месте, чтобы мое существование не мучило тебя!
– Можешь взять мой, – спокойно говорит Брайан.
– Чего ты добиваешься?
– Чтобы ты развернулась и ушла.
– А если не уйду?
На этот вопрос я не получаю ответа.
Это не тот разговор, на который я надеялась. Все идет совершенно не по тому пути, что я себе нарисовала.
– Ты делаешь мне больно, – признаюсь я.
Мои мечты, как разбросанные осколки впиваются в ступни. А я продолжаю плясать на них. Даже ощущая всю эту боль и обиду, я не могу уйти.
– Я не хочу, чтобы тебе было больно, – спокойно говорит Брайан.
– Тогда не уезжай. Я не буду…
Он не дает мне договорить, обрывает на середине фразы:
– Я хочу вернуть свою жизнь и спокойствие. Мне нужна трезвая голова и холодный рассудок. От меня зависят жизни братьев, я взял эту ношу слишком давно и не могу отказаться. А видя тебя умирающую… – Брайан замолкает на середине предложения.
Он тяжело дышит, сокращает расстояние между нами до минимума, и теперь мне приходится смотреть на него снизу вверх. Он берет мою ладонь в свои руки и, смотря на пальцы, продолжает: – Мне нет спокойствия, пока ты рядом. – Поднимает на меня взгляд. – Посмотри сама.
Брайан кладет мою ладонь себе на щеку так, что я касаюсь кончиками пальцев его виска. Мы смотрим друг на друга. С его стороны это максимальная точка доверия. Он позволяет забраться себе в голову.
– Ты думаешь, я могу там увидеть что-то такое, что сможет меня оттолкнуть? – спрашиваю я с болью в голосе.