Медсестра продолжает лепетать, но я слышу только звуки, исходящие от мониторов, трубки во рту Памелы и всевозможных приборов. Простыня под ней продолжает мокнуть, и я закрываю глаза. Не шевелясь, спрашиваю:
– Где доктор?
Кажется, медсестра не видит, в каком я состоянии, и что держусь только на силе мысли. Она отвечает все таким же монотонным голосом:
– Доктор Огли у себя. Я вас провожу.
Иду, окутанная туманом, как бы я ни пыталась переключиться и подумать о чем-то другом, перед глазами неизменно мелькает то коридор, то тело Памелы. Оказавшись в кабинете доктора Огли, я тут же спрашиваю у высокого худого мужчины, который застегивает белый халат на впалом животе.
– Ей не выжить?
– Миссис Куин, я ожидал увидеть вас намного раньше.
– У меня были другие дела. Ответьте на вопрос, у Памелы есть шанс выжить?
Холодные, я бы даже сказала, мертвые голубые глаза доктора Огли вводят меня в транс. Он словно гипнотизирует меня.
– Миссис Куин, я был бы рад ответить вам четким отрицанием, но на все воля божья. В моей практике бывали случаи, когда безнадежный пациент, на котором уже поставили крест, словно возрождался. Этому не было четких причин, понятных нам сейчас, с тем уровнем развития медицины, что мы имеем. Поэтому я не могу сказать, что Памела безнадежна.
– Но вы хотите, чтобы я разрешила вам остановить ее… существование.
– Да. Так как она была подопечной Матушки, а той ныне нет в живых, а других родственников у Памелы не имеется, я по уставу обязан обратиться к вам за этим решением.
– Как бы поступили вы?
Огли вздыхает и садится на край потрепанного узкого дивана, его острые колени готовы прорвать ткань брюк. Он складывает длинные тонкие пальцы в замок и говорит:
– Если бы решение было за мной, я бы даже не подключал ее к аппаратам, дал бы огромную дозу обезболивающего, чтобы она не чувствовала хотя бы что-то и дал ей умереть.
– Объясните, – прошу я и тоже сажусь рядом с доктором.
– Я практически уверен, что она протянет не больше пары дней, за это время мы потеряем уйму лекарств, которые смогут спасти множество жизней, а не одну.
– У нас все настолько плохо с лекарствами и оборудованием?
– Хуже, чем вы можете представить.
Киваю и погружаюсь в мысли. Я понимаю, почему доктор сделал бы выбор не в пользу Памелы. Он смотрит на ее жизнь не так как я. Спасать людей его работа, и он понимает, что с помощью лекарств сможет вытащить куда больше, чем одного человека.
Мы разговариваем с ним еще около тридцати минут, он не давит на меня, оставляя право выбора, и я его делаю. Подписав документы, ухожу из госпиталя с тяжелым сердцем и волной отчаяния, которая плещется прямо за спиной и накрывает меня, как только я вхожу в дом. Из глаз потоком вырываются слезы, а из глубин горла рыдания замученного зверя. Бегу в ванную и меня выворачивает наизнанку, тошнит от ситуации, от принятого решения и от себя самой.
Рация на бедре шипит, возвращая меня в реальность. Поднявшись с колен, быстро умываюсь, снимаю рацию и зажимаю нужную кнопку.
– Слушаю.
– Это Рэнди. У ворот глава Ротона, он просит встречи с главой нашего города.
– Сейчас приду, – говорю я и отрубаю связь.
Это какое-то издевательство. Возвращаю рацию на место, опираюсь ладонями на раковину и смотрю в зеркало. Этот день обещает быть одним из самых сложных в моральном плане. Что не шаг, то опасность.
Топаю обратно в сторону ворот. За ними меня ожидает высокая бронированная машина. Нащупываю на поясе пистолет и ласково сжимаю рукоять. Пассажирская дверь открывается, и из машины выходит Поул.
– Эшли, рад, что вышла именно ты, а не Люк.
Останавливаюсь в паре метров от Поула.
– Не ожидала гостей, – бросаю я.
– Отец отправил. До нас тут дошли некоторые слухи, что Люк Куин пропал без вести, а его жена теперь заправляет городом, – заговорщицким шепотом сообщает он и улыбается в конце предложения.
Ловлю его улыбку, но ответную не отправляю.
– Откуда эти слухи?
– Отец меня не посвятил в источники. Так это правда? Люка нет в городе?
Было бы куда легче сочинять ложь, если бы я знала, с какими мотивами мой бывший жених явился в Салем. Неужели они с Берингом не сложили два плюс два и не поняли, что именно я помогла Люку узнать про пещеру, в которой прятали Сэма? Не верю. Беринг достаточно умный, он многое в жизни видел.
– Был долгий путь, мне бы немного отдохнуть, да и поговорить лучше не под дождем, – просит Поул и поднимает ладони к небу, с которого только-только начали падать первые капли дождя.
– При тебе есть оружие?
– Нет, – Поул поднимает ладони вверх. – Я с добрыми намерениями.
– Идем, – бросаю я, чтобы не показать Поулу, насколько я растеряна.
Я не могла не пустить его в Салем, ведь если они с Берингом до сих пор думают, что я на их стороне, то не стала бы держать Поула за воротами. Он не должен видеть моих опасений и сомнений.
Стоит Поулу перейти ворота, как я подзываю Рэнди, и он осматривает гостя на наличие оружия. Ничего не найдя, отступает в сторону и кивает мне.
– Никогда раньше не был в Салеме, – говорит Поул и глазеет по сторонам.
Доходим до дома Куин и поднимаемся на второй этаж, располагаюсь за столом и киваю Поулу на кресло:
– Присаживайся.
Я внимательна ко всем его действиям и взглядам. Не верю, что они с Берингом не поняли моего предательства. Это же невозможно. А что если не догадались?
Поул опускается на кресло, и теперь я в полной мере вижу, насколько сильно его глаза сверкают триумфом.
– Рассказывай, что с Люком. Ты его убила?
Так. Ладно.
Очередной раунд начинается.
– Я не убивала его, – отвечаю я и бросаю Поулу загадочную улыбку.
– Он что, действительно на полях? Так долго? Уже не один месяц прошел.
Откуда он все это знает?
– Поул, что тебе нужно? Для чего ты приехал?
– Отец интересуется твоим здоровьем.
– Со мной все хорошо.
– А вот с ним не очень. Приболел. Элли отправила к нам своих лучших медиков, но ты же понимаешь, что это только ради защиты от Брайана. Считает, что так она с нами расплатилась.
Элли, конечно же. Она была здесь вместе с мужем, и вполне могла пустить слух о том, что Люк пропал, а я сижу на его еще тепленьком месте.
– Я до сих пор не понимаю смысла твоего приезда. Можешь передать Берингу, что я здорова и ему тоже желаю скорейшего выздоровления. Поул у меня слишком много дел и я свяжусь с ним сама, когда придет время.
– Я передам. Но его интересует второй момент – наш договор. Когда ты избавишься от Люка навсегда? Отец не успел заключить новый контракт на поставку зерна. Запасы кончаются и уже через шесть месяцев наш город начнет голодать. А мы, как ты понимаешь, не можем этого допустить. Бунт в городе нам точно не нужен. Не сейчас.
Поул закидывает ногу на ногу и принимает максимально расслабленную позу.
– Бунт никому не нужен, – подключаюсь к разговору и предлагаю альтернативу. – Я могу заключить новый договор между нашими городами.
Поул медленно растягивает губы в улыбке.
– Ты шутишь? – спрашивает он.
– Нет.
– Ты еще прошлый не выполнила, хотя отец свою часть сделки воплотил в жизнь. Не води нас за нос.
– Я не могу выйти за тебя замуж, так как уже замужем, – напоминаю я. – Я не забываю о нашей сделке с Берингом ни на один день.
Поул взмахивает руками.
– Так прихлопни Люка, в чем проблема? – спрашивает он. – Подмешай ему чего-нибудь в еду или воду, или влезь в голову и заставь покончить с собой. У тебя столько вариантов.
– Я не могу влезть к нему в голову, так как его нет в Салеме.
– Где он?
– На полях.
– А где поля?
Прожигаю Поула взглядом. От того милого парня, которого я видела на острове, не осталось и следа. Неужели он думал, что я так легко попадусь и расскажу ему о полях?
– Там же, где были вчера, – отвечаю я.
– Ты знаешь, как убрать хрень, которая может их отравить?
Хватаюсь за эту соломинку. Поул даже не представляет как сильно сейчас упростил мне ведение этого разговора.
– Нет. Именно поэтому я предлагаю твоему городу новый договор, пока я не выясню все, что мне нужно. У меня есть четкий план, и я действую по нему. Город уже практически мой. Люди ко мне привыкают, начинают принимать и доверять. Сейчас не тот момент, когда гибель Люка будет уместной по многим причинам. И самое главное это защита полей от отравления. Я пока только выясняю эти нюансы и поэтому выполнить свою часть сделки с Берингом не могу. Не сейчас.
Поул щурит глаза и глубоко вздохнув откидывается на спинку кресла.
– Знаешь, я стал сомневаться в том, что ты на нашей стороне. Отец верит тебе, но он слеп. Всегда хотел себе дочь, и ты у него появилась. Да пусть вы не родственники, но его вера в тебя и твое слово, даже после стольких лет только крепнет. Он думает, что воспитал тебя.
Отчасти так и есть.
– А что думаешь ты? – спрашиваю я.
Поул направляет на меня все свое внимание и отвечает после небольшого раздумья:
– Я думаю о том, что наш с тобой брак станет переломным моментом для шахмат на доске. У нас будет вооружение и еда. То, без чего невозможно существование. Последнее слово во всех спорах, договорах и претензиях будет за нами. И я верю, что после того, как ты посидела на троне, ты тоже этого хочешь.
Как же ты ошибаешься. Я бы все отдала, лишь бы избавиться от этой ноши и не навредить людям. Я не хочу править. Не хочу принимать решения и возглавлять народ. У меня не получается и я это признаю. Всего несколько дней как Крис уехал, и я осталась одна. Это что-то вроде пробного периода, который я провалила. Я позволила случиться скандалу, много Каролин погибли, сгорело одно из самых больших зданий в Салеме, и я пустила врага на порог дома. Хочу ли я так же продолжать свою жизнь? Нет. Поэтому нужно вернуть лже-Люка, и пусть он расхлебывается со всем этим. Или Крис становится регентом Деймона. Не знаю, я просто хочу отдать эту проклятую власть как можно быстрее.