Только мертвецы, да мутировавшие. И все из-за того, что они не умеют говорить. Была бы возможность, они бы тоже лгали на каждом шагу.
Поднимаюсь с кровати и быстро одеваюсь, в холле встречаю сонного Рэнди.
– Он не выходил? – спрашиваю я.
– Нет.
Значит был в комнате, ведь в ней нет окна, через которое он мог бы выбраться. Я не буду говорить Поулу, что знаю о лжи, если он и Беринг думают, что я на их стороне, это должно оставаться так. Стучу в дверь и не дожидаясь ответа, открываю ее. Поул уже одет, сидит на краю заправленной кровати. Спал ли он? Или настолько чистюля, что прибрал за собой?
– Доброе утро, – говорю я. – Боюсь, позже у меня не будет времени, чтобы проводить тебя…
– Понял-понял, – произносит Поул, подняв руки, будто сдается. – Я и сам спешу, если выйдем сейчас, то есть вероятность вовремя вернуться домой.
Киваю и улыбаюсь.
– Рада была тебя видеть.
– Я тоже. Передам отцу про новый временный договор о поставке зерна, расскажу, что у тебя тут все под контролем.
Поул подмигивает мне. Улыбаемся друг другу, и меня не отпускает ощущение того, что мы оба отлично отыгрываем танец лжи и лицемерия.
– Да, и передай ему мои пожелания о здоровье, пусть следит за ним в оба.
Я проводила Поула и смогла выдохнуть только после того, как ворота закрылись за его спиной.
15. Паника
Передышка, вот что мне было необходимо.
Следующие три дня я провела в эмоциональном забеге на не определенной дистанции с ухабами, выбоинами и разбитыми в хлам дорогами. Рэнди вызывал ко мне людей, которые первыми увидели пожар и предпринимали попытки потушить его, звали на помощь и будили соседей. Я сама расспрашивала их, записывала показания, делала пометки, если они где-то расходились. Пыталась понять, кто мог поджечь пансион, но все ниточки, которые, казалось, бы могли привести меня к логическому итогу поисков, рвались под натиском доказательств невиновности тех или иных личностей.
Если человек или группа лиц решили этим преступлением навредить мне, то они могут повторить попытку. Необходимость разыскать преступника сделала меня параноиком. Я не могла расслабиться ни на секунду, ночами толком не спала, постоянно просматривая записи и расставляя показания по минутам.
Несмотря на то, что Рэнди выделил двоих людей, которые обходили дом Куин всю ночь, я прислушивалась к каждому шороху, ожидая что вот-вот неприятель войдет в комнату и расправится со мной. Меня не покидали мысли, а что если этот преступник один из выделенных Рэнди людей? Или это Охра и ее парень, которых я разлучила? Или фермер, у которого я однажды позаимствовала рюкзак? Или я на кого-то посмотрела косо и не заметила этого? Не предала нужного значения?
Кто знает, что для тебя станет последней каплей? Где та самая грань, переходящая от неприятия к злости, а потом к ненависти и возможности совершить такое ужасное преступление, как убийство? Я видела опасность в каждом человеке, не могла доверять никому.
Это медленно и методично убивало меня.
Стук в дверь кабинета выводит меня из параноидального транса. Не знаю, как давно я тут сижу и слепо смотрю на бумаги. Я уже наизусть выучила все показания, вплоть до последней точки. А что если я ищу не там? Не знаю.
– Войдите, – разрешаю я и закрываю папку.
В кабинет просачивается Дейл, останавливается у стены и говорит:
– Я с просьбой.
– Присаживайся, – предлагаю я и откидываюсь на спинку кресла. – Что-то с Деймоном?
Я достаточно редко вижу мальчишку, но уже настолько прикипела к нему, что при вопросе о нем моментально испытываю волнение.
– Нет. С ним все хорошо. Охра решила прибрать его комнату, это она так сказала, и попросила меня не мешаться под ногами, вот я и подумал, что лучшего момента поговорить не будет.
По Дейлу всегда очень сложно понять, какие чувства бушуют в нем в тот или иной момент, он достаточно нечитаемый человек, словно его воспитывали так же, как Каролин, запрещая испытывать эмоции. Но сейчас я вижу насколько он напряжен. Главное не сказать что-нибудь лишнее, иначе он опять спрячется под свой панцирь и оттуда его никто кроме Криса достать не сможет.
– Я слушаю.
Опустившись в кресло перед столом, Дейл медлит несколько секунд, словно не уверен, стоит ли говорить мне о своих тревогах.
– Дейл, – привлекаю его внимание и ловлю взгляд, пытаюсь удержать и прошу: – Ты можешь мне доверять.
– Ты ведь стреляла в Криса. А в Криса нельзя стрелять, он самый важный.
Я очень часто не понимаю формулировок Дейла. Иногда мне вообще кажется, что в этом огромном мужчине живет ребенок.
– Он не рассказал тебе, при каких обстоятельствах я в него стреляла? – аккуратно спрашиваю я.
– Нет. Сказал, что так было нужно.
Хмурюсь. Так было нужно? Он что, специально вынудил меня выстрелить? Вспоминая тот день, я отчетливо вижу, как Крис кладет пистолет на стол. Делал ли он так раньше? Сложно судить, ведь совместное чаепитие это не основное наше времяпрепровождение. Чаще всего мы ругались или пытались друг друга убить.
Отодвигаю воспоминания в дальний ящик и концентрируюсь на собеседнике.
– Дейл, я буду честна с тобой. Я выстрелила в Криса, чтобы узнать ответы на некоторые вопросы. Я сожалею о выстреле, но не об информации, которую удалось узнать.
Дейл смотрит на меня с недоверием.
– А на какие вопросы Крис дал ответы? – спрашивает он.
– Этого я не могу сказать. Не знаю, в курсе ли ты. Поэтому лучше дождаться Криса и узнать у него. Ладно?
Плечи Дейла опускаются под тяжестью его тайны. Он смотрит на меня взглядом щенка.
– Проблема именно в этом, – произносит Дейл. – Крис уже пару дней, как должен был вернуться.
Сердце сжимается в тревожном предчувствии.
– Откуда ты знаешь? Он не говорил о сроках, сказал, что вернется, как только сможет.
Не знаю, что за борьбу Дейл ведет внутри себя, но мне нужно узнать, с чего он решил, что Крис уже должен был вернуться. А если он не вернется?
– Я знаю, куда он поехал и сколько на это нужно времени. Что-то не так. Возможно…
– Что – возможно?
– Он может быть в беде.
Смотрим друг на друга в немом диалоге. Предположения о задержке одно хуже другого.
– И что ты предлагаешь? – спрашиваю я.
– Я должен поехать ему на встречу. Если случилось что-то по дороге, я помогу.
Адриан ушел из города и больше не вернулся.
Крис ушел и от него нет вестей.
А теперь и Дейл решил пойти по их примеру?
В стенах Салема нет людей, которым бы я доверяла. Дейл, я и отчасти Рэнди, вот и все люди, в обществе которых я чувствую себя в безопасности. Но моя безопасность это не самое важное.
– А Деймон? – спрашиваю я, уже зная, что отпущу Дейла на поиски Криса.
– Крис бы поставил Рэнди на его охрану.
Но Рэнди и мне нужен. Не для охраны, а для расследования и удержания силовиков на своих местах.
Оглушительно громкий звук, разносящийся по всему Салему прерывает наш разговор. В первое мгновение пребываю в ступоре, не понимаю, что происходит. А сирена тем временем разносится по вечернему городу. Вскакиваю с места.
– Что это? – спрашиваю я, хватая пистолет со стола и проверяю обойму.
Дейл чуть ли не сбив стол хватает меня за руку и тащит из кабинета.
– Нападение на город! – кричит он.
Вылетаем из кабинета, и я сквозь визг сирены слышу шипение рации, хватаю ее из липучки на бедре и зажимаю кнопку.
– Рэнди, что происходит? – требовательно спрашиваю я.
– Через ворота прорвались мутировавшие.
Не мой год.
– Люди?
– Животные. Это крокодилы и мартышки. Спрячься, я отдам указания охранным пунктам и силовикам. Отбой!
Вырываю руку у Дейла и кричу ему:
– Деймон и Охра, приведи их в подвал!
Сама бросаюсь туда, откидываю коврик и спускаюсь вниз, врубив свет тут же подлетаю к радио и вспомнив, что делал Адриан, врубаю его.
– Жители Салема, это настоящая тревога. Спрячьтесь в безопасных местах и не покидайте до особого распоряжения!
Вырубаю радио и в этот момент Дейл спускается в подвал с Деймоном на руках, следом за ними идет Охра с глазами блюдцами. Она тут же подлетает ко мне и обнимает, что немного обескураживает. Видимо, некоторым необходим физический контакт.
– Боже, они убьют нас, – всхлипывая, произносит Охра. – В прошлый раз погибло больше семидесяти человек, а раненых было и того больше. О боже.
Отодвигаю Охру от себя и беру ее за плечи. Тяжело смотреть в заплаканные испуганные глаза и понимать, что сейчас ты будешь морально давить на человека.
– Охра, соберись. Ты пугаешь Деймона, если ты не успокоишься, он будет нервничать и бояться вместе с тобой, а мы этого не хотим, так ведь?
Она кивает, а нижняя губа продолжает трястись.
Не только из-за Деймона я это сказала, но и из-за себя. Я настолько измотана за последнее время, что сама опасаюсь попасть под истерику Охры и свихнуться в конец.
Няня утирает слезы и подходит к Дейлу, тот отдает ей Деймона.
– Дейл, что нам теперь делать? – спрашиваю я, уже не крича, ведь звук сирены в подвале куда тише, чем был в доме.
– Я пойду наверх, а вы будете здесь, – говорит он и достает рацию, пытается выйти на разные каналы, в ответ только монотонное шипение.
Достаю свою рацию, но голос Охры отвлекает меня от проверки связи:
– Они снова сбили вышку, – шепчет она и трясущейся рукой прижимает к себе голову Деймона, нежный и материнский жест. – Такое было уже. Лет восемь назад.
Без связи мы как без рук. У нас не будет возможности скоординировать действия и, по сути, каждая группа будет сама по себе. Это плохо.
– Действительно, наши рации настроены на определенную частоту, так Крис говорил, – рассуждая бубнит Дейл.
– Дейл, где вышка? – спрашиваю я.
– В центре города, – сообщает он и тут же бросается к ступеням.
Дейл исчезает так быстро, что я даже окликнуть его не успеваю, крышка с громким бряком опускается на место.