Свободная, но все такая же невольница.
18. Время пришло
Иду след в след за Крисом и думаю о его словах, которые он бросил вчера. О доброте людей. Я настолько сильно развила эту мысль, что поняла, сама-то я тоже не являюсь добрым человеком. Все, что я делала, было направлено только на меня.
Начиная с побега с фермы. Я ведь взяла с собой Каролин только из-за того, что одной оттуда улизнуть не было ни единого шанса. Я убила мужчину, с которым занималась сексом, лишила его детей отца, а жены мужа лишь бы сбежать. Я бросила Каролин в Салеме, даже не сообщила, что они оказались под защитой ужасного семейства. Сейчас я уже смягчилась к Люку, но в тот момент я не подумала ни о ком, кроме себя. Так почему я должна ждать хорошего отношения от соседей по квартире? Почему я удивилась, что их доброта и отзывчивость – это всего лишь бутафория? Они не знают меня и ничем не обязаны какой-то странной девушке, свалившийся на их плечи. Для продолжения ровной жизни они выполняют приказ Люка, ведь в его власти лишить их всего, чего только можно. Начиная с работы, жилья и заканчивая жизнью.
Размышляя над этим, я не заметила, как мы пришли на один из охраняемых двухэтажных складов на южной окраине Салема. Охрана, являющая из себя пятерых высоких и подтянутых мужчин, пустила нас внутрь, и буквально в следующее мгновение загорелся свет. Лампы щелкают одна за одной и освещают боксы, расположенные в три ряда.
– Почему боксы открыты? – спрашиваю я, совсем позабыв о том, что Крис не очень-то рад моему обществу.
Но тем не менее он отвечает:
– При экстренной ситуации не будет времени на отпирание каждого замка. Проще поставить надежную охрану на сам склад.
– Надо же, ты соизволил со мной поговорить?
– Не обольщайся.
– И в мыслях не было.
Мы обошли почти половину склада и упаковали мой рюкзак. Если быть точной, то это Крис упаковывал его, а я ходила следом и старалась запомнить, что и куда он положил. Закончив с этим делом, я попросила молчуна:
– Мне бы еще раз повидаться с мамой.
Крис ничего не ответил, мы молча дошли до моего дома, оставили рюкзак и направились в сторону дома Печали. Сидя там, возле Оливии, мне так и хотелось сказать ей, что я вернусь. Но эти мысли опять же были навеяны эгоизмом. Эти слова маме были совершенно не нужны, а вот мне оказались необходимы. Удержавшись от эмоционального порыва, я поднялась с койки и быстрым шагом покинула палату, не в силах обернуться и бросить последний взгляд на Оливию.
Меня убивало само понимание того, что я ничем не могу ей помочь, что я больше никогда не смогу с ней поговорить. Может, я не вернусь с Конклава и никогда не увижу маму.
Мне не хотелось возвращаться в конуру, Крис так называл мое жилище и эта кличка прилипла навечно. Я пошла вдоль улицы, желая потушить тлеющий костер безысходности и печальных мыслей.
Я не останавливалась около двух часов, солнце уже пошло на понижение, люди стали возвращаться с работы домой, а я все ходила и ходила, а Крис молча следовал за мной.
В районе груди разрастается тяжесть. Я не хочу покидать Салем, уже знаю, как опасно за стенами города. Неделя пути по лесам и скалам не может пройти гладко. Там ведь кишат зараженные, а они еще и кусаются.
– Может, хватит?
Останавливаюсь и дожидаюсь Криса, он замирает напротив. Лицо, как обычно, недовольное.
– Что – хватит? – переспрашиваю я.
– Тебе уже пора домой. Нужно выспаться, скоро ты поймешь, что постель это привилегия.
– Может показаться, что ты переживаешь обо мне.
– Нет. Я переживаю о себе.
– Ничего страшного, у тебя будет время отдохнуть, ведь обузы не будет, – говорю я и развернувшись иду в обратную сторону.
– Кроме тебя у меня еще есть одна обуза, – сообщает Крис, пристраиваясь рядом.
– Кто это?
– Я тебе не скажу.
Закатываю глаза и протяжно выдыхаю.
– Зачем тогда ты вообще начал этот разговор?
– Я тебе сказал, чтобы ты пошла спать. Разговор я не начинал.
Да ну тебя, вечно недовольный параноик.
Меняю курс и иду домой. В этом Крис действительно оказался прав, мне нужно выспаться и быть полной сил перед полетом и последующим походом. Закрывшись на втором этаже многоквартирного дома, я наспех помылась и легла в постель. Жаль, но уснуть мне удалось далеко не сразу. Нервозность никуда не делась, более того, с каждой утраченной минутой она становится еще больше.
Встаю и подхожу к окну, через которое пыталась сбежать от Криса. По факту я сбежала, правда недалеко. Увидев знакомую походку, приближаюсь к окну практически впритык. Крис бодро шагает и заворачивает за соседнее здание. А куда это он? А меня кто будет охранять? Отправился к очередному балласту? Направляюсь к двери и выглядываю наружу, тут же встречаясь с взглядом незнакомого мне мужчины.
Молча смотрим друг на друга.
Я моргаю, он моргает.
– Спокойной ночи, – говорю я и закрываю дверь.
Снова подхожу к окну, меня так и подмывает выбраться и проследить за Крисом. Но здравая часть мозга подсказывает, что это дикость какая-то. Какое мне вообще дело, куда он пошел и зачем?
Эшли, тебе это не надо. Сиди себе смирно.
И я преодолела любопытство и осталась в кровати, а утром меня разбудил блудный конвоир, он не стесняясь постучал в дверь ногой.
Одеваюсь, заплетаю косу и хватаю рюкзак, к сожалению, он оказался тяжелее, чем я думала.
Выхожу за дверь и смотрю на Криса. Выспавшийся, бодрый, словно и не блудил половину ночи.
– Я готова.
Он разворачивается, и мы выходим из здания. Крис садится на мотоцикл.
– Это еще зачем? – спрашиваю я и отступаю на шаг.
– Мотоцикл? Это средство передвижения, поможет нам быстрее добраться до вертолетной площадки.
Не нравятся мне эти мотоциклы.
– Ладно, – протягиваю я, надеваю рюкзак на оба плеча и сажусь позади Криса.
Он страгивается так быстро, что мне приходится вцепиться в него. Добираемся до вертолета мы действительно быстро, но уже с копной седых волос. Слезаю с мотоцикла, но ноги не ведут меня. Стою и наблюдаю, как Крис движется к вертолету, снаружи никого нет, а винты уже начинают вращаться.
Крис останавливается, оборачивается и поднимает взгляд к небу, что-то говорит облакам и возвращается.
– В чем проблема? – спрашивает он.
– Я не знаю.
– Как это?
– Я… волнуюсь.
– Ты и должна волноваться. Это не проблема, пошли.
– Что-то пойдет не так.
– Ты еще и будущие можешь предвидеть?
– Нет, но…
– Так, слушай меня, волноваться – это нормально. Слушай Люка, делай все так, как он тебе скажет и никаких проблем не будет.
– Ты меня успокаиваешь.
– Если это поможет мне запихнуть тебя в вертолет, то да, я тебя успокаиваю.
– Я правда не шпион.
Крис вздыхает, отводит взгляд от меня и смотрит куда-то в пространство.
– Если бы все было намного проще, чем есть, я бы тебе поверил. – Снова смотрит на меня. – Но в данный момент я не располагаю к тебе доверием. Как и к большинству людей.
– Все из-за того, что я сбежала из Салема?
– Нет. Все из-за того, кем ты оказалась на самом деле.
Крис бесцеремонно берет меня под руку и тащит к вертолету. Практически закидывает внутрь и закрывает дверь. Располагаюсь напротив Люка, он тут же дает мне огромные наушники и показывает, чтобы я их надела. Натягиваю и слышу спокойный голос Люка:
– Приятного путешествия.
Меня хватает только на кивок.
Сглатываю ком в горле, и вертолет отрывается от земли.
19. Наедине
Я поняла, что мне нравится меньше поездок на мотоцикле – полеты на вертолете. Это ужасно. Страшно. И неоправданно рискованно. Весь путь от точки А к точке Б я сидела зажмурившись и вцепившись в лямку рюкзака, открыла глаза, только когда винты перестали вращаться.
– Можешь снимать наушники, – говорит Люк, открывая дверь.
Кажется, я вспотела так, как никогда до этого. Страх творит с телом странные вещи. Сердце колотится где-то в районе горла, а пальцы подрагивают.
Люк помогает мне выбраться и забирает рюкзак, за это я ему должна быть благодарна, но в голове моментально возникает мысль, а что если нам придется разделиться, я опять останусь без продовольствий. В прошлый раз после побега из Салема, я хотя бы примерно понимала, где можно раздобыть еду и воду, сейчас я совершенно слепа и дезориентирована в этом плане.
– Я сама, – говорю я и тянусь к рюкзаку.
Люк без лишних разговоров и вопросов отдает его.
– Хорошо. Когда устанешь, скажешь.
Киваю и закидываю рюкзак за спину. Осмотревшись по сторонам, вижу вокруг вертолетной площадки высокие деревья плавно, но быстро переходящие в непроходимый лес. На площадке стоят еще два вертолета, бросаю прощальный взгляд на наш и посылаю пилоту нелепую улыбку, как бы прося его не оставлять нас здесь и дождаться.
– Как понимаю, мы не первые прибывшие на Конклав? – интересуюсь я.
– Нет. Но и не последние.
Уходим с площадки, и стоит мне ступить на траву, как предчувствие чего-то катастрофически ужасного снова выглядывает из-за угла. Я параноик. Определенно. Перед глазами возникает Крис, и я практически слышу его слова, что я и должна волноваться, а еще мне необходимо слушаться Люка, тогда все будет хорошо.
– Мне что-то неспокойно, – говорю я, перешагивая камень.
– На пути нам будут встречаться хижины, их построили специально для этих походов. Главное, до наступления темноты добраться до первой. Здесь не так страшно, если знать чего ожидать.
– И чего я должна ожидать?
– Надо было рассказать тебе все это до вертолета. Здесь не водятся большие животные, могут, конечно, забрести, но это редкость. От мелких избавиться не удалось.
– А от больших как избавились?
– Капканы и отсутствие людей.
– А деревья?
– На тропе ядовитых деревьев нет, но можно встретить цветы и кустарники. Их так же легко определить по красным лепесткам.