– Госпожа, – ответил ёкай, – мы обязаны вам свободой и жизнями. Вы были единственным существом на горе, способным нам помочь: только вы не были связаны договором и могли причинить вред паучьей госпоже. Мы же были беспомощны. Демонические пауки вылупились бы и тоже были бы свободны от обязательств. Голодные и хищные, они бы уничтожили всё живое на горе, а потом отправились туда, куда жаждала идти их мать. Вы понимаете, от какой страшной участи уберегли меня и мою семью? Да и множество других невинных созданий. Потому вам я отвечу на любой вопрос так честно, как только смогу.
Юкия не собиралась выспрашивать о том, что именно планировала делать Сойку, когда кладка бы вылупилась. Если уж честно, девушка вообще не ожидала такой многословности от духа ласточки. Однако теперь она не могла не спросить:
– Куда бы она их отправила?
Глаза ёкая были скрыты бумажной маской. Оттого его эмоции плохо читались на лице, но в этот момент губы его сжались в тонкую линию, а по телу прошла дрожь. То ли от отвращения, то ли от страха, то ли от того и другого.
– Она отправила бы их в город людей, потому что она не просто испытывала вечный голод, а ненавидела их.
Юкия содрогнулась теперь сама. Ей понадобилось несколько мгновений, чтобы справиться с захлестнувшим её ужасом. Она прикрыла глаза, стала считать вдохи и выдохи. Когда она вновь смогла говорить, голос её звучал ещё тише.
– Я хотела спросить не об этом, – сказала она.
– О чём же?
– Вы привели ко мне старого друга. Где вы её нашли? – спросила девушка и добавила, запнувшись: – Есть ли надежда, что из того дома спасся кто-то ещё?
На этот раз ёкай, к удивлению, Юкии, улыбнулся ей. Приподнялся только один уголок его губ, это выражение можно было очень легко спутать с усмешкой.
– Ваши родные живы.
Радость опалила её истосковавшееся сердце. Те, кого она похоронила мысленно очень давно, и правда могли ещё ходить среди живых? К глазам подступили слёзы, и в то же время поверить в это было страшно.
– Вы уверены?
– Я знаю. Мы все это знаем. Дом не уцелел, но никто не погиб в том пожаре. Цукумогами предвидела беду. Их род это умеет, и когда демон был неподалёку, она подняла шум во дворе. Она хоть и маленькая, но топот её ног по половицам слышали все жители дома, а уж когда она спугнула дремавших под карнизом ворон, проснулись все, кроме вас, госпожа. Ведь ваша комната была дальше всего от входа, да и сон ребёнка часто крепче, чем у взрослого.
Юкия почувствовала, как её тело становится лёгким. Даже боль в уставших мышцах больше не ощущалась. Ей показалось, что она вся стала легче пёрышка из-за переполнявшего её счастья; что она вознесётся на небо просто потому, что случилось то, на что она не смела надеяться.
– Я так рада, – прошептала она, – я так рада…
Ёкай с пониманием смотрел на неё. Ему были близки её чувства: ведь ласточки жили стаями. Для птицы это то же самое, что для человека семья.
– Ваша няня до сих пор живёт у подножия горы, – сказал он. – Она постарела, но господин даровал ей дом за верную службу. Она печалилась больше всех, когда вы пропали.
– Я хочу увидеть её, – сказала Юкия.
– Не нужно спешить с этим: важнее избавить вас от метки демона. Такого рода проклятия могут свести человека с ума. Медлить нельзя, госпожа.
Юкии не оставалось ничего, кроме как согласиться. Как бы сильно ни рвалось её сердце к родному человеку, она понимала, что дух ласточки прав. Да и к тому же, если нянюшка узнает, что Юкия мучится от проклятия каждую ночь, может, её доброе сердце не выдержит этого?
Нет, она дождётся того дня, когда обретёт настоящую свободу от Сойку и всего, что было с ней связано.
Глава 2Первый снег
Юкия
Путь к истоку реки стал трудным для Юкии. Несмотря на то что теперь у неё были обувь и стёганое кимоно, девушка постоянно мёрзла. Даже когда ноги её послушно мерили шагами речной берег, пальцы рук оставались ледяными. Вздумай Катаси коснуться их – ужаснулся бы. Однако он не смел больше подходить к девушке слишком близко. Та догадывалась, что художник просто пытается соблюдать правила приличия, но отчего-то ей было обидно, что он держится на расстоянии.
Катаси рассказывал ей легенды во время небольших привалов. Она слушала их с благодарностью, но ноющие от боли мышцы не давали наслаждаться хорошей историей. Даже когда они отдыхали, мысли девушки неизменно возвращались к той минуте, когда нужно будет продолжить путь. Ей казалось, что даже проспи она двое суток кряду – всё равно усталость её не уменьшится.
К вечеру первого дня пути, когда они оставили далеко позади своих провожатых, а Чашечка беспокойно завозилась за поясом девушки, она вспомнила и о проклятии. Мысли о неминуемом часе крысы она гнала от себя весь день, но стремительно темнеющее небо было слишком могучим напоминанием об этом. Больше всего на свете ей хотелось бы просто проспать эту ночь без происшествий, но даже если она уснёт, боль разбудит её.
Когда они остановились на берегу и Катаси постелил на землю большое покрывало и развёл костёр, Юкия уже не могла справиться с захлёстывающим её страхом. Это не укрылось от её спутника. Девушке было за это стыдно.
Когда он заговорил, Юкия боялась, что он начнёт утешать её, но опасения её не оправдались.
– Мы пройдём к истоку реки уже послезавтра утром. Как думаешь, на что похож город духов?
Юкия пожала плечами. Потом задумалась и ответила:
– В детстве учитель рассказывал мне о Речном Царстве. Там правит бог реки, её душа и её воплощение. Подданные у него рыбы и души тех, кто умер и не смог переродиться.
– Я тоже слышал эту легенду, – сказал Катаси.
Они помолчали. Треск горящих ветвей показался Юкии тревожным.
– Катаси, как ты думаешь: может ли быть так, что все эти истории – чистая правда?
– Ты о рассказах о духах и призраках?
– Не только, – сказала девушка. – На свете столько страшных историй: сказки, легенды, предания и песни. Что, если все те ужасы и ночные чудовища, которые в них есть, существуют на самом деле? Что, если мир живых на самом деле куда опаснее, чем принято считать?
Катаси задумался. Юкия сама не понимала, ради чего завела эти речи. Разве могли они помочь им, облегчить её боль или страх? Могли ли они укрепить решимость Катаси?
– Я думаю, такое и правда может быть, – ответил художник.
Внутри Юкии что-то гулко ухнуло вниз, но это было не всё, что хотел сказать Катаси.
– Мы многого не знаем о нашем мире. Всегда останется то, что ведомо лишь небу, но не человеку. Чудовища из страшных сказок и впрямь могут оказаться настоящими, но ведь древние легенды рассказывают не только о них. В преданиях есть герои, способные победить любого демона, святые с душами столь чистыми, что даже ночь отступает перед их светом. В преданиях есть преданность, любовь, храбрость и множество прекрасных вещей. Если ночные твари и впрямь существуют все до единой, то и все те прекрасные вещи, о которых говорится в сказках, получается, – тоже. Тогда этот мир не так уж и страшен.
Голос его был тихим и уверенным. Юкия поняла, что страх покидает её. Как так выходило, что Катаси всего парой слов возвращал ей надежду на лучшее?
Чашечка завозилась за поясом совсем резво, пытаясь выбраться. Ей, подвижной и неугомонной, хотелось на волю. Маленькое существо явно не было согласно с решением Юкии прятать её под одеждой вплоть до города духов. Юкия совсем по-детски вскрикнула, напугав изрядно Катаси, но поспешно вытащила свою маленькую подругу, которая стала царапать и щекотать её, требуя внимания.
– Что же ты делаешь, разве так можно?!
Чашечка спрыгнула на землю и принялась кружить возле костра. Она осматривалась и в то же время пыталась размяться. Юкия заметила, как взгляд Катаси проследил её движение. Он видел её. Цукумогами были слабыми духами. Они не могли показываться смертным по собственному желанию, хотя шум от их присутствия слышали все. Будто бы догадавшись, о чём думает Юкия, Катаси спросил:
– Как выглядит твоя питомица?
Чашечка замерла на месте и уставилась на него своими большими и глубокими глазами-бусинками.
– Ты разве не видишь её? – спросила девушка вместо ответа.
Катаси провёл руками по отросшим волосам. Проследив за его рукой, девушка отчего-то почувствовала смятение.
– Я вижу что-то похожее на дымок или рябь на воде; вижу, как она движется. Полагаю, ты можешь разглядеть нашу спутницу лучше?
Юкия кивнула. Похоже, мистическая сила Катаси, несмотря на его живые рисунки и осколок жемчужины, была меньше её собственной.
– Это дух чашки для чая. У неё большие чёрные глаза, маленький беззубый рот, тонкие ручки и ножки, а на краю есть скол.
На последних словах чашечка возмущённо запищала. Ей явно не понравилось, что Юкия обратила внимание на её недостаток. Девушка помимо воли рассмеялась, глядя на возмущение существа.
– Ты ведь встретила её не в доме Сойку?
От упоминания имени госпожи Юкия вздрогнула.
– Нет, мы знакомы с моего детства.
– Значит, она жила в доме твоих родителей?
Юкия покраснела. Щёки её запылали, а покалывающий пальцы холод стал ощущаться ещё острее.
– У меня нет родителей, – сказала Юкия.
– Прости мою бестактность, – ответил Катаси.
Голос его прозвучал сипло.
– Не нужно извиняться: я даже не знала их. Меня воспитывали в приёмной семье, а потом слуги одного господина выкупили меня у них. Я росла среди людей, не родных мне по крови, но именно их я считала семьёй. Я должна была войти в дом господина, когда вырасту, но Сойку появилась раньше. Так что отчего дома у меня нет.
Юкия почувствовала, как давно забытая печаль подступает к горлу. Она не хотела ей поддаваться, потому поспешно спросила:
– А у тебя есть семья?
Катаси рассмеялся.
– О, да! – ответил он. – Я вырос в доме, полном народу. У меня четыре старшие сестры.
– Четыре? А братья?
– Нет, я единственный мальчик у моих родителей.