– Не отчаивайся раньше времени, – сказала Юкия. – Мы со всем справимся, помнишь?
Она улыбнулась ему – он невольно залюбовался девушкой. Она выглядела отдохнувшей, вопреки всему, и полной надежды. Катаси вновь поймал себя на мысли, что хочет её нарисовать.
– Ты права, – сказал он, – я просто привык думать за последние дни о всяких бедах, даже если они ещё не случились.
– Плохая привычка, – заметила Юкия.
Катаси был с ней согласен.
Ярмарочная площадь была полна народу, и лишь меньшая часть толпы была похожа на людей хоть отдалённо. Здесь были огромные черепахи, на спинах которых вальяжно устроились краснокожие маленькие создания. Мимо них проплыло существо, походившее на призрака из страшных сказок: ниже пояса у него не было ничего, а лицо скрывали длинные распущенные волосы. Возможно, это и впрямь был он, потому что прохожие опасливо расступались, освобождая ему путь.
Катаси боялся потерять Юкию в толпе, но не осмеливался взять её за руку или положить ладонь на плечо. Так было до того момента, пока здоровая и весьма неприятная на вид каппа не схватила девушку за руку и затараторила что-то о знакомстве с её сыном, который будет от неё без ума.
В этот момент Катаси окончательно забыл о приличиях и взял Юкию под локоть, настойчиво притягивая её к себе.
Он не знал, что увидела старая каппа в его взгляде, но, видимо, он был к месту: речное создание отступило, протараторив напоследок:
– Ишь какой жадный: такую сладкую девку захапал, да делиться не хочет.
Они ходили между торговых рядов. Корзина медленно заполнялась всякой снедью, которую Мию велела им купить к ужину. Они, не таясь, спрашивали об огромном карпе, но никто не видел такого. У одной из лавок ёкай, похожий на сухого старичка, кажется, что-то вспомнил, но никак не мог собраться с мыслями, чтобы объяснить так, чтобы понял и собеседник.
Пока Катаси выспрашивал его, Юкия была неподалёку. Она разглядывала товары на соседнем прилавке: всякие девичьи безделицы, как показалось художнику на первый взгляд. Однако он понял, что ошибся, когда услышал крик:
– Человек! – заверещала хозяйка лавки, у которой стояла Юкия. – Девка человеческая!
Он стремительно обернулся и увидел, как Юкия бросает на прилавок зеркало, а символы на её лице тают и испаряются, как дым. Он не понял, что произошло, но схватил её за руку и побежал в который раз за последние дни.
Корзинка с покупками выпала из её рук, Юкия вновь едва поспевала за ним.
Они не впервые убегали так от опасности, но сейчас сам мир вокруг объявил на них охоту. Слова Мию звучали в ушах мужчины ударами колокола:
«Береги её: если узнает кто-то, что она живой человек – город духов покинуть она уже не сумеет».
Он должен был лучше следить за ней на этом треклятом рынке!
Они миновали прилавки. Кто-то гнался за ними. Иные существа пытались их остановить, но пока это им не удавалось. Катаси опрокинул тележку, полную незнакомых коричневых плодов. Они с шумом покатились по улице, задерживая преследователей. Одно радовало: большинство прохожих предпочитали не связываться с беглецами. Они-то, в отличие от Катаси, давно усвоили урок: глазам верить нельзя.
Они нырнули в один из переулков. Художник понял, что их поймают здесь. Тогда он запустил руку в свою сумку и поспешно вытащил баночку с краской.
Взгляд Юкии полнился ужасом: она хоть и не знала о том, что рассказала ему Мию, прекрасно понимала, что они в большой опасности.
Катаси обмакнул отцовскую кисть в густую, точно патока, краску. Та задрожала в его руке, точно ожившая.
– Ты помнишь, как они выглядели? – прошептала Юкия.
Девушка имела в виду символы, которые исчезли без следа с её рук и лица.
Катаси замер. Нет. Он не смог бы по памяти точно воспроизвести незнакомые знаки с первого раза. Тонкие переплетения штрихов были сложны и не были похожи ни на что, что мужчина видел прежде. Чувство беспомощности навалилось на него невыносимой тяжестью.
– Вот они!
Голос принадлежал одному из их преследователей. Тот напоминал огромную жабу, даже голос его был схож с хриплым кваканьем.
Из-за угла показались и другие странные существа. Двое из них носили оружие. Он понял, что их сейчас схватят и бежать некуда.
В руке всё ещё была зажата кисть. Шрам кольнуло морозом. В голове пронеслись другие слова Мию: в чёрной краске была кровь древнего духа и его сила. Безумная мысль посетила его, продиктованная отчаянием и пониманием: всё равно им нечего терять.
Он вскинул кисть и принялся чертить в воздухе линии.
– Что ты делаешь?
Он едва различил шёпот Юкии, пока создания, преследовавшие их, перестали толкаться, мешая друг другу, и устремились вперёд. В тот же миг Катаси уверился: они не пройдут.
Там, где кончик кисти вонзался точной линией в пустоту, появились железные прутья клетки, ограждая беглецов. Художник сам с трудом мог поверить в произошедшее, но раздумывать было некогда.
Юкия
Юкия плохо запомнила дорогу до дома Мию. Ведомая Катаси, она вновь бежала, в который раз спасаясь от опасности. Скоро, должно быть, это у неё в привычку войдёт: бежать изо всех сил, стараясь не упасть, чувствуя крепкую руку Катаси на собственном запястье. В этот раз, правда, перед глазами стояла картинка, как он точными движениями, такими, будто бы делает подобное не впервые, чертит линии в воздухе, а те приобретают плотность и объём.
Позже, когда они сумели, чудом избежав погони, добраться до дома Мию, Юкия почувствовала себя в безопасности. Это ощущение принесло облегчение ненадолго, очень быстро сменившись жгучим чувством вины. В том, что произошло у прилавка с безделицами, виновата была лишь она одна. Понимание этого было тяжёлым испытанием для девушки.
Когда они плутали по рынку в поисках карпа, никто и впрямь не удивлялся тому, что два путешественника ищут кого-то. Многие понимали, о чём идёт речь, но немногие видели кого-то подобного хоть раз в жизни. К Юкии быстро пришло понимание: найти волшебного карпа подобным образом будет практически невозможно. Спустя ещё немного времени она догадалась, что его и вовсе могло не оказаться в городе. Тогда к вопросам о карпе прибавился ещё один, подсказанный Катаси девушкой. Куда карп мог бы отправиться, если бы всё ещё надеялся стать драконом, если не в город речного бога?
Ёкай, похожий на старичка, сухонького и сморщенного, сперва пытался что-то вспомнить, а потом Юкия поняла: он просто страдает от недостатка внимания. Тот толком ничего не знал, но стремился продлить разговор с незнакомцем, весьма неумело к тому же. Катаси повёлся на эту игру, но Юкия чувствовала фальшивость слов ещё с детства. Видимо, её талант касался не только людей, но и существ потусторонних.
Она вспомнила отчего-то слова Сойку в тот день, когда госпожа рассказала ей о своём прошлом. Её заверения, что она никогда не лгала Юкии, оказались истиной. Девушке стало не по себе. Чувствуя, как подступающая тревога вот-вот возьмёт над ней верх, она решила отвлечься, посмотрев, что есть в соседней лавке. Это была её ошибка, только осознала она это позже, когда исправить уже ничего было нельзя.
Торговавшая разными безделушками женщина была лишь отдалённо похожа на человека. Юкия разглядывала её украдкой: жабры, кожа жёлто-зелёная, иглы, торчащие из щёк и лба. Щёки её то и дело надувались, делая её похожей на рыбу-ежа из свитков, которые в детстве показывал Юкии учитель. То ли почувствовав её любопытство, то ли насторожившись из-за того, что девушка слишком долго мнётся рядом с её товаром, женщина вдруг устремила к ней взгляд почти человеческих глаз. Она изучала девушку внимательно, оценивающе. Юкия подавила желание коснуться лба, где была зачарованная метка – единственная причина, по которой в ней не распознали живого человека.
Однако, вопреки её опасениям, женщина-рыба сделала для себя какие-то совершенно неожиданные выводы. Она расплылась в довольной улыбке и пролепетала, почти лебезя:
– Хочешь попросить подарок у жениха, красавица? – спросила она тоном заговорщицы. – Такую невесту грех не побаловать, верно? У меня много интересного. Вот серьги из раковин, целованных русалками. Благодаря им ты станешь ещё красивее. Хотя куда уж тебе? Вот лучше возьми гребень, он отгонит сглаз.
Юкия невольно посмотрела в ту сторону, куда указала торговка, но её взгляд помимо воли скользнул мимо изящного гребня для волос на серебряное зеркало. Заметив её интерес, собеседница оживилась и затараторила:
– Это действительно прекрасная вещь! Будет семейной реликвией или приданым для старшей дочери, – сказала она с гордостью. – Тот, кто посмотрит в это зеркало, будет освобождён от всяких чар, что на него наложены.
Женщина говорила что-то ещё, но Юкия плохо её слушала. Отчаянная мысль возникла в её голове: если торговка говорит правду, может, посмотрись Юкия в зеркало – проклятие покинет её? Тогда она освободится от нужды в помощи карпа, а Катаси не нужно будет больше рисковать, пытаясь помочь ей. Юкия потянулась к зеркалу и заглянула в него.
Холодная глянцевая поверхность была гладкой. Она послушно показывала лик Юкии, в ней отразившийся. Несколько долгих мгновений ничего не происходило: она не чувствовала в себе никаких перемен и уже почти поверила, что то, что говорилось о зеркале, – ложь.
– Человек, – не своим голосом заверещала хозяйка лавки. – Девка человеческая!
Ей понадобился миг, чтобы с ужасом осознать свою ошибку: зеркало подействовало, но не на проклятие Сойку, а на символы, скрывавшие истинную сущность Юкии.
Когда они добрались до дома, девушка хотела поговорить с Катаси. Ей нужно было извиниться за беспечность, так же как и за то, что она вновь принесла ему неприятности. Её желание найти простой выход принесло лишь ещё больше невзгод. Девушка желала так сильно просто закрыть глаза и оказаться дома, в светлой комнате, где она росла, не ведая о том, какое будущее её ждёт. В то же время ей нужно было почувствовать себя прощённой.
У неё не было этой возможности до самого вечера. Ожив