Она шла по улицам, стараясь лишний раз не встречаться ни с кем взглядом. Вдруг в толпе мелькнула белая маска с красным узором. Она метнулась туда и увидела Мию. Кто-то схватил Юкию сзади, и она попыталась ударить неизвестного пленителя, но тот развернул её к себе.
– Юкия, это я!
Услышав голос, родной и знакомый, девушка чуть не расплакалась от облегчения. Катаси нашёл её! Теперь всё будет хорошо.
Она подняла взгляд, чтобы увидеть лицо возлюбленного, но над его плечом увидела того, от кого пряталась. Аякаси с жёлтыми глазами наблюдал за ней с противоположной стороны улицы.
– За мной гонятся, – сказала она так тихо, что голос её почти не прозвучал.
Катаси взял её за руку. Они скрылись в толпе, но Юкия не надеялась, что преследователь и впрямь потеряет их из виду.
Катаси нагнал Мию. Её корзина была почти пуста.
– Мию, – позвал он.
Привидение обернулось и увидело их. Её взгляд был сокрыт маской, но внешний вид Юкии был слишком красноречив, чтобы оставить место сомнениям в том, что случилось нечто нехорошее.
– Нужно спрятаться, – сказал Катаси.
Мию кивнула и поманила их за собой. Сейчас Юкия отметила, что на лбу Катаси следы от пальцев. Это была краска из крови Кото. Видимо, уловка работала, хоть художник не мог изобразить нужные символы.
Они зашли во двор какого-то старого здания. Здесь были сложены мешки и ящики. Мию повела их под ветхий деревянный навес.
– Сейчас я нарисую для вас символы: кровь ёкая сама по себе скроет человека совсем ненадолго, а вы расскажете, что произошло.
– Меня пытались убить, – сказала Юкия.
Мию посмотрела прямо на неё. Тяжесть её взгляда Юкия ощущала, даже несмотря на то что не могла рассмотреть её глаза.
– Ты уверена?
Юкия вкратце описала то, что случилось. Девушка удивилась тому, как легко ей дались эти слова. Будто бы пережитое приключение совершенно не касалось её, а несостоявшийся убийца не бродит где-то неподалёку.
Во двор вошла пара ёкаев. Они забрали мешки и вышли прочь.
– Мы здесь в безопасности?
– В этот двор могут зайти только те, кто внёс плату за хранение товаров на эту ночь, и их спутники, – сказала Мию, обмакивая кисть в баночку с краской. – Только вот вечно здесь просидеть мы не сможем… Да и если бы могли, кто-то всё равно сумеет провести сюда чужака.
– Его послал лорд Фусада, тебе известно, кто это?
Мию чуть не выронила кисть, когда услышала эту фамилию. Такой ответ был красноречивее любых слов.
– Это плохо, да? – спросил Катаси, от которого тоже не укрылась реакция Мию.
– Это убийца моего благодетеля, – прошептала Мию.
– Зачем ему убивать Юкию?
– Не Юкию, невесту речного бога. Он хочет стать новым владыкой, уверен, что сумеет спасти часть реки, когда его не станет. Из-за него и…
Мию закашлялась, точно поперхнулась своими словами.
– Ты не можешь об этом говорить, да? – спросил Катаси.
Подозрение в его голосе не укрылось и от Юкии. Она посмотрела на Мию и поняла: та и впрямь не могла рассказать всего, что знала. Дело было не в её желании, а в какой-то силе, не дававшей ей это сделать.
Кончики пальцев Юкии покалывало. Духовная сила девушки вновь зашевелилась внутри, точно предчувствуя открытие, которое вот-вот совершит их владелица. В голове Юкии один за другим сменялись воспоминания. Они выстраивались в длинную цепочку, нанизываясь, точно бусины на нитку, помимо её воли.
Маска, которая слишком уродлива для жительницы реки; дети, которых Мию воспитывала по традициям мира людей; дом, перешедший во владение призрака пять лет назад; убийца, который хотел забрать жизнь невесты речного бога… Руки, слишком тёплые для призрака.
Юкия бросилась к Мию. В ушах стояли слова учителя: люди с духовной силой могли противостоять колдовству. Девушка вцепилась в маску. Она сжала её, надавливая пальцами, точно на хрупкую ракушку. Белая фарфоровая поверхность пошла трещинами и раскололась.
Три равные части упали на утоптанную землю под их ногами, обнажая лицо юной девушки. Та смотрела на Юкию напуганными человеческими глазами. Серо-зелёными, как заиндевевшая трава.
Катаси
Катаси смотрел на Юкию, на Мию, кошачья маска которой раскололась, открывая её истинный облик, и не верил в произошедшее.
Юкия отступила и пошатнулась. Катаси поддержал её. Девушка была бледна: похоже, сломав маску, она потратила куда больше сил, чем могло показаться.
Мию осторожно ощупывала своё лицо. Она была юна, возможно, даже младше Юкии. Её кожа была нежной и светлой, губы – розовыми и пухлыми. На щеках играл румянец, совсем несвойственный жителям города духов. Катаси понял: Мию живая, такая же как и они с Юкией.
– Ты и есть пропавшая невеста, Мию? – спросил Катаси, хотя уже знал ответ.
Мию встрепенулась точно воробей, стряхивавший с перьев утреннюю росу. Её коротко стриженные волосы упали на лоб. Она заправила прядь за ухо, вновь ощупала свой нос и лоб, коснулась пальцами приоткрытых губ.
– Меня зовут Рей, – сказала она в конце концов.
Девушка улыбнулась: она с облегчением обнаружила, что неведомая сила больше не мешает ей говорить о себе.
– Нам нужно во дворец, – сказала она так решительно, что Катаси почувствовал порыв тут же ей подчиниться.
– Так это правда? – спросила Юкия. – Они ищут тебя?
– Да. На меня напали, когда я спускалась в город духов. Тогда и вмешался Норито, мой благодетель. Маска скрывала мою сущность и должна была защитить меня до поры до времени, но он погиб, так и не сняв заклятие. Сама я сделать этого не могла, как и рассказать кому-то, кто я на самом деле. Почему никто не догадался, что я человек, просто потому, что я появилась в доме Норито в ту же пору, что пропала невеста? Я не знаю. Может быть, он сделал что-то ещё, чтобы меня было трудно найти. Как же хорошо об этом говорить!
Девушка засмеялась. Катаси и Юкия смотрели на неё и улыбались.
– Как же мы доберёмся до дворца, если нас стережёт убийца, может, и не один? – спросила Юкия.
Весёлость Мию, а вернее, Рей сменилась тягостной задумчивостью.
Катаси, всё ещё державший в объятиях Юкию, посмотрел на осколки маски, которая лежала подле них. Если бы они могли скрыть своё присутствие и проникнуть во дворец тайно. Да только вот сделать это, похоже, было невозможно… Маска лежала на земле, заколдованный фарфор блестел не хуже жемчуга.
«Кот съест тебя, несносный мальчишка!» – вспомнил Катаси шутливую угрозу детей. Было всё-таки нечто забавное в том, что духи реки считали кошек чудовищами. Кошек, которых Катаси любил с детства.
Мама всегда привечала кошек, оттого на их дворе вечно собирались местные мохнатые попрошайки. Они знали, что в доме ама можно найти остатки дневного улова, шкуру, чешую, косточки… Катаси нравилось, когда кошки постепенно привыкали к нему и начинали доверять. Они ластились к мальчику, тёплые и мягкие. Он наблюдал за ними. Кошка была тем зверем, которого он мог бы нарисовать с закрытыми глазами.
Маска изображала кошку и страшно пугала духов. Катаси прикрыл глаза, удивляясь тому, какое, по сути, простое решение пришло к нему в голову. Если они не смогут проникнуть во дворец тайно, может быть, стоило сделать нечто противоположное?
– У меня есть одна мысль, – сказал он неуверенно, боясь обнадёжить девушек зря. – Я хочу кое-что попробовать.
Он достал отцовскую кисть и взял баночку с краской, которая всё ещё стояла на земле после того, как Рей рисовала на них символы, скрывающие сущность человека. Художник подошёл к стене дома. Она была серой, краска с неё уже начала слезать, но это было самое лучшее место, чтобы осуществить его задумку. Его план походил на бред безумца, но, возможно, именно поэтому он и впрямь мог сработать.
Он рисовал морду кота так высоко, как только мог. Она напоминала о Кото, возможно, потому что Катаси вспоминал, как плыл, сидя на спине исполинского сома, когда рисовал её. Штрихами он наметил плавный изгиб спины, лапы, мощные, увенчанные толстыми чёрными когтями. Кот получался действительно огромным. Он заканчивал кисточку, завершавшую непропорционально длинный хвост, когда Рей сказала тоном, полным понимания:
– Это и впрямь может сработать.
«Может, – подумал Катаси, – если я пойму, как его оживить».
Когда рисунок был закончен, ничего не произошло. Катаси отошёл назад, глядя на стену, но изображение оставалось плоским. Кот, весьма свирепый на вид, нужно сказать, не думал покидать стену и становиться объёмным.
– Что теперь? – спросил он, не особо надеясь ни на ответ, ни на озарение.
– В нём есть жизнь, – сказала Юкия. – Нужно просто как-то разбудить его.
Девушка подошла ближе и положила ладонь на бок исполинского зверя.
– Давай, милый, ты очень нам нужен, – сказала она, погладив кошачье бедро, будто он и впрямь был настоящим.
Ничего не произошло.
Катаси тоже подошёл к стене вплотную, заглядывая в кошачью морду. Пасть её была открыта, точно кот шипел. Острые зубы белели в ней. Ничего не выходило: как бы хорошо он ни нарисовал зверя, он не понимал, как пробудить его. Раньше у него получалось, но, видимо, сейчас чего-то не хватало. Может, рисунок был слишком большим?
Катаси вздохнул тяжело и обречённо. Тепло его дыхания настигло кошачью морду. Кот моргнул. Художник отшатнулся. Ничего больше не происходило, Катаси почти поверил, что ему показалось, но тут со стены посыпалась краска. Изображение пришло в движение, кот потянулся и вышел наружу.
Грохот сотряс округу, стена обрушилась, давая нарисованному зверю свободу. Он принюхался и издал клич столь громогласный, что заглушил колокол на часовой башне. Катаси не сразу понял, что кот всего лишь мяукал.
Художник смотрел на собственное творение и до конца не понимал, как это получилось.
– Дыхание, – сказала Рей. – Ты вдохнул в него жизнь! Вот чего не хватало!
Девушка без опаски подошла к коту. Тот посмотрел на неё и боднул лбом, точно прося ласки. Невеста речного бога едва удержалась на ногах.