Йордан осталась невозмутима. Совершенно невыносимая женщина.
Бонд взглянул на свой «Брайтлинг»:
— Мне скоро ехать в «Грин уэй». Нужна машина. Нельзя ли взять что-нибудь напрокат на имя Терона?
Нкоси кивнул:
— Конечно-конечно. Вам ведь нравится водить машину, коммандер?
— Да, нравится. А как вы узнали?
— Вчера по дороге из аэропорта ваше внимание привлекли «мазератти», «мотто-гуцци» и леворульный американский «мустанг».
— В наблюдательности вам не откажешь.
— Стараюсь. Тот «мустанг» — отличная машина. А я когда-нибудь куплю себе «ягуар». Это моя цель в жизни.
Тут из коридора донеслись громкие приветствия. Бонд без особого удивления узнал голос Грегори Лэмба. Агент МИ-6 вошел в комнату и поздоровался с собравшимися. Вчерашние жалобы Лэмба оказались правдой: Бхека Йордан действительно в упор его не замечала, однако Нкоси относился к нему вполне дружески и перебросился с ним парой фраз о прошедшем футбольном матче.
Румяный здоровяк бросил осторожный взгляд на Йордан и повернулся к Бонду:
— Это тебе, приятель. С Воксхолл-Кросс[24] сообщили, что нужна помощь.
Именно Лэмб был тем посредником, о котором Бонд весьма неохотно упомянул в утреннем разговоре с Хирани. Другой кандидатуры за столь короткий срок все равно было не отыскать, а Лэмб хотя бы все проверки прошел.
— С утра сразу в бой, приятель. Я даже, знаешь ли, без завтрака остался. Говорил с парнишкой из вашего отдела «Кью». Он всегда такой веселый в такую жуткую рань?
— Вообще-то да.
— Хотел с ним посоветоваться, а то у меня на рейсах проблемы с навигацией. Пираты глушат сигналы. Нет бы по-старому: деревянная нога, черная повязка на глазу… В общем, этот ваш Хирани говорит, что есть такой приборчик, который глушит глушилки. Правда, мне его прислать отказался. Может, замолвишь словечко?
— Вы ведь знаете, Лэмб, что все наше снаряжение вообще официально не существует.
— Мы же в одной лодке, — обиженно отозвался агент. — А у меня через день-другой большой груз намечается. Ого-го какой груз!
Прибыльность операций, служивших Лэмбу прикрытием, Бонда сейчас интересовала мало.
— Что с сегодняшним заданием? — мрачно поинтересовался он.
— Ах да! — Лэмб протянул ему черную сумку так осторожно, словно там покоились драгоценности британской Короны. — Скажу без ложной скромности: утренняя суета обернулась колоссальным успехом. Все прошло блестяще. Хотя я малость поиздержался… Ты компенсируешь расходы?
— Решим вопрос. — Бонд стал изучать содержимое сумки, в частности небольшой пластиковый цилиндр с надписью «Ре-лиф. Применять при астматической обструкции дыхательных путей».
Хирани — гений.
— Ингалятор? У вас проблемы с дыханием? — спросил Нкоси. — Прямо как у моего брата. Он на золотой шахте работает.
— Ерунда. — Бонд убрал доставленные Лэмбом предметы.
У Нкоси зазвонил телефон. Закончив разговор, он объявил:
— Нашел вам отличную машину, коммандер. «Субару». Полноприводная.
«Субару»… Бонд относился к ним скептически, однако Нкоси весь сиял, так что пришлось поблагодарить:
— Спасибо. Жду не дождусь, когда сяду за руль.
— Очень экономичная, — с энтузиазмом прибавил Нкоси.
— Не сомневаюсь.
Бонд направился к двери, но тут вмешался Лэмб.
— Слушай, Джеймс, — тихо сказал он, — порой мне кажется, что там, в Лондоне, власти предержащие не принимают мои слова всерьез. Вчера я маленько преувеличил по поводу Кейптауна и окрестностей — не так уж тут и опасно. Бывает, завернет расслабиться какой-нибудь полевой командир из Конго или кто-то из «Хамас» летит с пересадкой в нашем аэропорту. Спасибо, что вспомнил обо мне, приятель…
— Вот что, Лэмб, — перебил его Бонд, — давайте договоримся раз и навсегда: да, я ваш приятель, но не нужно это постоянно повторять. Идет?
— Идет, при… Идет. — Он широко улыбнулся.
А Бонд уже шагал по коридору с мыслью: «Следующая остановка — „Ад“».
Глава 45
Шуточка Нкоси Бонду понравилась.
Тот и правда раздобыл миниатюрную «японку» — но не благопристойный семейный седан, а «Субару-импреза-WRX» цвета «голубой металлик», да еще и в модификации STI, с движком на триста пять лошадиных сил, шестиступенчатой коробкой и высоченным спойлером. Эта веселая машинка куда уместнее смотрелась бы на раллийной трассе, чем на парковке у супермаркета, и, сев за руль, Бонд не сдержался — стартовал с пробуксовкой и понесся по Бейтенкант-стрит в сторону шоссе.
Следующие полчаса он двигался на север, прокладывая маршрут по улицам Кейптауна с помощью спутникового навигатора. Наконец резвая малышка «субару» свернула с шоссе № 7 и направилась на восток по все более и более пустынной дороге, мимо бездонного карьера и дальше, между грязноватых взгорков — где-то еще зеленых, а где-то уже по-осеннему бурых. Пейзаж разнообразили редкие рощицы.
Майское небо затянули облака, в воздухе ощущалась влага и пыль, которую поднимали над дорогой грузовики «Грин уэй», спешащие с грузом отходов в ту же сторону, что и Бонд. Кроме обычных мусоровозов, попадались огромные махины, раскрашенные в корпоративные цвета с непременным знаком в виде зеленого листа — или кинжала. Судя по надписям на бортах, они принадлежали другим южноафриканским подразделениям компании. Бонд с удивлением отметил грузовик из самой столицы — Претории, расположенной на другом конце страны. Зачем Хайдту стаскивать мусор в Кейптаун, ведь куда выгоднее открыть перерабатывающий завод в нужном месте?
Бонд на пониженной передаче пронесся мимо целой колонны мусоровозов. Бойкий автомобильчик ему определенно нравился. Надо будет рассказать Филли.
Мимо промелькнул огромный черно-белый щит:
GEVAARH!
ВНИМАНИЕ!!!
PRIVAAT-EIENSKAP
ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ
В нескольких милях от шоссе дорога раздвоилась. Грузовики уходили налево, Бонд же поехал направо, куда указывала табличка со стрелкой:
KORPORATIEWE KANTOOR
ГЛАВНЫЙ ОФИС
Он миновал густую рощу высоких, но явно только-только посаженных деревьев, рванул вверх по подъему, не обращая внимания на ограничение в сорок километров в час, и ударил по тормозам, едва впереди показалась «Грин уэй энтерпрайзис». Сбросить скорость агента побудила не какая-то помеха и не крутой поворот, а открывшаяся взгляду гнетущая картина.
Фабрика по переработке отходов раскинулась перед ним во всей красе. Ее территория терялась в пыльном и дымном мареве. Оранжевые огни мусоросжигательных печей были видны на расстоянии в милю, а то и больше.
И правда ад.
За переполненной автостоянкой виднелся офис компании — тоже по-своему жутковатый. Одноэтажный бетонный бункер, всего несколько крошечных окон, да и те, кажется, заделаны. Территорию опоясывало двойное металлическое ограждение футов десять высотой; колючая проволока наверху хищно поблескивала даже в этот пасмурный день. Между заборами было футов тридцать; сразу вспомнилось, что точно такая же зона стрельбы на поражение была в северокорейской тюрьме, из которой Бонду в прошлом году удалось вытащить местного агента МИ-6.
Он хмуро осмотрел периметр. Один из планов пошел прахом. Из рассказа Фелисити следовало, что его ожидают металлодетекторы, сканеры и скорее всего внушительная ограда, однако предполагалось, что забор будет один. Он рассчитывал, что просунет сквозь ячейки полученный от Хирани миниатюрный радиопередатчик вместе с оружием, а потом, попав внутрь, подберет их. С двумя линиями ограждения на большом расстоянии одна от другой этот номер не пройдет.
Снова двинувшись вперед, он уткнулся в прочные металлические ворота с вывеской наверху:
REDUCE, REUSE, RECYCLE[25]
От этого девиза кровь у Бонда застыла в жилах. Дело даже не в словах, а в самой надписи, в застывшем полумесяце черных металлических букв. Он вспомнил другую надпись — ту, что висела над воротами лагеря смерти Аушвиц, обещая заключенным освобождение через труд: «Arbeit macht frei».
Бонд припарковал машину и вышел, захватив «вальтер» и телефон — нужно же проверить, как работает система безопасности. В кармане лежал обеспеченный Хирани ингалятор, остальные полученные от Лэмба предметы он спрятал под сиденьем.
Проход в первом заборе шел через караульное помещение, где Бонда сдержанным кивком приветствовал высоченный охранник в форме. Агент представился. Охранник куда-то позвонил, и через мгновение явился еще один такой же огромный и угрюмый парень в темном костюме.
— Мистер Терон. Сюда, пожалуйста.
Вслед за ним Бонд пересек «нейтральную полосу» между двумя оградами и вошел в комнату, где еще трое охранников смотрели футбол, но тут же вскочили.
Провожатый повернулся к Бонду:
— Мистер Терон, у нас очень строгие правила. Большая часть исследовательской работы всего концерна ведется по указанию мистера Хайдта и его партнеров именно в этом здании, а коммерческие тайны надо тщательно охранять. Мобильные телефоны и любые устройства радиосвязи на территорию проносить не разрешается. Видеокамеры и пейджеры — тоже. Все это придется сдать.
Бонд посмотрел на большую стойку — такие бывают в старомодных отелях, там хранятся ключи от номеров. В стойке были сотни ячеек, и почти в каждой лежал мобильный телефон. Охранник проследил за его взглядом.
— Правила распространяются и на наших сотрудников.
Помнится, Рене Матис говорил, что радиоэлектронная разведка не регистрирует на лондонском предприятии «Грин уэй» вообще никаких сигналов: ни входящих, ни исходящих.
— Ладно, у вас ведь есть стационарные телефоны. Я смогу хотя бы прослушать голосовую почту.
— Да, телефоны есть, однако все линии идут через диспетчерскую отдела безопасности. Охранник поможет вам позвонить, но разговор не будет конфиденциальным, поэтому наши гости обычно звонят сами, когда покинут здание. Для электронной почты и Интернета процедура та же. Если у вас имеются металлические предметы, мы проверим их рентгеном.