.
– А кем вы были?
– Нало… наложницами… хозяина. Утром. Нас… били, а потом… приказали сбросить.
– А кто сбросил? – спросил я.
– Трое. Одна… женщина, а двое… из охраны.
– Ладно, милая, мы тебя вылечим. Вот, попей еще. Попробуй поесть. – И я кивнул Танит, которая начала накладывать кашку в миску.
Атседе улыбнулась. И вдруг глаза ее закрылись, и она заснула.
Следующей очнулась Ама, та самая испанка, точнее иберийка[42]. Она подтвердила слова Атседе, добавив, что женщину, которая их избивала, она уже видела: это была родственница хозяина, которая служила жрицей в каком-то храме.
Я описал Экент-Аштарот, и Ама кивнула:
– Она.
Ама смогла описать и обоих охранников. Это оказались те же, кого мы подозревали в двух покушениях на мою тушку.
– Но они нас не били. Били жены, в особенности первая, Эзеба'ал. И… жрица. А потом охранники вместе со жрицей сбрасывали нас в подпол.
– Ладно, милая, отдыхай, худшее уже позади. Сейчас тебя покормят и напоят.
– А что со мной будет потом? Я же рабыня. Мы рабыни.
– Попробую урегулировать и этот вопрос.
Когда мы наконец закончили с девушками (было решено отвезти их на «брикат» к нам на время болезни), я спросил у Ханно, что известно про Карт-Халоша и его милых женушек. Оказалось, что караван из нескольких крытых повозок пересек Ытикатские ворота во всех трех стенах еще утром. И двое из возниц, судя по описанию, вполне могли быть теми самыми охранниками, которые ранее охотились за мной. При выезде из города груз, как правило, не проверяется, берется лишь определенная плата с повозки. Ее оплатили без вопросов, хотя Карт-Халош, как член Совета, был от нее освобожден.
– Так что непонятно, они это были или не они, – покачал головой Ханно.
– Полагаю, отец, что птички улетели в дальние края.
12. Дан приказ: ему на запад…
Четвертого зифа прибыл гонец от Массиниссы. Он потребовал разговора только со мной «и с военачальниками», согласно полученным им инструкциям. Соответственно, с ним встретились Ханно, Адхербал и я, тем более что оба моих друга были у меня – мы готовились к свадьбе.
Посыльный поклонился нам, представился Набдалсой, сыном Эзены, и передал мне письмо от Массиниссы. Что это написал дед моей будущей второй супруги, было ясно сразу – он упомянул пару моментов во время моего пребывания в Кыртане, которые могли знать только он и я. И указал, что главное передаст на словах гонец.
– Мой царь просил тебе сказать, что к нему прибыли люди от римлян и попросили его прислать отряд для усиления войска в Ытикате. И должно это случиться не позднее двадцать третьего мая по римскому календарю, так как двадцать пятого числа намечается поход.
– Как скоро ты сможешь вернуться к твоему господину?
– Через двенадцать дней.
– А сегодня четвертое зифа. Оно же двадцать шестое апреля по их календарю.
– На самом деле уже двадцать первое, – покачал тот головой. – Ведь римский гонец сообщил моему господину, что день, когда он прибыл, соответствовал пятому апреля.
Эх, подумал я про себя. Чтобы вычислить римские даты, я воспользовался прошлогодним календарем плюс триста шестьдесят пять дней. А на деле ведь у них количество «междукалендарных» дней (и, соответственно, первое марта – первый день года) определяет их Сенат. Хорошо еще, что молодой человек мне напомнил…
– Ну что ж, тогда тебе необязательно возвращаться сегодня. Отдохнешь немного, а завтра в путь. Или послезавтра. Комнату тебе мы предоставим. А мы пока напишем ответ царю Массиниссе.
– С вашего позволения, мой господин, я уеду завтра рано утром. И насчет ответа… Лучше будет, если вы передадите его мне на словах. Я запомню.
– Очень хорошо.
– И еще такая просьба: можно ли мне встретиться с Дамией? Если возможно, наедине.
«Ага, – подумал я. – Похоже, Массинисса хочет знать, довольна ли Дамия своим пребыванием здесь и не передумала ли выходить за меня замуж».
– Можно, конечно. А ты на нее похож.
– Я ее двоюродный брат по матери, мой господин.
– Рад познакомиться с будущим родственником. Давай сделаем так: с моей невестой ты пообедаешь, а поужинаешь уже со мной. Тогда я и передам тебе ответное послание.
На следующее утро я лично проводил Набдалсу. Массиниссе мы предложили следующее: если нумидийцев впустят в Ытикат, они захватят какие-либо ворота и откроют их для нас. Конечно, была вероятность, что Массинисса предаст и в третий раз, но, вспоминая мою поездку в Кыртан, а тем более учитывая тот факт, что Дамия была – и оставалась – моей невестой, мы с Хаспаром и Адхербалом решили рискнуть.
А пока мне предстояла моя первая свадьба и время, которое мы, по здешней традиции, проведем с Мариам вдвоем. Вообще-то на это традиционно полагалось десять дней, но не в данной ситуации, и те дни, которые мы «не доберем», восполним после нашей победы.
Легко сказать – нашей победы. И доживу ли я до нее? Конечно, планы у нас были, и весьма неплохие, но, как известно, «гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить…» В любом случае мне теперь одна дорога после свадьбы – на запад, к Ытикату.
И, задумавшись, я сам не заметил, как запел: «Дан приказ: ему на запад…»
Глава 6Эх, дороги…
В тот же вечер я еще раз посетил пациенток. Как мне доложила Танит, Атседе и Ама уже вставали с кровати и самолично ходили по нужде в специально принесенные горшки. А вот третья, девушка неизвестного происхождения, так и не пришла в себя.
– Иногда она бредит, но языка, на котором она говорит при этом, я, увы, не могу разобрать.
– Как только она придет в себя, дай мне знать. И спасибо тебе за то, что заботишься о несчастных.
– Мой господин, все это только для тебя. Хотя знаешь, что произошло? Оказалось, что Ама из того же народа, что и моя бедная мама, которая когда-то немного учила меня своему языку, а я не хотела его учить – зачем? Но когда Ама спросонок что-то сказала по-своему, оказалось, что я многое понимаю.
– Вот и хорошо.
– А что с ними будет?
– Я попробую договориться с Ахиромом Фамеем. Как мне рассказал Ханно, Совет решил, что все имущество Карт-Халоша изымается у последнего; товары на складах поделят наследники, но поместье и все, что там находится, получает Ахиром как главный наследник. Так что либо он освободит девушек, либо я их куплю.
– Лучше бы второе. Ты же знаешь, мой господин, участь освобожденного раба в городе незавидна.
– Не могу же я на всех жениться, – усмехнулся я. – Мне и вас четырех достаточно.
– Или слишком много? – В глазах Танит появилась еле заметная тревога.
– Ну уж нет, – сказал я и чуть приобнял ее, но не более – еще не хватало минутной слабости…
Когда я вышел, мне доложили, что меня срочно хочет видеть Ахиром Фамей. Я и подумал, что, мол, на ловца и зверь бежит: я собирался поговорить с ним уже после свадьбы. Ну что ж… Вот только я не знал, чего ожидать.
Но Ахиром первым делом поклонился, что для старейшины было весьма нетипично, и попросил прощения за своих родственников.
– Никола, то, что сделали члены нашего семейства, преступно. Приношу тебе глубочайшие извинения от имени рода Фамеев и от моего собственного.
– Ахиром, я тебя ни в чем не виню. Ты всегда был скрупулезно честным в отношении меня.
И я рад, что главой семьи станет достойный человек.
– Я хотел бы стать твоим другом, – сказал он неожиданно.
Я пожал ему предплечье – так это делалось у пунов – и сказал:
– Для меня это будет большой честью.
– Скажи, а какую компенсацию ты хочешь за то, что с тобой случилось?
– От тебя – никакой. Разве что… Не мог бы ты освободить бывших наложниц Карт-Халоша?
– Я уже подготовил дарственную на твое имя. – И он протянул мне свиток с печатью рода Фамеев. – Если ты захочешь их освободить, твое право. Либо можешь взять их в наложницы или оставить в рабынях.
– Благодарю тебя, мой друг.
– И еще. Карт-Халош и его дети и внуки были лишены Советом всех прав, включая право собственности на наше родовое поместье, ведь все они оказались предателями. Оно переходит ко мне как к старшему в семье. И у меня остается другое поместье, под Храмовой горой. Оно не в очень хорошем состоянии (я купил его лишь недавно и не успел как следует отремонтировать), но некогда принадлежало Бомилькарту, последнему царю Карт-Хадашта. Я готов продать его тебе за половину той цены, что я за него заплатил, а половина цены будет компенсацией и моим свадебным подарком тебе. Когда сможешь, приходи вместе с Мариам, и мы с женами все вам покажем. Надеюсь, вам понравится.
– Спасибо, мой друг. Так и сделаем.
Оделся я в пошитую специально для свадьбы длинную черную рубаху почти до пят с серебряной вышивкой, под нее натянул лишь «изобретенные» мною трусы – было уже достаточно жарко. На шею пришлось надеть подаренную Ханно цепь с изображением орла, символа Бодонов, а на голову шапочку вроде среднеазиатской тюбетейки, расшитую золотым узором с традиционными символами Карфагена – солнечный круг и лежащий на нем месяц.
Сначала во внутреннем дворе храма Аштарот был принесен в жертву подаренный моим новым тестем Магоном телец, которого с трудом водрузили на алтарь четыре мускулистые жрицы. В отличие от голубей, некогда принесенных в жертву перед нашей помолвкой, его не сожгли, а лишь опалили. Потом, как мне объяснили, его снимут и распределят мясо между жрицами храма, а также гостями, а самое «ценное» – его, извините, тестикулы – будет подано нам с Мариам. Меня это не радовало, но, подумал я, придется соответствовать.
Затем Магон подвел ко мне мою невесту, одетую в платье из самого настоящего виссона – того, что называют «морским шелком» и получают из определенного вида раковин. В американской книге про библейские времена, которую я прочитал в детстве, было написано, что это самая дорогая ткань античности. Белая с еле заметным золотистым оттенком, почти невесомая, прочная, чуть полупрозрачная. Мариам в ней смотрелась необыкновен