Условным сигналом были три горящих стрелы над городом, к которым были привязаны костяные свистульки. Судя по моим электронным часам, которые все еще шли, произошло это в четырнадцать двадцать семь, хотя, конечно, время я выставил когда-то по наитию.
Сразу же по сотне «шетурмим» бросились в ходы, про которые нам рассказали беженцы. Через несколько минут открылись и Карт-Хадаштские ворота, и основная масса «шетурмим», а за ними и «пехотим» с «каазаким» ворвались в город. На сей раз я туда не пошел (помочь в уличных боях я ничем особо не мог), а вместо этого залег на краю рощи, в которой стоял один из засадных эскадронов «каазаким».
Вскоре со стороны моря появилась конная когорта. Я успел подстрелить двух командиров, но это было как слону дробина. А вот страшный фланговый удар «каазаким», хоть и меньшей численностью, чем римляне, оказался столь действенным, что римляне начали спасаться бегством – в направлении все того же порта Руш-Эшмун, откуда они прибыли. И это были не наемники, а, судя по экипировке, самые настоящие римляне либо их италийские союзники.
Я не видел, что происходило в городе, но в пятнадцать сорок три по часам из города выехали Хаспар и Массинисса – вместе, я обратил внимание.
Хаспар объявил:
– Римляне только что капитулировали. Сейчас город зачищают.
– А как все было?
– Нумидийцы ударили сразу в нескольких направлениях. Нам помогло, что иллирийцы сразу начали бросать оружие, а потом за ними последовали и другие. Сопротивлялись лишь италийцы и галлы, но внезапность была на нашей стороне, равно как и массовая сдача в плен их соратников. И проконсул Хостилий только что сдался.
Вскоре начали выводить пленных, включая моего старого знакомого Хостилия. Я жестом дал понять, чтобы его подвели ко мне.
Увидев меня, он сбледнул с лица, а я участливо спросил его:
– Ну что, предложение о римском гражданстве и деньгах остается в силе?
Хостилий не понял, что я издевался, и заблажил:
– Отпусти меня, и у тебя это, конечно, будет!
– Да зачем? Теперь ты мой гость. А веры вам нет никакой, после того что вы сделали с ытикатцами. Да, их верхушка оказалась предателями, но вы не выполнили ни единого своего обещания.
– С тобой все будет по-другому!
– Именно так. Я, дорогой мой, не предам.
– Но это же не твой народ!
– Теперь мой. Уведите его.
Да, победа была на удивление легкой, особенно если учесть, что мы разгромили – практически без потерь – армию, превосходившую нас более чем вдвое. Раненых было всего около десятка у нас и полсотни у нумидийцев, причем почти всех я без колебаний доверил своим ребятам-медикам – они уже много чему научились. Тяжелых было двое у нас и десяток у нумидийцев, но особенно меня огорчили двое из них – Адхер-Саккан, с которым я когда-то шел из Ыпона в Карт-Хадашт, и мой будущий тесть – Микивса. И я немедленно занялся сначала, конечно, Микивсой, затем Адхер-Сакканом, а потом и другими.
Через три часа я, даже не слишком уставший, вышел из здания городского управления, в котором занимался ранеными, и столкнулся нос к носу с Хаспаром.
– У меня все нормально, – кивнул я. – Ни один из раненых не умер и, смею надеяться, не умрет. Или я что пропустил?
– Город зачистили, – ответствовал сын Ганнибала с улыбкой до ушей.
– А как это у вас так быстро получилось?
– Враг оказался в полном замешательстве. Римляне и их союзники попросту сдавались пачками. Единственный вопрос – где их всех разместить? Но, если память мне не изменяет, у реки есть немало пустующих каменных складских помещений.
– А почему пустующих?
– Да река-то обмелела, и торговля переместилась в Руш-Эшмун. Там, наверное, и большая часть товара. Римские припасы частично здесь, но тоже, скорее всего, в основном там.
– Здорово, что так получилось!
– А ты не переживаешь, что тебе так и не удалось бахнуть? – спросил Хаспар с улыбкой.
Я же, подумав, что Руш-Эшмун все еще оставался за римлянами и что его нужно будет тоже брать как можно скорее, чтобы не дать им возможность подвезти свежие войска, лишь усмехнулся, несколько переиначив сказанное пингвинами из «Мадагаскара»:
– Бахнем, обязательно бахнем. Но чуть позже. Может, уже сегодня ночью?
11. Все новое – хорошо забытое старое…
Марш передовых частей к Руш-Эшмуну начался в тот же день. К нашему счастью, римляне и их союзники предпочли укрыться за стенами города, блокированного с моря флотом Адхербала. Конечно, вечно он там быть не может, все-таки ближайшие военные порты находились либо в Ыпоне, либо в бухте. Но нам долго и не было нужно.
А план наш был простой – устроить примерно то, что мы планировали сначала для Ыпона, потом для Ытиката. С поправкой на местные реалии, конечно: вместо ыпонской протоки здесь была река Баградат, некогда глубокая, а ныне изрядно заилившаяся и обмелевшая; но у Руш-Эшмуна она была всяко поглубже, чем у Ытиката. Именно поэтому мы решили идти по левому берегу, недалеко от которого и находился Руш-Эшмун, тогда как Ытикат была на правом. Лодок у нас было теперь предостаточно – лодочные сараи в Ытикате не пострадали при освобождении города, – и мы с комфортом переправились через реку и пошли по лугам ее левого берега, а затем вошли в рощу, находившуюся в нескольких сотнях метров от Руш-Эшмуна.
Наконец-то мне удалось сделать то, что я так давно хотел. Около часа ночи взорвались оба моих заряда, и «шетурмим» ринулись в город. После падения Ытиката и предшествовавшего ему разгрома отряда, посланного из Руш-Эшмуна на помощь в подавлении восстания, моральный дух защитников города был на столь низком уровне, что вспомнился старый американский анекдот времен Первой войны в заливе, который я переиначил таким образом: «Продается огромное количество римского оружия, а также оружия их союзников. Ни разу не использовалось, брошено только один раз». И действительно, очагов сопротивления в городе практически не оказалось.
Местного населения, как и в Ытикате, в городке оставалось мало. К утру порт был полностью зачищен, были захвачены десятки римских кораблей, которые так и не смогли уйти из гавани, а также склады с продуктами, оружием, экипировкой и награбленным имуществом из обоих городов и близлежащих деревень.
– Молодец, брат, – сказал Хаспар на следующее утро. – Твой бабах очень помог; наши ребята тоже поначалу испугались, но они хотя бы знали, чего ожидать. А те… Они так и не поняли, что произошло. Для них, да и для нас, все было ново.
– На это и была надежда.
– Да, как ты и сказал, план у тебя был почти тот же, что и в Ыпоне. Вот только на сей раз тебе удалось бабахнуть… Здорово ты придумал!
– Как я тебе уже говорил, все новое – хорошо забытое старое. У нас в истории таких операций было немало. Да хоть при захвате Константинополя османами… Впрочем, ты не знаешь ни города, ни османов.
– Может, у вас это и было, но здесь это в первый раз. И все благодаря тебе.
– Главное, брат, что мы изгнали нашего врага из Фараката. Надеюсь, что с концами. Но что-то мне говорит, что они еще попытаются. Если мы не устроим им веселую жизнь в другом месте…
– А для этого нужно будет сначала договориться с Советом. Что у моего отца не получилось.
– Ничего, прорвемся…
12. Эх, дороги…
По ровной унылой степи до самого горизонта змеилась дорога. Клубилась пыль, выбиваемая копытами сотен лошадей. Ведь Карт-Хадашт был морской державой, и мощеных дорог вне городов, таких как Аппиева дорога между Римом и Брундизиумом, здесь попросту не существовало. Пока не существовало, скажем так. Первую такую магистраль я собирался проложить между Карт-Хадаштом и бухтой – и для более быстрого сообщения, и в качестве наглядного примера хороших дорог.
Но все это в будущем, а пока нам предстоял путь домой, в Карт-Хадашт. Домой… Конечно, домом для меня оставалась Москва в далеком будущем, но в этом времени им стал для меня Карт-Хадашт – и бухта. Там у меня теперь семья, а скоро, даст Бог, будут и дети. Там же и друзья, и родня, начиная с Ханно Бодона; да и Хаспар с Адхербалом тоже теперь мои кровные братья. И в любом случае я сделаю все, чтобы защитить этот дом от врага.
То, что нам кровь из носа нужны мощеные дороги, стало ясно сразу после того, как мы вышли из Руш-Эшмуна. Прошел дождь, превративший дорогу в некое подобие болота, и к Ытикату мы подошли не через пару часов, а к вечеру того же дня. Нам еще повезло в том, что дождь выпал лишь в долине Баградата. Дальнейшее наше продвижение было довольно-таки безболезненным, хотя, конечно, скучным.
После этого я вновь принялся за раненых, а Хаспар и его люди – за обустройство пленных, коих у нас теперь было еще больше. И если римляне и некоторые другие были достаточно дисциплинированны, то те же иллирийцы сразу же устроили грандиозный замес между собой при раздаче еды, в результате которого около дюжины человек погибло. Массинисса послал нумидийцев, при виде которых драка сошла на нет: очень уж эти «незваные гости» теперь боялись наших старых и новых союзников.
Большая часть войска пока что оставалась в Руш-Эшмуне и Ытикате, но наш отряд все равно был достаточно внушительным – несколько сотен «каазаким», а также сотня нумидийцев, во главе которой ехали сам Массинисса и Гулусса. Микивса рвался с нами, но я решил, что пусть подлечится, повоевать он еще успеет.
А вообще у нас все на удивление легко получилось. Оба города, с которых римляне начали свой поход против Карт-Хадашта, были освобождены, и на всей территории Фараката не оставалось ни единого вооруженного римлянина. Конечно, вряд ли римляне так быстро успокоятся – вполне вероятно, что последуют и другие попытки взять реванш. Но это, как мне казалось, будет не сразу – потери их были столь значительными, что им понадобится время, чтобы набрать новых солдат. Да и уровень их подготовки, равно как и мотивация, будут не в пример хуже даже того, что мы видели в последнее время.
Впрочем, ложка дегтя в бочке меда имелась. Почти вся оккупационная администрация бежала из города сразу после начала штурма Ытиката. Нам еще повезло, что проконсул Луций Хостилий Манцин находился в Ытикате, где и был взят в плен. Большинство же других смогли в сумерках уйти и каким-то чудом пройти вдоль берега, минуя цепь кораблей Адхербала; нашими были захвачены лишь три корабля, уйти смогли около полудюжины. Более того, с ними бежал и Карт-Халош с женами и родственниками. А я так хотел поквитаться с этой сволочью…