– Я бы не смог этого сделать, если бы ты не нашла каменную площадь. Ты первая, кому это удалось.
– Потому что мне подсказал во́рон, что сел на мое плечо. Ты видел?
– Нет. Я такого не видел. Первый раз слышу о говорящих во́ронах, – Иоко пожал плечами. – Значит, ты ему понравилась. Во́роны здесь служат только Хозяину. Здесь вообще все служат Хозяину, даже призраки. Видимо, ты получила очередную подсказку и воспользовалась ею.
– Я видела этот город во сне и должна была сюда попасть. Я это чувствовала. Но почему ты не мог защитить меня от дракона в поле? Почему только на Круглой площади?
– Когда ты сходишь с каменной дороги, ты становишься сама по себе. Я уже не твой Проводник, понимаешь? Я твой Проводник только тогда, когда ты на синем камне. Вот как на площади. А если я не твой Проводник, то почему я должен защищать тебя?
– Кто придумал такие правила? – нахмурилась я, убирая бетадин в сумку.
Иоко проверил, насколько туго завязаны узлы на бинте, выпрямил ногу, осмотрел мою работу и взглянул на меня. Он снова выглядел как мальчишка – уставший, голодный и раненый. Взмокшие волосы надо лбом, бледные щеки, худые скулы, царапины на подбородке.
– Хозяин. Здесь все принадлежит Хозяину.
Наконец вернулись наши призраки. Каждый из них тянул по огромному сухому черному стволу с торчащими в разные стороны сучьями. Судя по всему, дети-призраки обладали недюжинной силой.
– Хватит этого на костер? – осведомился Хант, всплеснув руками.
– На два костра хватит, – ответил Иоко. – Положите их у колодца и отойдите. И ты, Со, тоже отойди.
Я поняла, что сейчас начнется волшебство, и поспешила в сторону. Все-таки было что-то необыкновенно притягательное в посохе Иоко и в том, что он делал с его помощью.
Вот он лишь слегка махнул палкой – и та вмиг засеребрилась, утончилась, вытянулась и засияла, отбрасывая на траву радужные блики.
Иоко махнул посохом пару раз, и сучья с громким хрустом отделились от стволов. Еще один взмах – и стволы разделились на равные части, будто их кто-то разрезал ножом. Все хрустело и стучало, в воздух поднималась древесная кора и пыль, пахло терпко и резко.
– Ничего себе! – довольно выдохнула Эви.
– Это же Иоко! – радостно кивнул Хант.
А подготовленные дрова и хворост уже сложились в приличную кучу.
– Внимание! – Иоко улыбнулся, посох еле заметно дрогнул в его руках, и из круглого деревянного конца вылетела струйка голубого пламени.
Миг – и костер запылал, высоко вздымая яркие языки пламени.
– Вот теперь можно подумать о еде. Кто желает насобирать хасов? – осведомился Иоко.
– Ну уж нет! Хасов я есть не стану! – возмутилась я. – У меня есть хлеб и колбаса. И сыр. Сделаем бутерброды, в ведерке вскипятим воду. Будут чай и бутерброды.
– Что за колбаса? – тут же осведомился Хант.
А Эви без колебаний подобралась к моему рюкзаку и уцепилась за собачку молнии. Оказалось, она понятия не имеет, как это работает.
Молния рюкзака, которая разъезжалась и съезжалась, привела детей-призраков в восторг. Они то и дело двигали ее, забавляясь как игрушкой. Эви перебирала пальцами зубчики, а Хант восхищенно повторял, что это тоже волшебство.
Я не стала их разуверять. Пусть радуются. В конце концов, какие радости остались у детей-призраков в погибшем городе? Вспоминать прошлое, собирать всякое старье да пугать прохожих. Теперь я поняла, почему они так радостно вопили тогда у дороги, что Иоко ведет новенькую. Для них это была долгожданная потеха, единственное развлечение.
Хорошо еще, что их хотя бы двое в этом городе, потому что одному можно совсем зачахнуть с тоски и стать злющим, как дракон.
Бутерброды с сыром Ханту и Эви не понравились, зато колбасу они оценили по достоинству и слопали несколько кусков. А после я выдала им конфеты и они кидали фантики в костер и радостно набивали сластями рты.
– И что, в вашем мире полно таких конфет? И они совсем дешевые? – удивлялся Хант. – Ничего себе! Теперь понятно, почему Хозяин пожелал захватить ваш мир.
– С чего ты взял, что он решил его захватить? – спросила я.
Все это напоминало мне теперь сказку о Властелине Колец. Еще один черный властелин, который желал владеть мирами.
– Потому что Хозяин всегда так захватывает миры. Сначала набирает себе служителей, воинов. Вот как эти Проводники. Ведь они были когда-то могущественными Чародеями, но их захватил Хозяин, забрал у них память, увеличил их мощь и поставил во главе своего войска. Между прочим, – Хант зло посмотрел в сторону Иоко, – это он захватывал наш город. Он был главнокомандующим, он вел на нас войска!
– Ну конечно, придумывай еще, – ответил Иоко, откусывая от своего бутерброда с сыром большущий кусок.
– Ты просто не помнишь, потому что у тебя мозгов нет. Все знают, что Проводники – безмозглые куклы Хозяина.
– А у тебя жизни нет. Все знают, что призраки – бесплотные куклы Хозяина, – тут же парировал Иоко.
– Дурак! – Эви кинула в него фантиком.
– Мелюзга! – Иоко швырнул в нее тонкой веткой.
Эви взвизгнула, отскочила, оскалилась, и ее зубы тут же сделались острыми, а милая мордашка – жуткой.
– Напугала! Такими рожами только Со можете пугать, а не меня, – ухмыльнулся Иоко.
– Да перестаньте, наконец! – возмутилась я. – Как дети!
Все трое и в самом деле вели себя как дети.
– Лучше расскажи, Хант, как захватили твой город, а то Иоко действительно ничего не помнит. – я недовольно посмотрела на своего спутника.
Временами он выглядел и действовал как сущий ребенок, а иногда его сила и мужество пугали. Что-то его удивляло, что-то забавляло или сердило, но ничто не трогало всерьез, как будто на самом деле ему ни до чего не было дела.
– А что там рассказывать? Они напали на Ноом и всех уничтожили. Сожгли в магическом огне Хозяина, – недовольно скривил губы Хант и вырастил на своей голове рожки, скорчив злющую рожу.
– А вы как уцелели?
– Мы не уцелели. Вернее, не помню. Помню только пожар и войну. Как люди умирали. Как погибли те ребята, что были рядом со мной, – просто падали штабелями. И огонь кругом помню. А после, когда очнулся, я уже был призраком.
– Твои родные, значит, погибли, – тихо проговорила я.
– Ну… – Хант замялся, – у меня не было родных. Я же был рабом. Вот тут, в этом самом месте, – он топнул ногой о землю. – Тут у нас был масляный двор, мы давили масло из оливок. Я помогал. Работал с большим каменным колесом. Это была дьявольская работа, и обычно мальчики, которые здесь работали, долго не выдерживали. Надрывались и умирали. И еще нас почти не кормили, только кусок хлеба утром и кусок вечером. И еще немного козьего сыра и винограда. Вот и вся еда. Все время жрать хотелось.
И Хант торопливо засунул в рот еще одну конфету, словно стараясь забыть то чувство голода, что довелось когда-то испытать.
– Да, всегда хотелось есть, – подтвердила Эви.
– А ты тоже была рабыней? – удивилась я.
– Была. Не хочу рассказывать. – Эви отвернулась.
– Гадкий у вас был город, если держал детей в голоде и рабстве. Поделом Хозяин его разрушил, – подытожил Иоко.
– Много ты понимаешь! Это ты привел войска под Ноом! Я тебя видел и твой посох видел, мерзкий чародей! – закричал Хант.
– Успокойся, ладно? – миролюбиво протянул Иоко. – Я этого не помню. И у меня есть все основания не доверять призракам. Так что давай оставим эту тему. Зато теперь ты не раб и можешь трескать конфеты сколько душе угодно. Улавливаешь преимущество или это у тебя проблемы с мозгами?
Эви радостно улыбнулась и заверила нас, что быть призраками на самом деле гораздо лучше, чем рабами.
Я не стала возражать.
– Почему же призраками стали только вы, а не все жители города? – поинтересовалась я.
– Чтобы тут был хаос? – засмеялся Иоко. – Представляешь, что бы тут творилось, если бы все эти работорговцы, пираты, солдаты и прочие людишки, что обитали в Нооме, стали призраками? Да здесь был бы жуткий хаос, мерзость! Хозяин мой, конечно, любит такие вещи, но когда он захватывает мир для себя, то предпочитает порядок. У него свой подход. Вот, кстати, тот дракон, что на тебя нападал. Знаешь, откуда он?
Я, конечно, не знала.
– Это концентрированная людская злоба здешних мест. Представляешь, сколько злобы? Она годами не может развеяться. Дракон восстановится, вот увидишь. Он каждый раз восстанавливается. Я убивал его уже дважды – он дважды нападал на меня на моей каменной дороге. И каждый раз он возникает вновь. Потому что, – Иоко понизил голос, – тут, под камнями города, очень много злобы. Пусть Хант расскажет, что творилось в городе. Я вроде бы что-то начинаю припоминать, но очень смутно.
– А что рассказывать? Здесь был невольничий двор, а на Круглой площади – невольничий рынок. Ноом поставлял рабов для всей империи, здесь постоянно торговали людьми. Это был самый прибыльный товар. И золота в Нооме было много. Оно просто рекой текло, – принялся пояснять Хант.
– А где брали рабов? – поинтересовался Иоко.
– Привозили на судах. Тут же недалеко есть город-пристань Вейм, куда ведет Мост Забытых Песен. Вот оттуда приводили целые колонны рабов. И меня тоже привели. Как вели, помню, но смутно. Я был совсем маленьким, даже младше Эви.
– Меня тоже привели по той дороге. – Эви нахмурилась, и кожа на ее лице позеленела.
Я вздохнула и отвела взгляд. Кривляться призраки, судя по всему, очень любили.
– Вейм я знаю. Это третий Перекресток, нам еще предстоит его пройти.
– К тому времени, когда войско Хозяина окружило Ноом, Вейм уже пал и никто из жителей не уцелел. Мы закрыли ворота, и нас, мальчишек, поставили на стены, чтобы мы кидали вниз, на врагов, мешки с песком и горящие соломенные ядра. Ну, знаете, набивали кожаные мешочки соломой, обмакивали в смолу, поджигали и кидали. Я тогда здорово обжегся, у меня даже кожа с руки слезла. А мой надзиратель дал мне подзатыльник и велел все равно кидать вниз ядра. Потому что меня все равно убьют – так он сказал – и руку мне лечить ни к чему. И я видел, как гибли мои товарищи, такие же ребята, как и я. А после я, кажется…