В храме было только две стены, все остальное пространство занимали колонны. Ни входа, ни выхода – широкие порталы, ступени и треугольная крыша. Чем-то это строение напоминало храмы древней Греции, только выглядело намного новее и красивее.
Или таким красивым делал его лунный свет?
Я не могла этого понять, да и не хотела. Мне вдруг почудилась тихая музыка, слабый перезвон высоких протяжных звуков, рождаемых то ли ветром, то ли водой, то ли еще чем-то непонятным.
Иоко подошел к стене, приложил к ней ладони и заговорил.
– Храм посвящен одному из древних Хранителей – Во́рону Чану. Когда-то он спас Мир Синих Трав от нашествий врагов из порталов, употребив всю свою магию, чтобы остановить вражеское войско. Правда, сам он при этом погиб, но Мир Синих Трав уцелел. С той поры все Хранители приносили клятву Во́рона в этом храме, что будут сражаться до самой смерти, защищая людей.
Я подошла поближе и увидела на стене выбитое изображение человека – только силуэт. Воздетые руки, длинная одежда, в одной руке Посох – загнутая длинная палка. И воро́ньи крылья за спиной – распахнутые, раскинутые во всю стену.
– Это Во́рон Чану? – спросила я Иоко.
– Нет. Это общее изображение Хранителей. Одно для всех.
– У нас в мире тоже таких рисуют. Только не Хранителей, а ангелов.
– Кто такие ангелы? – не понял Иоко.
– Ну, не знаю. Тоже древняя легенда. Будто бы те, кто охраняет нас, – неуверенно проговорила я, всматриваясь в рисунок.
– Значит, в вашем мире тоже есть Хранители. Только вы от них отвернулись и ничего не знаете, – подвел итог Иоко.
– Наверное.
– Точно! – восторженно протянул Лука. – Так и есть! В нашем мире ангелы и есть хранители. Меня мама всегда учила, что у каждого человека есть свой ангел-хранитель. Значит, все-таки есть!
– Мама учила тебя правильно. – Иоко осмотрелся. – Здесь должны быть еще слова наставления для Хранителей. На другой стене.
Мы повернулись, прошли между колоннами и действительно увидели выбитые на стене буквы. Белые на белом. Лунный свет падал на них таким образом, что они слегка светились и казались рельефными.
Чародеи Вороньего рода знают истину. Они не только хранят Мир Синих Трав, но учат людей добродетели, милосердию, состраданию и любви.
Во́роны-Хранители всегда помнят, что без милосердия, сострадания и любви мир обречен на гибель. Как только Хранители забудут об этом, Мир Синих Трав падет.
Да не умолкнут никогда хранящие истину!
Лука первый прочел выбитые слова. Наступила тишина.
– Если знаешь правду, не молчи, – вдруг проговорила я, вспомнив строку из заклинания. – Вот оно, настоящее предназначение Хранителей.
– Я приносил клятву. И должен ее исполнить, – глухим голосом произнес Иоко. – Я нарушил ее, но должен исполнить. Вот о чем я забыл! Вот что должен был совершить! Я должен был напоминать о правде. И не напоминал.
Мы молчали, не зная, что еще можно сказать.
Иоко приблизился, положил ладони на выбитые буквы и прошептал:
– Я исполню свою клятву.
Его Посох вспыхнул серебряным светом, буквы ярко засияли, едва ли не запылали. Храм зазвенел, еле слышная музыка зазвучала в полную силу и заполнила все его пространство.
– Я исполню свою клятву, – повторил Иоко.
#Глава 24
Мы покинули Храм в полном молчании. Так же молча прошли через густой высокий лес и зашагали по траве. Над головой появились и зловеще закричали хриплыми голосами во́роны – то ли предрекали беду, то ли предупреждали о чем-то.
Я так и не поняла, кому сейчас служат эти птицы. Вроде бы Хозяину, ведь они были его вестниками и помощниками. Но если изменился Иоко, перестав быть покорным хозяйским слугой, то может, и птицы тоже перешли на сторону добра?
Вопрос вертелся у меня на языке, но, взглянув на мрачное лицо моего Проводника, я не решилась его задать. Ладно, уточню позже.
Обе луны стояли достаточно высоко, поэтому нам предстояло идти и идти. Мы торопились и шли очень быстро. Широкое травяное плато, небольшой пролесок с молодыми деревьями, другое поле, мрачный овраг, на дне которого шумела еще одна река, – все это буквально пронеслось мимо нас.
Здесь от моста, соединявшего два высоких берега, остались только белые, бессмысленно торчащие каменные опоры, похожие на гигантские ноги погибшего чудовища. Вот через такое сооружение мы точно не могли бы перебраться, подумала я.
Иоко без лишних слов поднял Посох, слегка махнул им, и мы, открыв рот и вытаращив глаза, увидели еще одно настоящее чудо – восстановление моста. Перед нами из ниоткуда, прямо из воздуха возникли белые ровные камни и сами собой сложились в узорчатую кладку. У основания пролегли крепкие деревянные балки, поднялись до уровня земли опоры и раскинулся белокаменный дорожный настил. И все это под мелодичный перестук молотков и веселый перезвон, будто звучало множество медных колокольчиков.
– Готово. Пошли. Мосты я всегда умел строить. Это намного легче, чем проклятия снимать, – сказал Иоко и первым двинулся вперед.
Лука, молча взиравший на происходящее, обрел, наконец, дар речи и стал громко восхищаться. Я же молчала потрясенно – все еще звучала в моей голове торжественная музыка, услышанная в Храме, и стояло перед глзами изображение крылатого Хранителя. Поэтому новое чудо с мостом уже не так впечатлило – это было красиво, но не казалось столь уж значительным. Гораздо важнее было то, что я увидела в Храме.
Клятва Хранителей – вот что было важно. Неужели Чародеи в своем Мире Синих Трав были чем-то вроде ангелов-хранителей? Неужели и в нашем мире существуют такие хранители? Неужели ангелы действительно существуют?
Ответа я не знала, поэтому не произнесла ни слова. Глубокое изумление, поселившееся в моей душе, никак не могло обрести форму. Я чувствовала, что должна принять какое-то решение, найти что-то важное, но еще не понимала, как это сделать.
Чародеи-хранители правы – прежде чем что-то делать, надо познать себя и найти свое призвание. Вот что теперь мне было абсолютно ясно. Иногда казалось даже, что я уже нашла его, только не решалась облечь в слова. Я чувствовала его, но пока не находила названия.
И все еще не могла принять решения.
Наконец мы добрались до пологой вершины холма и перед нами раскинулась красивая широкая равнина, уходившая к блестевшей вдали воде. Там виднелся пролив, серебрянная лунная дорожка на водной глади и развалины города, окруженные остатками стены.
– Вейм, – тихо произнес Иоко.
– Ну, теперь держитесь! Здесь на самом деле полно призраков. И очень много судов, только они за мысом, просто рейда отсюда не видно. Надо спуститься и пройти до самого маяка. А в маяке живет чудовище, которое жрет всех путников, и прежде чем мы пройдем, нам придется его сначала убить, – наставительно объяснил Хант, и на его голове снова выросли рожки.
– А ты откуда знаешь? – недоверчиво спросила я.
– Он облазил все города и развалины на этом берегу Воющего Пролива, – пояснил Лука. – Перезнакомился со всеми призраками.
– Только здешние призраки меня не любят, – Хант нахмурился и погрозил кулаком в сторону городских развалин, – считают меня сухопутной крысой. А они будто бы крепкие морские волки, не боящиеся любого шторма и знающие что почем. А на деле такие же дети-оборванцы. Просто им больше повезло, что у них есть суда.
– Суда у призраков? – не поняла я.
– Конечно. У каждого призрака свое судно. Они ведь стали ничьими после того, как наступило Безвременье. Вот призраки и захватили их. А у призраков, сама знаешь, все сохраняется лучше всего.
Я скептически улыбнулась, но не стала возражать Ханту. Пусть думает на этот счет как хочет.
– Ты кого-нибудь знаешь на рейде? – спросил Иоко.
– Я же говорил – всех тут знаю! Надо бы найти одну девчонку, она неплохая, с ней можно договориться, но только если она будет в настроении. У нее хорошее судно.
– Знаю, о ком ты говоришь, – отозвался Иоко. – Тоже с ней договаривался. Это она перевозит подопечных для Проводников. Ты говоришь о Зане, верно?
– Зана? Она же из вороньего отродья, бездарная, как у вас таких называют. Нет, Зана ваша тоже служит Хозяину и ничего не помнит о себе. И она не призрак, Иоко. Ты опять все забыл? – Хант оскалился и скосил глаза к переносице, превратив себя в форменного идиота. – Когда, наконец, Проводники перестанут все забывать!
– Ладно. Да, Зана не призрак. Ты прав, – выделив последнее слово, Иоко пристально посмотрел на Ханта. – Тогда о ком речь? Я ее знаю?
– Откуда мне знать, кого ты знаешь? – Хант скривился. – Это Миес. Слышал о Миес? Клянусь своим хвостом, ты даже не видел ее ни разу. Миес так любит свое судно, что почти не сходит на берег. Нам страшно повезет, если встретим ее.
– Да, почти так же, как в доме Валеса. Ох… – Иоко покачал головой. – Очень надеюсь, что не влипнем опять в какую-нибудь историю.
– Нам действительно поможет только Миес. Она ненавидит Хозяина, поэтому может стать нашим союзником, – рассудительно сказала Эви. – В этот раз Хант прав. Надо искать Миес.
– Тогда пошли, пока луна не ушла. – Иоко направился с холма вниз, и мы последовали за ним.
Развалины приблизились, выросли, обрели объем и грозную обреченность. Городская стена местами сохранилась вплоть до зубцов, и пришлось немало прошагать, прежде чем удалось добрались до пролома. Травы тут росли низкие, тонкие, кое-где в них попадались колючки, упрямо цеплявшиеся за штаны. С моря дул прохладный ветер – настолько прохладный, что по коже бежали мурашки.
Вот когда я вспомнила про Шкаф Желаний. И почему я не захватила тогда теплую толстовку с капюшоном? Сейчас бы очень пригодилось.
Мы прошли по каменному крошеву, миновали несколько разрушенных почти до основания домов, еще какие-то руины, оставили позади несколько чудом уцелевших арок, но никого не встретили. Где-то совсем близко кричали чайки и еле слышалось дыхание моря.