– Возможно, Агама даст тебе нужный совет, – осторожно заметила Миес. – А может, ты и сама догадаешься, что делать.
– А что сделали вы, когда Им Сиан пропал в первый раз? – быстро спросила я.
– Пробовали искать его, но понятия не имели, где. Он просто не вернулся из одного из своих путешествий. Его друзья-во́роны тоже пропали. Не было никого, кто мог бы подсказать нам или помочь. Та девушка, Хранительница с Радужных Островов, с помощью которой он закрыл тамошние порталы, тоже исчезла. Нам оставалось только признать свое поражение и наблюдать за гибелью мира.
– Мир был обречен, – тихо добавил невысокий Ветер и посмотрел на меня так, словно я была неразумным ребенком. – Мы приняли поражение и стали ждать удобного случая. Все знали, что Воронья мать предсказала наступление Безвременья. Но все знали также, что однажды оно закончится.
– Расскажите про Агаму. Какая она? Чего стоит от нее ожидать?
– Агама необыкновенная. Она единственная живая женщина, которая осталась на этих землях. Реальная женщина, – охотно пояснила Эви.
– А как она уцелела? – поинтересовалась я. – Или призрак, или мертвяк – ведь это правило касается всех, кто когда-то жил в Мире Синих Трав.
– Или Проводник, – мрачно добавил Шторм, присоединившийся к нашей беседе.
– Она – Проводник? Тогда какой нам от нее прок? – не поняла я.
– Она всегда помогала Хранителям, у нее был дом-убежище для них. А после стала помогать Проводникам. Хозяин не смог ее уничтожить. Место, где стоит ее постоялый двор, защищено Полезными Дождями, там только свои могут ходить. Деймес и Валес в ее краях не бывают, она их не любит и называет мерзкими злыднями, – объяснила Эви.
– Так ведь все Проводники мерзкие злыдни, – заметила я.
– Не все. Есть такие, что утратили память не по своей воле.
– А откуда она знает, кто по своей, а кто не по своей воле?
– Много вопросов, – вмешалась Миес. – Приедешь и сама спросишь. Агама не всем помогает, а только тем, кому хочет, кого считает достойным помощи. И знает всю хронологию событий. Она все знает.
– А если у нее не получится, кто тогда нам поможет? – вырвался у меня горестный вздох.
– Тогда никто, – мрачно заявила Эви.
Несмотря на усталость, уснуть я не могла. Мысли в моей голове кружились подобно неугомонным чайкам, голодавшим, как минимум, пару недель. Мысли метались, бились и буквально надрывались от хриплых криков.
Как там Иоко? Что с ним сейчас происходит? Вдруг он опять потеряет память? Вдруг он уже никогда не вспомнит меня?
Посох мой был со мной. Положив его рядом на сундук, я сжимала древко так крепко, что вырезанный на дереве узор впивался в подушечки пальцев.
Иоко должен меня помнить. Должен помнить свое прошлое и настоящее. Его память не должна угаснуть, точно свеча!
Посох заискрился, засиял в ответ на мое горячее желание, крошечные бабочки, вырезанные на нем, вдруг ожили и призрачными светящимися силуэтами поднялись в воздух. Они затеяли бесшумный и странный хоровод под самым потолком моей каюты, а потом одна за другой вылетели в приоткрытое окно.
Солнечные лучи сверкнули яркими вспышками на маленьких крыльях, и чудесное видение исчезло.
Приподнявшись, я какое-то время смотрела в окно на беспокойные волны, бьющиеся о борт судна, а потом опять улеглась и мысли-чайки вновь набросились на меня.
Как помочь Иоко? Я не знаю здешнего мира, совершенно не знаю. Но зато его знают Эви, Хант, Тимай, Миес, Шторм и Ветер. Я не одна, со мной мои друзья, хотя все они призраки.
И со мной верный Лукас, который никогда не оставит меня в беде. Он не растворится в пространстве, не кинет меня в бою, и я могу рассчитывать на его помощь.
Значит, в Безвременье я не одна, и если совсем ничего не знаю о здешнем мире, мне помогут друзья.
Только вот что сделать, чтобы помочь Иоко? Напасть на Валеса и Деймеса? Сразиться с лусом и драконом?
Об этом нечего даже и думать. Мгновенно вспомнились и вонючий кафтан Ходящего, к которому прижимался мой нос, и его крепкие ручищи, и тяжелые тумаки, которые отвешивал мне Деймес.
Проводники – сильные и здоровые мужчины. Пусть один из них и призрак – это дела не меняет. Не мне тягаться с ними, нечего и мечтать. Но неужели я все-таки ничего не могу сделать?
Оставалось одна надежда – на Агаму. Может, она даст какой-то добрый совет? Может, она знает, что можно сделать в таком случае?
Но и тут неугомонные мысли-чайки не давали мне успокоиться. Новые сомнения охватывали меня и терзали болью и беспокойством. А что если у Агамы не найдется никакого дельного совета? Что если она тоже не знает, как победить коварных Проводников? Что тогда делать?
Я вздохнула и крепче сжала Посох.
Тогда остается одно – идти и самой искать Иоко. Нельзя допустить, чтобы мой Проводник снова потерял память, а вместе с нею и часть своей души. Я не могу утратить Иоко. Не могу – и все тут! Он очень дорог мне. Уж очень крепко умудрилась я влюбиться в него.
И даже если не говорить о влюбленности, если не думать об этом, то все равно – Иоко был моим большим другом. Разве могла я бросить друга в беде? Какая же я Спутница после этого?
Мне было страшно и за себя, и за Иоко. Я вовсе не была уверена в собственных силах, да и что я умела? Ничего, если не считать рисования. Я ничего не знала и ничего не умела, и поэтому прекрасно понимала, насколько трудно будет выручить Иоко.
И вдруг новый поворот мыслей заставил меня вскочить и кинуться к «Картам Безвременья».
Мы ведь собрали довольно много воро́ньих подсказок. Что если сложить их вместе? Вдруг начнет вырисовываться хоть какой-то смысл?
Расстелив все свои рисунки прямо на полу, я схватила чистый альбомный лист и принялась выписывать на него все, что у нас имелось. И у меня получился вот такой набор предложений:
В башне Иоко есть выбор.
Время замкнуто там.
Круглый стол.
Железные Часы.
Написано на кромке.
Я дважды перечитала эти фразы и не смогла сдержать улыбки.
Конечно! Это и дурак понял бы! Время замкнуто в башне Иоко. Там можно выбрать – освобождать Время или нет. Круглый стол – это загадочные Железные Часы. Как они работают – написано на кромке.
Осталось найти всего два изречения. Только два – и мы сможем освободить Безвременье. Вернемся в башню Иоко и повернем круглый стол. Тот самый, который был на одном из моих первых рисунков.
На его кромке было выбито только первое воронье изречение: «В башне Иоко есть выбор». Эту фразу я читала несколько раз – но нет, видимо, не она является ключом к освобождению времени. Видимо, надо найти все подсказки, чтобы в этом разобраться. Но главное – где находятся Железные Часы – я уже знаю!
Раскрытый секрет будоражил так, что меня лихорадило, поэтому совсем скоро о нем узнали и остальные призраки.
– Вот и хорошо, что ты понимаешь подсказки, – тихо и твердо сказала Эви, и за ее ушком снова появился беленький цветочек. – Очень хорошо, Со, это значит, что мы на правильном пути и делаем все правильно. Во́роны-Хранители так и задумали свои подсказки, когда прятали их. Они понимали, что однажды могут оказаться в беде, погибнуть или их заколдуют. И тогда эти подсказки послужат другим.
– Только как эти «другие» должны догадаться, что надо собирать спрятанные воро́ньи подсказки? – удивился Лукас.
– Об этом, скорее всего, тоже написано в «Картах Безвременья», только кто-то вырвал эти страницы, – напомнила Эви.
– Теперь это не важно, – покачала я головой. – Важно, что сбывается старое пророчество и мы нашли почти все вороньи подсказки. Мы на правильном пути.
– Ну, тогда нечего и болтать, – хмуро заметил Тимай, – давайте двигаться. Еще до вечера будем у Агамы. От пристани до ее Убежища рукой подать.
– Это ты так думаешь, потому что никогда еще не бывал в Туманной Зыби, – выразительно сказал Хант и продемонстрировал розовый свиной пятачок. – Каждый, кто сумел хоть разок пройтись по этому городу, никогда его не забудет.
– Что, опять куча диких призраков? – мрачно ухмыльнулась я.
– Там полно воронья, – пояснила Эви. – Хозяйского воронья. Когда-то около Туманной Зыби находился вороний удел – замок, в котором жил тамошний Хранитель. И у него была большая семья. Много братьев, сестер, дочерей и сыновей. Все они стали во́ронами, даже рабы их стали во́ронами. От них тяжело скрыться.
– Мы уже много чего преодолели. Чайки и чудовища Вейма, мост Забытых Песен, дом Валеса и даже разрушенный Ноом и его дракон. Преодолеем и во́ронов Туманной Зыби, – сказала я.
Наше маленькое судно храбро шло навстречу солнечному закату. Приветливый ветер надувал паруса, над головой реяли чайки, ласково поблескивали волны.
Едва красный шар солнца коснулся кромки моря, мы увидели на горизонте высокий горный пик, над которым сгустились мрачные тучи. Лучи солнца пронизывали эти облака и окрашивали вершину в кроваво-красный цвет. Закат отражался в высоких и беспокойных волнах, и мне показалось вдруг, будто мир окунулся в кровь.
Поежившись, я крепче сжала Посох и взглянула на Эви.
На ее лице читалось сильное напряжение. Такое бывает у взрослого человека, когда он собирает все свои душевные силы и направляет их на достижение определенной цели, словно читая про себя сложное и длинное заклятие.
– Мы причалим еще до наступления ночи, – бодро доложила Миес.
– И да защитят нас Хранители, которых не стало, – тихо проговорила Эви.
– Это к чему? – не поняла я.
– Ко всему хорошему, – вздохнула Эви. – Но раз мы уже у пристани, значит, надо причаливать. Добрый нам путь.
Берег Туманной Зыби приближался. Мы причаливали к чему-то неизведанному и необычному.
Но теперь этот путь я выбрала сама и поэтому не сомневалась.
Я должна выручить Иоко.
И должна вернуть Время в Безвременье.