Алекса посмотрела на раскрасневшееся лицо девушки. Ну что же, и вправду, можно приехать и показать этим снобам, что заискивать перед ними она не станет. А Теоне – радость. Она сегодня была очень добра, и Алексе хотелось отплатить подруге хотя бы такой мелочью. Если ей хоть что-то не понравится, они просто уедут. И все в школе будут знать, что это они уехали с вечеринки, а не попали на неё просто потому, что их не пригласили.
– Ну хорошо, – согласилась Алекса словно нехотя. – Только пообещай, что как только я скажу, что мы уезжаем, мы уедем.
– Ой! Обещаю! – Теона едва не подскочила в своём кресле. – Как здорово!.. Ой, а что мне надеть?.. А ты что наденешь? – мгновенно переключилась она, и Алекса снова удивилась такой способности думать о других. – Давай всё-таки купим тебе платье? Или юбку?
– Спасибо, у меня уже есть платье, – покачала головой Алекса, вспомнив о мамином тёмно-синем шёлковом платье. Надо же, как скоро оно пригодилось, а изначально она сомневалась, что эта вещь ей вообще понадобится.
– Ну как, красотки, что-то надумали? – Габриэл появился в кафе буквально минуты через три, и по его лицу было ясно, что он и представить себе не может, чтобы кто-либо ответил ему отказом.
«Я ещё об этом пожалею», – мелькнуло в голове у Алексы, но отменять принятые решения было не в её правилах.
– Я слышала, тебя тоже позвали? – сказала Рокси, накладывая перед зеркалом какую-то розовую шипучую маску. На девушке был очередной немыслимый домашний наряд – коротенький шёлковый халатик неизменного розового цвета.
Алекса уже некоторое время косилась на неё с иронией: и зачем старается, когда всё равно прикрывает несовершенства иллюзиями?.. Так можно и на маске, и на прочих средствах экономить.
– А тебе что-то не нравится? Ты тоже из поклонниц Габриэла? – поинтересовалась в ответ Алекса.
– Я-то как раз нет, а твоя новая подружка – да. – Рокси похлопала себя по щекам и повернула голову, проверяя, ровно ли наложена маска.
– Знаю. И думаю, что не она одна.
– И тебе приятно, что за тобой начал ухаживать такой популярный парень? – соседка отвернулась от зеркала.
– У меня другой вопрос: почему это волнует тебя?
Их проживание в одной комнате обходилось без стычек, что уже можно было считать огромной заслугой, но немногочисленные разговоры неизменно становились изощрёнными поединками, и Алексе это даже нравилось. Несмотря на злоупотребление иллюзиями и преступную любовь к розовому, Рокси оказалась совсем не глупа и даже интересна.
– Не хочу, чтобы ты потом разводила в комнате сырость. Вдруг твой дар – испускать зелёную слизь и плесень от глубоких душевных переживаний. Согласись, мне приходится делить с тобой это жалкое помещение, а поэтому я тоже заинтересованная сторона, – заметила соседка, вытирая пальцы влажными салфетками. Её белая кошка уже тёрлась у ног в ожидании ласки.
– А такие случаи были? – Алекса отложила тетрадь с описанием ритуалов, перестав делать вид, будто читает.
– Появления слизи и плесени?.. Ну, вообще-то история знает…
– Я про Габриэла, – перебила её Алекса.
– О, спасибо, что уточнила, – не удержалась от шпильки Рокси. – Неужели ты думаешь, что ты первая, на кого он обратил внимание? Я знаю как минимум шестерых. Но что-то не припомню, чтобы Габриэл встречался с кем-то больше месяца… Хотя… – Она потрепала Белоснежку по голове и вновь посмотрела на Алексу, – хотя ты, разумеется, особенная. С тобой всё будет иначе. Ты же не какая-нибудь красотка в эффектных нарядах.
– Синдром главной героини, – заметила Алекса, пропустив мимо ушей очередную язвительную фразу. – Нет, не страдаю. Наслаждаюсь. Да, я особенная, причём без всяких иллюзий.
– Ну и отлично. Просто предупредила, можно сказать, из гуманности.
Алекса хмыкнула.
И всё же, когда Рокси отвернулась к зеркалу, слегка поморщилась. Неужели соседка принимает её за слабачку, которая позволит себя соблазнить и растоптать, а потом будет лить слезы и молчаливо страдать?! Конечно, она не такая. И всё же в присутствии Габриэла было нечто волнительное. Приятно ощущать на себе его взгляд, приятно понимать, что он выделяет её из числа других, приятно вспомнить тот момент, когда он едва её не поцеловал. Приятно, странно, волнительно.
Этот вечер Алекса посвятила разбору покупок и изготовлению медальона. Она сама выпилила его, нанесла защитные руны и сейчас освежала в памяти ключи для активации. Одним из самых надёжных способов была активация с помощью собственной крови. Этот раздел магии считался всегда слегка сомнительным, для ритуалов чаще использовали природные силы и всевозможные травы, но Алексе нравилась идея сочетать магию трав с самой древней и первородной магией крови. Это был новый для неё обряд, поэтому девушка тщательно изучала потрёпанный учебник, повторяя магические формулы и порядок действий. Тут тоже было примечание ручкой, и весьма дельное, на её взгляд.
Приступать к обряду лучше всего в полночь, когда мир обновляется и напитывается новой энергией. Не зря определённые часы считаются самыми подходящими для взаимодействия с тонкими материями. К тому же в это время соседка обычно уже спала, и можно было действовать спокойно и без лишних помех. Впрочем, мешать чужому ритуалу всегда считалось самым большим грехом и вопиющей бестактностью, за которую можно даже нарваться на изгнание. В самом крайнем случае, конечно.
Ближе к урочному времени, когда Рокси и вправду уже легла, Алекса приготовила свечи и скрутку из трав, прочитала открывающее заклинание и, взяв специальный ритуальный нож, острее бритвы, приступила к активации.
– Turris pacis, murus rejectionis, – произнесла она первые слова ключа, прикасаясь кончиком ножа к ладони, на которой тут же набухла тёмно-красная капля.
Когда кровь попала на защитные руны, послышалось лёгкое шипение, а потом контуры линий загорелись красновато-серебристым светом, словно растекающаяся в них кровь состояла не из обычной плазмы и взвешенных в ней форменных элементов, а из настоящей, вдруг сделавшейся овеществлённой магии. Слабо чадящий в чаше пучок трав, распространявший вокруг пряно-полынный аромат, вдруг ярко вспыхнул, пламя свечей бешено заколебалось, хотя никакого сквозняка и не было, в окно, перед которым сидела Алекса, ударил порыв ветра. Девушке даже показалось, что по ту сторону стекла она видит прижавшуюся к нему тёмную ладонь.
Шёпот… Он внезапно наполнил всю комнату, словно разом заговорили десятки существ. Алекса не знала, на каком языке звучат эти слова, возможно, ни в одном человеческом языке их и не было, но отчего-то понимала некоторые из них. «Сила», «Мощь», «Безграничность»… «Иди! – вдруг отчетливо различила она среди нестройного гула. – Иди к нам и будь с нами. Будь одной из нас по праву. По праву крови». Этот зов нарастал, заполняя собой всё её существо. Алекса перестала чувствовать собственное тело. Это было словно волна цунами, которая подхватила её и понесла куда-то. Сила. Мощь. Безграничность. Теперь Алекса начинала понимать, что это такое.
Взглянув вниз, она увидела Радугу. Она прижималась к одеревеневшим рукам хозяйки и отчаянно дрожала. Маленькая напуганная крыса, вдруг оставшаяся в одиночестве. Единственное живое существо, накрепко связанное с Алексой и любящее её больше, чем себя.
В этот момент Алексу дёрнуло что-то, словно натянулась до предела невидимая веревка. Девушка знала, что может оборвать её одним движением, впитав в себя все внезапно открывшиеся перед ней возможности, но… но отчего-то не решалась это сделать. Миг промедления – и ощущение грядущего могущества оборвалось, голоса стихли так же внезапно, как и зазвучали, и Алексе показалось, будто она падает в болезненно оглушающей тишине.
Она почувствовала резкую боль в груди, уже осознавая, что у неё снова есть тело, а потом онемевшие пальцы дрогнули, и девушка увидела, что нож, скользнув по ладони, чиркнул по запястью, выпуская ещё больше крови. Голова закружилось, свет свечей вспыхнул яростнее и погас.
Девушка пришла в себя от хлопков по щекам.
– Ты чокнутая. Абсолютно ненормальная! – Рокси убрала руки так быстро, словно не хотела прикасаться к соседке без необходимости. – Совсем безумная. Я ведь знала, знала, что ты не в себе. Но чтобы такое!
Алекса медленно приподнялась, заметив, что её левая рука тщательно перевязана. Уроки по первой медицинской помощи у них были с младшей школы, и соседка сделала всё правильно и, главное, вовремя.
На полу виднелись брызги крови. Девушка села. Голова всё ещё кружилась, а Радуга, жавшаяся к её боку, быстро взбежала по здоровой руке к плечу и принялась лизать щёку горячим языком.
Свечи уже погасли, но основное освещение было включено.
– И что я, по-твоему, делала? – спросила Алекса, останавливая взгляд на соседке по комнате.
– Не знаю и даже знать не хочу! – Рокси поднялась и отряхнула руки.
– И не думай, ничего такого. Обычный защитный амулет. Ну, с активацией кровью для надёжности, – добавила она, понимая, что, собственно, скрывать тут нечего.
– И с каких это пор простой защитный амулет требует столько крови? – поинтересовалась соседка.
– Просто порезалась. – Алекса пожала плечами и тоже встала на ноги. Амулет лежал на столе, и полотняная салфетка под ним оказалась пропитанной кровью, но сам он получился, можно было даже не сомневаться. Даже не напрягая силы, Алекса видела его плетение. Немного странное для обычного защитного амулета, но вполне надёжное.
– Просто порезалась. Просто нашла древний нож. Что с тобой ещё случается такого же простого? – поинтересовалась Рокси, но тут же покачала головой: – Даже знать не хочу. И не говори.
Она, как-то ссутулившись, хотя всегда следила за осанкой, побрела к кровати.
– Спасибо, – тихо сказала ей Алекса в спину.
Рокси едва заметно вздрогнула, но не оглянулась. Дойдя до кровати, она забралась под тонкое одеяло и легла так, чтобы находиться к ним с Радугой спиной. И Алекса вполне понимала соседку.