На скамейке сидел, стругал что-то ножичком один сатир, и второй на корточках, протянув прутик, поджаривал на костре грибок. Рядом с ними стояла бутылка с красным вином, и второй только-только отставил кружку, пригубив питьё.
— А-а-а-а!!! — визг Блонди донёсся из пещеры, удаляясь внутрь.
Сатиры только весело закивали, слушая крики.
— Мя…я…ясо!
— Све…е…ежее!
Радостные сатиры ошарашенно развернулись, когда мы, с треском выскочив из кустов, застыли перед ними.
Козлорогие повскакивали со своих мест, злые козьи глазки уставились на нас.
— Ма…а. аги? — переглянулись сатиры.
— Мя…я…ясо, — кивнул второй.
— Народ, помним нашу установку? — спросил я.
Я пытался говорить потвёрже, но ноги всё равно были, как ватные.
— Мне…е…е! — проблеял один, указывая на Биби, — Ми…и…илая!
— Ой, ой, — рыжая Манюрова, как я и боялся, попятилась, зажмурилась.
— Так, Биби, готовься, — я подскочил к Бобру, закрывая её, и толкнул танка локтем, — Давай, надо сагрить на себя.
— Чего? — он удивился.
Я стиснул зубы. Блин, как же без агро-скилла…
— Смотри, — понимая, что сильно рискую, крикнул я.
Потом я указал дубинкой на того, что стоял с прутиком.
— Ты… коза!
Сатир переглянулся с напарником.
— Дойная коза, — повторил я и Бобр рядом закивал.
— Нагле…е…ец! — сатир затряс рогами.
Второй, надо сказать, не обладал особым умом и, схватившись за живот, стал ухахатываться. Оскорблённый, видя такое дело, отбросил прутик в костёр и, заблеяв что-то угрожающее, понёсся на нас.
Это произошло так быстро, что я даже не успел ничего сказать. Только успел подставить дубинку, как в нагрудник воткнулись два рога, и у меня выбило весь воздух из лёгких.
Пока я кувыркался по земле, раздавались крики, ругань, блеяние. Но я ещё был жив. А значит, надо вставать, биться дальше.
— А, бараны, идите сюда! — Боря размахивал дубиной, пытаясь отогнать сатиров.
Я видел спины его и Биби с Лекарем. Бобр не давал подойти ни к ним, ни ко мне.
Стучали рога по щиту, и нашего танка пару раз откидывало на задницу. Но Боря сразу же вскакивал, и продолжал размахивать оружием.
Остальные же только стояли за его спиной и кричали вместе с Бобром. Да ну пипец просто, командная работа, называется!
Кое-как встав, я покрутил головой. Где дубинка?
Вот она! Пальцы стиснули, и я побежал на подмогу.
— Пой давай! — я оттянул назад Лекаря, который стоял и просто орал.
Он вытаращился на меня, пытаясь понять, что я имею в виду.
— Песню давай, говорю!
— А… я… — тот только хлопал глазами, — Ну, я…
— А! — я отпустил его и схватил Биби за плечо, — Отойди чуть назад и бросай камни.
— Но ведь там же Борис, — рыжая ответила сразу.
— Сме…е…ерть!
Кручёные рога гулко бахали по щиту, и, когда я подскочил к Борису, его как раз откинуло на меня. Столкновение со мной помогло ему устоять, а вот я рухнул на пятую точку.
— Герыч, атас! — Бобр повернул лицо, — Это крутые пацаны!
— Мы справимся! — крикнул я, вставая.
Мне самому с трудом верилось в это, но лидер же должен что-то говорить?
Я, схватившись за плечо Бори, чуть выскочил вперёд и саданул дубинкой по рогам одному из сатиров.
— Ме…е…еткий! — тот отскочил, тряхнув головой, — Не…е…е прощу…у!
— Боря, в сторону! — крикнул я.
Тот, в недоумении глянув на меня, всё же отскочил.
На миг мы открыли двух противников нашим доблестным согруппникам. Всё, линия атаки готова.
— Биби, давай!!!
Но нет, рыжая, зажмурившись, только помотала головой. Её пальцы сжимали щебень, аж костяшки побелели.
— Ой, ой, — запричитал Анатолий, видя, что их никто не прикрывает.
— Назад, — зарычал я, и мы с Бобром снова сомкнули ряд, оказавшись плечом к плечу.
— Братуха, дубинка трещит, — с обидой крикнул Боря.
— Ну, так, — я нервно засмеялся, — Мой первый крафт!
— А вот я смею заметить, — донеслось позади от Лекаря, — что это…
Оклемался, значит. Я сразу же бросил за спину:
— Где песня?!
Тот сразу же замолчал.
— Биби, давай, у тебя получится, — я всё не сдавался.
Хрясь!
Новая дубинка Бобра смачно переломилась, попав по рогам сатира, и тот, отскочив, захохотал.
— Сме…е…ешно!
— Хре…е…ень! — вторил другой.
— Ядрён ба… — начал было Боря, но я заорал:
— В сторону! БИБИ-И-И!
Опять мы отпрыгнули, открывая линию атаки. Сатиры, перестав смеяться, с весёлыми лицами смотрели, что же будет дальше. Кажется, наша группа забавляла их всё больше и больше.
Ничего. Тишина…
— Да ну твою же… — начал было я.
— Мне приснилась школа Баттона-а-а-а, — невероятно фальшивый голос Анатолия ударил по ушам, — В ней приснился первый наш… похо-о-о-од!
Мы с Борей, округлив глаза, развернулись. Лекарь, схватив дубинку на манер микрофона, стоял, зажмурив глаза, и изображал настоящего певца. Даже руку в сторону вытянул, его пальцы подрагивали, поднимаясь и помогая взять ноту.
Невообразимо фальшивую ноту…
— Ме…е…ерзко!
— Это охренеть просто, — прошептал Борис, выкинув сломанную палку и сунув руку в кошель в поисках старой дубинки.
Я сам смог только беспомощно покачать головой:
— И не говори…
— Кто же из нас первый на-падёт… — Лекарь, зажмурившись от усилий, хмурился, будто действительно выступал на сцене перед толпой фанатов.
Правда, его усилия не пропали даром. Биби распахнула глаза, и пару мгновений удивлённо смотрела на стоящего рядом псевдо-барда.
— Вдребезги заедет по рога-а-а-ам!
— А-А-А! — закричала Манюрова и, размахнувшись, всё-таки метнула камень.
Не знаю, откуда у неё была такая сила, но, свистнув, снаряд разбился об лоб сатира с ножом, и тот, даже не успев пикнуть, просто обмяк и свалился.
Второй растерянно отскочил в костёр, и на нём вспыхнула шерсть. Заорав как недорезанный, сатир стал нарезать круги и кувыркаться, пытаясь сбить пламя.
Анатолий же будто отключился от нашего мира:
— Утро-о-ом… соберёмся группо-ой…
— Не…е…е…енавижу! — проблеял сатир и, разогнавшись, понёсся в сторону барда.
— Не успеваю, Гера, — Боря, опустив руку в кошель уже по плечо, поскакал вслед за пролетевшим мобом.
Я тоже не ожидал такой скорости, и побежал, замахиваясь дубиной.
— И найдём мы дойную козу! — неожиданно закончил Лекарь и открыл глаза.
От последних слов козлорогий беспомощно мекнул и затормозил прямо перед Толей, затряс рогами:
— Не…е…е коза-а!
Лекарь же, недолго думая, перехватил дубину двумя руками, размахнулся, и с криком долбанул прямо промеж рогов. Мощным, рубящим ударом!
— На-а-а!
— Ме… — и сатир свалился у его ног, вывалив язык.
— Ядрён батон, Толян! — Боря как раз вытянул дубину и остановился рядом.
— Это было… — я вдохнул, не зная, что сказать, — Ну, просто…
— А мне понравилось, — улыбнулась Биби.
Улыбнулась, как ни в чём не бывало, как будто несколько секунд назад не завалила моба метким броском. Вот как раз к нашей рыжей у меня было больше всего вопросов.
— Ни слова, — процедил Анатолий, стиснув зубы, — Никому не слова. Особенно моему отцу!
— Да не дрейфь, братуха, — Бобр похлопал его по плечу, — Мы же пати!
— Не сомневайся, — я кивнул, едва сдерживая улыбку.
Мой взгляд уже был прикован к огоньку, висящему над сатиром. Завалили-таки.
— А это что? — Биби указала пальцем на другого, который валялся возле костра.
Над ним тоже был огонёк, но вот рядом лежала деревянная пластинка размером с книгу. Она подрагивала красным светом, будто под ней неоновую подсветку включили.
И это сияние было прекрасно видно даже под ярким греческим солнцем.
— А почему красная-то? — спросил Бобр, — Опасная, что ли?
— Да нет же, голубая, — удивлённо посмотрела на нас Биби, — Ну, синенькая…
— Вообще-то, у меня врождённое чувство оттенка, — важно проговорил Анатолий, — И это самый краснейший цвет, что я видел.
С сомнением глаза рыжей бегали по нашим лицам, а я же вытаращился на неё. Тут не надо было быть гением, чтобы понять, кому это предназначалось.
Глава 14, в которой пещера
— «Ёж»? — Айбиби шмыгнула носом, то ли от печали, то ли от радости, — Что значит, «Ёж»?
На деревянной дощечке, размером чуть больше ладони, и вправду был нарисован лесной житель.
— Я так думаю, — Толя потёр подбородок, — Что ёж — это ёж.
— Настоящий ёжик? Ну, который без головы, без ножек? — Биби улыбнулась, — А причём здесь магия?
Она держала открытым свой журнал и удивлённо смотрела на нас. Название поднятого ею скилла сразу же оказалось там, правда, с занимательной припиской: «требуется инициация».
Ни описания, ничего.
Зато теперь у всех была гордая надпись в дневниках:
Количество опыта группового: — 79
Правда, после простого подсчёта оказалось, что в общем за каждый такой проступок надо бы набить порядка четырнадцати мобов.
Такая толпа казалась просто армией…
— Спешу сообщить, что вообще-то теперь одиннадцать мобов осталось, — положив дубинку на плечо, как заправский воин, сказал Анатолий.
Его распирала гордость за самолично заваленного сатира.
— Надо идти за Блонди, — я подошёл к пещере, с сомнением оглядывая тёмные своды.
Не смотря на солнечный день, уже через десять шагов внутри ничего не было видно.
— Знаешь, Герыч, — Боря встал рядом, вглядываясь в темноту, — Она ведь уже может быть…
Я поднял руку, обрывая его:
— Нет. Пойдём и проверим. По-другому нельзя.
— Спешу заметить, что это правильный подход, лидер, — важно заявил Анатолий, тоже подойдя к нам, — Принцип доверия гласит…
Их пещеры прилетел какой-то звук, похожий на эхо козьего «ме-е-е», и Лекарь, чуть не выронив дубинку, отскочил.
— А ещё важно сохранить оставшихся в живых, — вырвалось у него, — Нам срочно надо пересмотреть приоритеты. Может, группы можно доукомплектовать?