«Первый этап самый продолжительный, его относят к древности, и принято считать, что он заканчивается примерно в 1095 году нашей эры (по л.н.), одновременно с крестовыми походами. По л.и. это примерно 10 797 год…»
— Ядрён батон, это завтра нас будут пытать этим? — Боря округлил глаза.
— Что такое эти Эл-Эн и Эл-И? — спросил я.
— Летоисчисление, — сказала Биби.
— Нюбсов и игроков?
Рыжая кивнула и залилась краской, поэтому я не стал спрашивать, откуда она это всё знает.
— Десять тысяч семьсот девяносто седьмой год, — я достал мобильник, пытаясь посчитать, какой тогда получается сегодня год по летоисчислению нюбсов, — Это у нас, значит, две тысячи двадцать один минус…
Я замялся. Математика не мой конёк.
Биби опять вставила:
— Сегодня одиннадцать тысяч семьсот двадцать третий год.
— А от чего ведётся отсчёт?
И Биби, и Бобр с укором посмотрели на меня.
— Братан, ну ты чего?
Я поджал губы.
— С момента первого прорыва, — Биби не стала меня мучить.
Да уж, я мог бы и догадаться.
«Есть множество ключевых дат, которые каждый игрок обязан помнить, потому что они оказывают весомое влияние на наше общество и сегодня. К примеру, даже нюбсы знают о существовании Мерлина, великого мага. Но они не знают, что это именно он вывел основные формулы расчёта выпадания магических предметов…»
— Ой, нет, всё, — Бобр схватился за голову, — Я всё понял. Лучше завтра это послушаю.
Я мельком глянул на страницу, запестрившую пятизначными числами. Даты, даты, даты…
— Я что-то тоже пресытился историей, — мои руки захлопнули книгу, чем принесли облегчение и мне, и Боре.
— А мне интересно, — добавила Биби, — Особенно про гномов.
— Только про себя читай, — усмехнулся Бобр.
Я оглянулся на сейф, где лежала куча барахла. Да, скоро вечер, но ведь можно ещё поискать Кента. Просто поспрашиваю насчёт лута: где, кому, и почём?
А ещё поинтересуюсь алхимией. Сдаётся мне, мы настоящее сокровище выудили из сундука, если Кент согласился на год обеспечивать нас за один золотой.
— Братуха, тут я с тобой, — Бобр сразу же расправил плечи, узнав о моих планах.
Я только поджал губы. Ну да, это ж не книжки читать.
— Я с вами, — послышалось от Биби, — Что? — она удивлённо посмотрела на меня.
Мне не удалось сдержать улыбку. Эта рыжая Манюрова, кажется, вообще за любой кипеш.
Да, поход по коридорам Батона, если особо не ориентируешься, напоминает поход по коридорам любой старинной академии. Когда из одного пристроя попадаешь в другой, и не понимаешь, это третий этаж, или номер два с половиной?
— А как мы в прошлый раз-то попали в холл Перскома? — удивлялся Бобр, когда мы по десятому кругу попадали в наш же личный холл.
И, как назло, ни одного «сисястого ухолёта» — всех эльфиек как ветром сдуло.
Тогда единственно верным решением стало выйти на улицу и дойти до входа уже по двору.
Нижний холл Перскома был довольно оживлённым, не то, что у нас. Ну, правильно, тут игроки уже перезнакомились, и я не удивился, что многие сидят парочками и без особой стеснительности целуются.
Всё было заставлено диванами и стульями, и я подозревал, что студенты притащили это из своих личных холлов. Ну, преподы не ругают, и ладно.
— Хы, — Бобр ткнул пальцем.
Тотем, лидер группы Кента, сидел в дальнем углу и отчаянно тискал в объятиях какую-то блондинку. Та особо не сопротивлялась, и они не отрывались друг от друга всё то время, что мы шли по холлу.
Огромные статуи Аима и Рандома, лучом целящие в герб школы, до сих пор производили на меня впечатление, когда мы втроём прошли под ними.
— Эй, нубы, чего тут забыли? — послышался насмешливый голос.
Я обернулся и улыбнулся какому-то парнишке, который от скуки держал на кончике пальца настоящий меч, пытаясь поймать баланс.
Мимо нас пронеслась чёрная пантера, и я на миг замер. Не каждый день видишь кошку размером с телёнка, да ещё понимаешь, что ей загрызть тебя раз плюнуть.
— Чего уставились? — сказала пантера грубым мальчишечьим голосом, — Не съем, не боитесь.
— Клык, хватит выпендриваться! Эта форма у тебя ещё очень долго будет, до следующей профы, — крикнул кто-то.
Мне на плечо опустилась рука:
— Это ты, что ли, сын Чекана?
— Ну?
Я поднял голову. Высокий, холёный аристократ. Выглядел даже позаносчивее нашего Анатолия, если подумать. А ведь похож, и волосы такие же светлые.
К нам начали поворачиваться головы — слова этого аристократа услышали многие.
— А что, реально, это же он.
— Похож.
— Эй, чего ты здесь забыл?
Положивший мне руку на плечо поднял примирительно ладонь, замахал другим:
— Тихо, тихо. Вы же не хотите по минус триста опыта?
Количество возмущающихся резко убавилось.
— Какие минус триста? — удивлённо спросил я.
— Гномозека очень беспокоится, чтобы тебя не обидели, — аристократ поджал губы, — И ты, смотри, моего младшего брата не обижай.
Я кивнул. Понятно, всё-таки это брат Толи. Блин, а он ведь не говорил, что у него связи на втором курсе. Вот же зараза…
— Анатолий и так у нас ущербный, — поморщился собеседник, — А тут ещё это. Отец не доволен, бардов у нас ещё не было.
— Он — отличный бард, — упрямо ответил я.
— Это точно, — радостно кивнул Боря, — Толян круто поёт.
— Толян? — вопрос прозвучал так, будто это самое «толян» самое ужасное ругательство, которое можно придумать, — То есть, ты хочешь сказать, что потомок дворянского рода Лекаревых, великой династии именитых целителей, которые имели ход ко двору императоров… Это, простите, Толян?
— Э-э-э… — Бобр пожал плечами, — Ну да.
Рука ушла с моего плеча.
— Да уж, Баттонскилл переживает не лучшие времена. Отец не будет рад это слышать, что наш младшенький позорит семью.
— Э, — Боря сжал кулаки, — Я чего-то не понял. Ты что про Лекаря сказал?
Мне сразу пришлось схватить Бобра за плечо, Биби не растерялась, и повисла на другой его руке. Нам больше проступков не нужно.
Многие персики стали вставать своих мест.
— Всё, всё, я молчу, — Бобр набычился, но опустил взгляд.
— И молчи. Деревенщинам слова не давали.
К счастью, Боря проглотил эти слова. Но рисковать больше не стоило.
Я в коем-то веке начал понимать, какие великие проблемы у Толи в семье. Конечно, изменить я навряд ли что смогу…
— Эй, Тотем, — крикнул я, понимая, что до целующегося Ромео можем и не дойти.
Он оторвался от своей блондинки, посмотрел на меня с лёгкой неприязнью, потом снова припал к её губам.
— Вам здесь не рады, плееры, — сказал кто-то за моей спиной.
— Гончар, у тебя должок передо мной, — зло бросила ещё одна деваха, — Мой отец был в том рейде!
— А у меня мама, — ещё послышался голос.
Я схватил Бобра за плечо, с другой стороны помогала Биби, и мы быстро, стараясь сильно не толкаться, покинули холл Перскома. Всё даже хуже, чем я ожидал…
— Гера, — на выходе меня за одежду схватили цепкие пальцы.
Чёрные кудри, зелёная футболка. Женя толкнула нас из холла, сама выскочила следом и прикрыла двери.
— Вы офигели, что ли?
— А чего такого?
— Гончар, ты сын Чекана! — Фонза нахмурилась, — Блин, ну я думала, что ты тугодум, но не настолько же.
— Но ведь…
— Гномозека везде вас не защитит, — она покачала пальцем, — Тебе бы с игроками старших курсов поменьше общаться.
Я виновато посмотрел на своих тиммейтов. Такое поведение персиков я предусмотреть не мог.
— Зачем притащились? — Женя воткнула в меня взгляд, — Извиниться хотел?
Я покачал головой. Вот ещё.
— Кента искали.
— А-а-а, — Фонза нахмурилась, — Ну давай, удачи.
Она открыла дверь, собираясь нырнуть за неё.
— Стой, я хочу тебе кое-что показать, — я схватил её за плечо и коснулся своего пояса.
— А ты шалун, Герыч, — осклабился Бобр, и Биби рядом фыркнула.
— Да ты офигел, Гончар! — Женя пробежалась глазами по моим согруппникам и уставилась на меня.
— Эй, Фонза, ты чего там застыла?! — послышались голоса из холла, — Дует же!
И вправду, пока мы стояли, ветер носился по коридору, взметая волосы девчонкам.
— О, так ты та самая Фонза, — Бобр заулыбался.
Жене, видимо, не понравились эти двусмысленные намёки. Она стала смещаться внутрь холла, исчезая за створкой…
— Ну, ты же рисовальщиком будешь, — я чуть не зажмурился, понимая, что она сейчас свалит.
Но Фонза сразу вышла к нам и спокойно прикрыла за собой дверь:
— Та-а-ак. И что ты хочешь показать?
— А скажешь, где Кент?
— Гера, я не поняла, — Женя возмутилась, — Ты издеваешься надо мной?
Я вытянул свиток, она уставилась на него жадным взглядом.
— Ого!
Протянула руку, но я чуть отошёл. Судя по блеску её глаз, она что-то увидела.
— Гончар, я тебя не понимаю. Неужели ты думаешь, что ты, плеер, можешь показать мне, персику, что-то интересное?
— У меня выбора нет, Фонза, — я покачал головой, — Мне нужен Кент.
Она не отрывала взгляда от свёрнутого пергамента. Молчание затягивалось, уж очень не хотелось этой Жене прогибаться под волей первокурсника.
— Ладно. Он, скорее всего, у гоблинов.
— Чего?! — мы чуть ли не одновременно спросили.
— Ну чего-чего, он же повар будущий. Ему практику на кухню зарядили, а в Батоне гоблины же готовят. Вот он у них и кашеварит там.
Я переглянулся со своими, потом осторожно протянул свиток:
— Только посмотреть, я его не отдам, — я, вспомнив, что не знаю, куда идти, тут же отдёрнул руку, — А гоблины где, кстати?
Фонза вздохнула:
— Ладно, фиг с тобой. Я провожу, мне уже самой интересно, что вы там мутите.
Пришлось отдать ей свиток. Женя взяла пергамент и, снимая завязку, стрельнула в меня взглядом:
— Гончар, и как у тебя вот это всё получается?