– А ты ее как заполучил?
– Случайно. Я о ней и вовсе не знал, нашла ее Светка. Она моя двоюродная сестра вообще-то. Как мы выяснили, все имущество прадеда отошло к нашей бабушке, его дочери. На тот момент деда уже не было в живых, он рано умер, от сердечного приступа. После похорон бабуля стала распродавать некоторые ценные антикварные вещицы, имевшиеся у прадеда. Они тогда не очень богато жили, так что вырученные деньги им помогли. Ну а всякий прадедов хлам, как назвала его бабушка, был сложен в коробку, ее забрал Светкин отец, мой дядя, надеялся, там может оказаться что-нибудь интересное. Он и нашел данную карту. Так как сам он был в этом несилен, то стал обращаться за помощью, чтобы понять ее ценность, в итоге разведал только, что карта нарисована, скорее всего, во время войны. Прадед воевал как раз в обозначенных местах, но что таит в себе карта – неизвестно. Это может быть просто место дислокации войск. Сам прадед или забыл про карту, или не хотел о ней рассказывать. Так или иначе, дядька тоже положил ее в долгий ящик, со временем забыв. Не так давно Светка нашла ее, дядька в двух словах рассказал, откуда карта, и она принесла ее мне. Я историк по образованию, мне стало интересно. Так что с моей стороны это своеобразная попытка немного больше узнать о своей семье.
– Когда умер твой прадед? – поинтересовалась я и, услышав ответ, чуть ли не кивнула.
– Восемь лет назад. Я тогда как раз заканчивал институт в Москве, так что история с картой прошла мимо меня.
Он замолчал, я не спешила заводить разговор, расставляя мысленно все по своим местам.
По всей видимости, когда Витин дядька пытался выяснить имеет ли карта ценность, он попал к тому человеку, который снял с нее копию, а потом продал ее. Расстояние между городом Вити и тем, где карта всплыла, около двухсот километров, но ведь можно отправить по электронке. Главное, чтобы были связи. Карта попала в нужные руки, а дальше закрутилась новая история. Оригинал оказался невостребованным, много лет лежал в шкафу, пока не был обнаружен очередным поколением. Те заинтересовались, имея время и деньги для экспедиции, решили, почему не попробовать, и вот, мы здесь. Я-то находилась в твердой уверенности, что ничего мы не найдем, но огорчать парня не хотелось, кажется, им реально двигали добрые мотивы, а не жажда наживы.
Пока я думала об этом, Витя забрел куда-то совсем в другую сторону, потому что вдруг поинтересовался:
– Как ты стала проводником?
Я кинула на него взгляд и вздохнула. Конечно, я не проводник, а так, нечто недоделанное. И дорогу в эти места знаю только потому, что тащило сюда, словно на веревке, воспоминаниями. Степа водил меня по лесу, учил видеть дорогу и опасность. Мы с ним забредали даже дальше, чем шли сейчас. Мне было все равно, куда идти, а он просто любил лес и хотел помочь мне. Пусть и таким странным способом, так ведь и он не простой человек. Так что о моих знаниях леса никто кроме Степы не догадывался, немногочисленные знакомые толком ничего обо мне не знали. И этим, конечно, правда тоже ни к чему.
– Когда вокруг один лес, чем еще заниматься, – ответила я, чуть улыбнувшись. Витя испытующе посмотрел на меня в свете догорающего костра.
– Ты могла уехать.
– Я не тяготею к карьерному росту, – усмехнулась я, – да и образование подкачало. Я даже институт не окончила.
Это была правда, в институте я не доучилась всего год, хоть и по обстоятельствам от меня не зависящим, но все же.
– С такой внешностью ты могла бы устроиться куда угодно.
– Это вроде комплимента? – хмыкнула я, – одной внешности, знаешь ли, мало, а зарабатывать на ней тоже занятие для определенного склада характера.
Тут я усмехнулась, вспомнив недавнюю сцену, свидетелями которой ребята стали, и подумала, что она как раз намекает на то, что склад характера у меня самый подходящий. Не знаю, о том ли подумал Витя, но вслух ничего не сказал.
– Ладно, пора спать, – я поднялась, и он следом за мной.
Затушив костер, я пожелала ему спокойной ночи и ушла в свою палатку. Некоторое время слушала, как он возится, потом все стихло, и я заснула. Проснулась рано, что часто бывает в лесу, совершенно выспавшейся. Ребята начали выползать из палаток вскоре после меня и как раз к нехитрому завтраку, который я успела приготовить. Попивая кофе, я блаженно щурилась на солнышке, сидя на бревне и вытянув ноги. Честно сказать, давненько я не получала подобного удовольствия, жизнь даже показалась мне ненадолго безоблачной, но тут из палатки вылез Андрей, а за ним показалась Света. Андрей, посмотрев на меня сквозь свои очки, хмыкнул, и моя безмятежность улетучилась. Не нравился мне этот тип, хоть убей, не знаю, почему, но не нравился. Зато к Вите я была расположена и даже поухаживала за ним во время завтрака, что не осталось незамеченным. Склонность людей преувеличивать все, что они видят, с определенного момента стала меня неизменно удивлять. Я в свое время вообще жила в огромных розовых очках, потому сейчас никогда не питаю ложных иллюзий. Иногда хорошего настроения достаточно для того, чтобы налить кофе приятному мужчине. Пока ребята завтракали, я попросила у Вити карту. Дорогу я помнила, но было интересно посмотреть на оригинал более тщательно. На обратной стороне была записана кодировка, позволяющая прочесть маршрут иным образом и соответственно прийти в другое место, нежели указано. Как воспользоваться кодировкой, я знала, потому не стала заострять на ней свое внимание, разглядывая, но поинтересовалась у компании:
– Вы знаете, что это кодировка?
Они переглянулись, и Витя кивнул.
– Мы ее расшифровали, – пояснил он, – по ней место несколько сдвигается от финальной точки нашего путешествия. Но мы бы хотели для начала пройти до этого, а там уже смотреть по ситуации. Это возможно?
– Почему нет, – пожала я плечами. Платят они хорошо, времени у меня вагон, так что мне все равно, сколько бродить по известным маршрутам.
Еще три дня прошли в том же режиме, мы шли, останавливались на отдых и ночлег. Общались мало, Андрей большую часть времени проводил со Светой, они уединялись где-нибудь вне лагеря или шатались по лесу, хотя я их предупредила, что это может быть небезопасно. Мы, в основном, проводили время с Витей, разговаривали о малозначительных вещах, как-то не торопясь раскрыть друг другу душу, но проникаясь взаимной симпатией. Витя был ученым до мозга костей, работал в Московском институте, много ездил по миру в командировки, а также старался исследовать самостоятельно то, что было ему интересно. Он много читал, свободное время целиком отдавал своей страсти историей, не был женат, не имел постоянных отношений, но явно этим не тяготился. Витя был веселым добрым парнем, не сказать, что амбициозным, но увлекающимся.
На пятый день мы встали неподалеку от лесного озера, наконец-то появилась возможность искупаться и помыться. Пока остальные разбивали лагерь, я направилась туда. Немного постояла, глядя на воду, гадая, что будет дальше. Уже пару дней назад настроения мои начали меняться. Если в начале похода я была расслаблена и получала удовольствие в жизни вдали от цивилизации, то теперь в голову все чаще лезли мысли о прошлом. Я списывала их на приближение к финальной точке. Пока я стояла, сзади раздались шорохи листвы, оглянувшись, я увидела выходящего на поляну Витю. Я усмехнулась.
– Я хотела искупаться, – сказала ему, он неуверенно улыбнулся, я чуть глаза не закатила. Впрочем, настроения его были мне понятны. Усмехнувшись еще раз, я не спеша стянула с себя одежду, скинула с шеи платок и зашла в воду. Она была прохладная. Оказавшись в воде по грудь, я обернулась и весело прокричала:
– Чего замер? Или присоединяйся, или иди в лагерь.
Я поплыла вперед, оказавшись на середине, обернулась. Витя неторопливо плыл ко мне. Встретившись, мы еще немного покружили в воде и двинули к берегу. Почувствовав дно, я встала напротив него. Вода в озере была прозрачная, но думаю, Витя успел разглядеть все, что надо, еще пока я была на берегу. Скажу без ложной скромности, там есть, на что посмотреть. Не удержавшись, Витя кинул взгляд в воду, но тут же стыдливо поднял глаза и поймал мой взгляд, я едва сдерживала усмешку и даже губу закусила, чтобы не улыбаться во весь рот. Кажется, парень не верит своему внезапному счастью. Конечно, Витю заинтересовал шрам на шее, посмотрев на него, он нахмурился и спросил:
– Откуда он?
Я рассмеялась, качая головой.
– Перед тобой стоит обнаженная красивая девушка, а ты задаешь дурацкие вопросы. Действуй, пока я не передумала.
Витя тоже усмехнулся, взглянув на меня, додумался притянуть к себе и поцеловать. Я ответила весьма страстно, и мы быстро перешли от поцелуев к еще более увлекательному занятию. На берег выползли довольные друг другом. Улыбаясь и поглядывая на него, я оделась и повязала платок. Витя тоже натянул свои шорты и футболку и уставился на меня.
– Пойдем в лагерь? – усмехнулась я, двигая в сторону наших палаток, Витя последовал за мной. Секс меня расслабил и даже немного умиротворил, так что я шла, наслаждаясь стрекотней вокруг и совершенно не желая ни думать, ни говорить. Но Вите, конечно, не молчалось.
– Все-таки откуда у тебя шрам?
– Боевое ранение, – пошутила я, – неудачная попытка убить президента. Мне удалось сбежать, но задание было провалено, и меня решили убрать, я сумела…
– Прекрати, – попросил он недовольно, – я же серьезно спрашиваю.
– Если серьезно, – я остановилась и повернулась к нему, – то я не собираюсь рассказывать истории своей жизни малознакомому парню просто из-за того, что мы занялись сексом.
Развернувшись, я пошла дальше, Витя же не успокоился.
– Тебя реально хотели убить?
Я закатила глаза. Стоит только переспать с мужчиной, так он считает, что девушка обязана ему всю душу открыть. Более того, она этого жаждет. Всем своим случайным любовникам я рассказывала разные слезливые истории по поводу происхождения шрама, они обычно начинали меня жалеть и старались ублажить, как могли. Чтобы скрасить мои суровые будни. Сергей вон так даже расчувствовался, что вознамерился увезти меня в Саратов. А когда я ему сказала, что мне его Саратов даром не нужен, обиделся, да еще и охаял. Вите тоже надо все узнать и проявить сочувствие, мы же с ним теперь близкие люди. Вздохнув, я снова к нему повернулась: