— Базальгетт! — воскликнул Рудольф, довольный тем, что очередной раунд ожидания наконец закончился. — Входи же!
Лорд Верховный Алхимик ворвался в комнату так поспешно, что мантия завивалась вокруг него, а высокая шляпа с меховой оторочкой сдвинулась набекрень.
— Хорошие новости, Ваше Величество! Нам почти удалось произвести Эликсир Мудрости. Мы продолжаем эксперименты.
— Да, это хорошие новости, — согласился Рудольф. Ему нравилось все, что обещало свести к минимуму любое промедление, чем бы оно не маскировалось. — Присаживайся. — Он указал на табурет художника. — А теперь рассказывай по порядку.
— С удовольствием, сир, — сказал алхимик, придвигая табурет поближе к трону. — Как вы помните из нашего последнего разговора, основная трудность производства красной серы заключается в нестабильности ее ингредиентов.
— Да, — подтвердил Рудольф, — мы хорошо помним этот разговор.
— Другая трудность состоит в том, что у нас мало плодородной земли, необходимой для производства черного масла.
— Да, да, — Рудольф кивнул. Алхимия представлялась ему сложным делом. Он неизменно удивлялся, как это людям удается разбираться в такой сложной науке.
— По счастливейшему совпадению, — продолжала Базальгетт с растущим возбуждением, — мой помощник — помните юного Розенкрейца? — был в этой новой кофейне на площади и ловко добыл изрядное количество доселе неизвестного нам вещества — так называемой горькой земли. Ее еще называют землей Каффи.
— Правда? — Император поднял брови в легком изумлении. — Весьма предприимчиво с его стороны.
— Он способный парень, сир, — мимоходом похвалил помощника главный алхимик. — Мы уже начали экспериментировать с этим веществом, Ваше Величество, и хотя полный анализ займет некоторое время, я рад сообщить, что предварительные результаты оказались чрезвычайно многообещающими.
— Мы слышали об этом Каффи, — припомнил император. Повернувшись лицом к двери, он позвал: — Рупрехт!
Дверь отворилась, и появился лорд-главный распорядитель.
— Ваше Величество?
— Мы же слышали об этом Каффи, не так ли?
— Слышали, Ваше Величество.
— Но мы его не пробовали?
— Нет, сир. Пока нет.
— Принеси нам попробовать, — приказал Рудольф и поспешно добавил, — сегодня! И побыстрее!
— Будет исполнено, Ваше Величество, — пообещал распорядитель.
— Если позволите, сир, — осмелился прервать короля алхимик, — я уже взял на себя смелость пригласить владельцев этой кофейни посетить меня при дворе, чтобы обсудить дальнейшие поставки горькой земли для наших опытов. Поскольку их сотрудничество имеет огромную ценность для наших экспериментов, я подумал, что мы могли бы оказать им такую честь, чтобы заручиться их расположением на будущее для продвижения Великой Работы.
Рудольф улыбнулся.
— Хорошая мысль, Базальгетт. — Поскольку Рупрехт замешкался в дверях, прислушиваясь к разговору, император приказал: — Пошли за ними карету в назначенное время и проследи, чтобы они привезли с собой немного этого кофе. Мы желаем его попробовать.
— Будет исполнено, Ваше Величество. — Лорд-распорядитель вышел, а император повернулся к алхимику и заметил: — Мы живем в замечательное время, не так ли? Столько нового…
— В самом деле, сир, — согласился алхимик. — Как раз сегодня утром я получил известие от моего знакомого, который скоро прибудет в Прагу и хотел бы привлечь некоторых членов нашего просвещенного братства к созданию устройства для его астрономических исследований.
Рудольф поморгал, глядя на алхимика.
— А чем он занимается?
— Изучает астрал, сир, — ответил Базальгетт. — Небесные сферы, другими словами. Он ищет средства для путешествий по астральным планам и желает нашей помощи в продвижении своих усилий.
— То есть он разрабатывает способы для путешествий духа? — спросил Рудольф. Сам по себе такой подход казался ему малообещающим и не очень интересным.
— О нет, сир, — быстро возразил алхимик. — Он имеет в виду физическое, сиречь телесное путешествие в других измерениях и планах существования. Полагаю, он мог бы продемонстрировать эту возможность.
— Мы хотели бы это увидеть, — сказал Рудольф. Вот теперь в нем пробудился интерес.
— Несомненно, это можно устроить, — предположил Базальгетт.
— Пригласи его к нам, — распорядился император. — Если он пожелает, мы предоставим ему место у нас во дворце. Хочется посмотреть, на что способен этот астральный путешественник. Возможно, его способ передвижения окажется полезным для человечества, пусть совершенствует.
— Я и сам не мог бы сказать лучше, сир, — согласился алхимик. — Я поговорю с ним, как только он прибудет в город.
— Хорошо. Предупредите Рупрехта. Мы хотели бы встретиться с ним.
— Конечно, Ваше Величество.
— Простите меня, Ваше Величество, — подал голос придворный живописец Арчимбольдо. — Я бы никогда не осмелился перебивать вас, но вы просили сказать, когда портрет будет готов к демонстрации. На сегодня я закончил. Если вы желаете посмотреть, я смиренно предлагаю его для вашего ознакомления.
— Ну что же, Бальтазар, давай глянем, как идут дела с нашим портретом. — Император встал и подошел к мольберту. — Мы хотели бы услышать твое мнение, — сказал он, критически вглядываясь в обширный холст. — Прямо сейчас. Только не надо лишней болтовни.
— Весьма изысканно, Ваше Величество, — тоном знатока заметил главный алхимик. — Видна кисть гения. Обратите внимание на эту дыню и на эти персики! Виноград — изумителен. А спаржа просто потрясающая
{Знаменитый «Портрет императора Рудольфа II в образе Вертумна» — картина итальянского художника-маньериста Джузеппе Арчимбольдо, написанная около 1590 года. За этот портрет художник был пожалован почётным титулом пфальцграфа. На портрете император изображен в образе бога времён года и земных плодов Вертумна, весьма почитавшегося в древней Италии. На картине образ императора сложен из разных фруктов и овощей, характерных для всех четырёх времён года. Друг художника, поэт и историк Грегорио Команини так описывал эту картину: «Глаза на лице его — это звёзды Олимпа, его грудь — воздух, его живот — земля, его ноги — бездны. Одежда его — плоды и трава…». В настоящее время портрет экспонируется в замке Скуклостер в Стокгольме.}
.Джузеппе Арчимбольдо сделал себе имя, рисуя фрукты и овощи. В последнее время он пришел к идее портретной живописи как натюрморта, изображая своих покровителей в виде продуктов из овощной лавки. Такая манера живописи считалась революционной, но была надежда, что этот стиль приживется.
— Эта груша, — сказал Рудольф, указывая на большой плод в центре полотна, — что это за сорт?
— Это груша Фиорентина, иначе груша Радужная, Ваше Величество, итальянский сорт.
— Думаете, итальянская груша — подходящий выбор для нашего носа? — с сомнением спросил Рудольф. — У нее такая форма… Нос кажется слегка выпуклым.
— Ни в коем случае, сир. Персики вместо щек и груша вместо носа имеют смысл.
— Может быть, лучше было бы использовать инжир?
— Возможно, турецкий инжир… — высказал предположение алхимик.
— Не говорите нам о турках! — воскликнул император. — Мы сыты по горло всем этим турецким!
— Прошу прощения, Ваше Величество, — быстро сказал Базальгетт.
— К тому же инжир не подходит по цвету, — деликатно сообщил художник. — Видите ли, спелый инжир фиолетовый.
— Пусть останется груша, — приказал Рудольф.
— Мудрое решение, сир. Я смотрю, картина близится к завершению. Уже сейчас кажется, что можно взять этот артишок или почувствовать запах роз, — сказал алхимик, радуясь возможности увести разговор от любого упоминания о ненавистных турках. — И баклажан, о, баклажан — великолепен!
— Да, — согласился король. — Рука мастера. Прекрасно, Арчимбольдо. Вы превзошли самого себя.
— Благодарю вас, Ваше Величество, — с поклоном ответил художник. — Ваша похвала для меня — лучшие еда и питье.
— Увидимся завтра, — сказал ему Рудольф и быстро пошел по коридору, отделанному зеркалами. Алхимик спешил за ним, отстав на пару шагов. Император бросил через плечо: — Извести нас, когда прибудет этот путешественник. Мы хотим поговорить с ним.
— Не извольте беспокоиться, Ваше Величество, — почтительно поклонился Базальгетт. — Это будет встреча двух великих умов. Я и сам жду ее с нетерпением.
Император легким движением руки отпустил придворного и пошел дальше по коридору, вслед за главным распорядителем и двумя молодыми пажами.
— Ах да, Базальгетт! — окликнул он лорда-алхимика. — О кофе не забудьте. Мы хотим попробовать.
— Не извольте беспокоиться, Ваше Величество, — ответил лорд-верховный алхимик. — Не забуду ни в коем случае.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ. Человек-карта
ГЛАВА 28, в которой даются невыполнимые обещания
Путешествие тяжело далось Сяньли, и Артур расстраивался. Он поглаживал ее по спине и бормотал что-то ободряющее, пока ее выворачивало наизнанку. Китаянка только третий раз уходила в другой мир. Ей предстояло еще многому научиться. Со временем неприятные эффекты сойдут на нет, и путешествия между измерениями станут боле комфортными.
Артур вспоминал свой первый прыжок в неизвестность и то, в каком состоянии он оказался в странном незнакомом мире. Помнится, он тоже был дезориентирован и лишен сил. Такая беспомощность в незнакомом месте и времени представляла опасность. Он выжил в этих первых путешествиях исключительно благодаря Провидению, присматривавшему за ним тогда, когда он не мог присматривать за собой. За это он был безмерно благодарен.
— Так, так, любовь моя, — ворковал он. — Дыши глубже. Худшее позади. Это недомогание скоро пройдет.
Ее снова вырвало.
— Теперь точно станет лучше, — успокаивал ее Артур.
— Извини, — выдохнула она, вытирая рот мужниным носовым платком.
— Не за что извиняться, дорогая. — Он поддержал ее за локоть. — Теперь лучше? — Она неуверенно кивнула. — Не бойся, так будет не всегда. Со временем навыки придут. И тогда твой организм будет легко выдерживать переход.