Как хорошо знал Пьер, развитие и поддержание бизнеса роскоши было связано с созданием связей. Даже в 70 лет он посещал клиентов, которых они с братьями знали десятилетиями. Годы совместного опыта и общие потери сблизили их. «Дорогой Пьер, – писал Жан Кокто в марте 1950 года, отвечая на приглашение. – Вы очень добры. Я скрываюсь в деревне после съемок «Ужасных детей». Но я вернусь в Париж 20-го, если вы позволите мне появиться в костюме художника, с пятнами и всем прочим. Ваш Жан Кокто».
Жанна Туссен, когда-то отвергнутая Пьером из-за неподходящей родословной, была почти членом семьи Картье. Она разделяла не только любовь Пьера к покойному Луи и преданность фирме, но и глубокую религиозность. Пьер пригласил ее присоединиться к нему и Эльме во время поездок в Ватикан, где он, благодаря своему положению в религиозном ордене мальтийских рыцарей, встретится с папой.
В доме 13 по Рю де ла Пэ, отчасти при поддержке Пьера, Туссен по-прежнему имела значительное влияние. Возможно, она и раздражала кое-кого из служащих, особенно Жако, но у нее была способность понимать выдающихся женщин мира, диктующих моду. Герцогиня Виндзорская, например, стала хорошей клиенткой Cartier отчасти из-за близких отношений с Туссен. Обе женщины обладали внутренней силой, обе знали, что значит преодолевать трудности, чтобы занять престижное положение в обществе. Жанна Туссен принимала герцога и герцогиню Виндзорских в своих шикарных апартаментах на площади Иена. «Эта квартира, – вспоминал Сесил Битон, – как тайна, которой причастны избранные».
Жако тем временем исчезал с карты Cartier. Как и многие, он был предан Луи, но после возвращения из Лондона в 1949 году отказался работать на Туссен. Он выполнял только те заказы, за которые отвечал перед клиентом. В новую эпоху Пьер Лемаршан стал одним из самых важных дизайнеров в парижском отделении. «Он был звездой мадемуазель Туссен, – вспоминал один из дизайнеров Cartier. – Она всегда отдавала предпочтение его работам».
Талантливый художник, Лемаршан занимался ювелирным дизайном пару дней в неделю, чтобы оплачивать счета. Уже тогда он работал в своей мастерской на Монпарнасе, где также давал уроки живописи Марион Картье. Приезжал на Рю де ла Пэ только раз в неделю, по вторникам, на дизайнерские совещания под председательством Туссен.
Туссен и Лемаршан разделяли «общую любовь к животным и птицам». После войны и создания культовой птицы в клетке, он добавил в свой репертуар более крупных животных. «Лемаршан был гением, – вспоминал один из коллег. – Мог нарисовать что-нибудь на клочке бумаги за секунду, и это было восхитительно. Животные у него получались как живые». В Индии, куда он отправился по просьбе Жака незадолго до начала войны, Лемаршан видел величественных пантер и тигров. Теперь он превратил их в драгоценности.
После Второй мировой войны парижские дизайнеры были не только коллегами, но и друзьями. На фото: Жорж Реми (крайний слева) и Люсьен Лашассань (крайний справа) отправляются на совместный ланч
Именно Уоллис Симпсон, как говорят, придумала фразу «Нельзя быть слишком богатым или слишком худым». На протяжении 1930–1940-х годов она сражалась с Дейзи Феллоуз за титул самой хорошо одетой женщины года и выиграла его после смерти, когда журнал Vanity Fair провозгласил ее самой хорошо одетой женщиной всех времен. Когда она надевала брошь Cartier с бриллиантами и ониксом в виде пантеры, примостившейся на вершине огромного 152-каратного сапфира, поклонники моды встали по стойке «смирно», а пантеры Cartier вскоре стали аксессуаром du jour среди мировой стильной элиты.
Идея пантеры как мотива для украшения была не нова для Cartier. Еще в 1914 году Жако наполнил свои альбомы набросками пантер и создал ремешок часов с рисунком шкуры из бриллиантов и оникса. А с 1917 года, по замыслу Луи, пантеры появились на коробочках для косметики и маленьких булавках для жабо и галстуков.
Несколько лет спустя еще один из братьев Картье вдохновился большими кошками. Жак восхищался дикими пантерами в Индии, но когда много лет спустя он читал своему маленькому сыну сказку, изящество этих животных вновь поразило его. Перелистывая «Книгу джунглей» Редьярда Киплинга, они остановились на рисунке пантеры Багиры. Позже вечером Жак взял книгу с собой в кабинет и стал делать карандашные пометки на полях. Вернувшись к главе, в которой за Багирой гнался медведь, он обвел карандашом иллюстрацию и сделал пометку: «без медведя».
Несколько десятилетий спустя, после смерти Луи и Жака, Жанна Туссен сделала пантеру символом влиятельных женщин. Сильная, энергичная, временами пугающая, Туссен, возможно, чувствовала родство с большой кошкой. Ее прозвище «ПанПан» также напоминало пантеру (скорее всего, она получила его в 1913 году, путешествуя по Африке с тогдашним любовником Пьером де Кинсонасом). Те, кто попадал в ее роскошную квартиру, вспоминали великолепные шкуры, украшавшие полы; другие помнили, что она одной из первых купила пальто из леопарда. Ее собственная коллекция вещей Cartier включала косметичку с пантерой 1917 года, когда она была в мучительных отношениях с Луи.
Герцогиня Виндзорская с браслетом в виде тигра в 1956 году (фото 1959 года)
Браслет в форме пантеры 1952 года, который побил все рекорды на аукционе в 2010-м, получив 7 миллионов долларов
В 1948 году герцог Виндзорский, вернувшись в Париж после войны, заказал Cartier золотую брошь-зажим с ониксом в виде пантеры для своей жены. Он сам купил главный драгоценный камень – изумруд в 116,74 карата, на котором должна была сидеть большая кошка. Год спустя герцогиня купила вторую брошь: пантеру в бриллиантовом паве с сапфировыми пятнами и желтыми бриллиантовыми глазами, сидящую на огромном сапфире-кабошоне в 152,35 карата. Она часто надевала ее на простое платье или пальто. «Я знаю женщин, которые надевают самые невероятные драгоценности поверх бус, – говорила она. – Для меня драгоценности закончились».
С тех пор пути назад не было. Большие кошки продолжали наступление. Появились браслеты в виде пантеры и тигра, зажимы и даже лорнет. «Уоллис нужны были очки, чтобы читать меню», – вспоминала Диана Вриленд. Ее лорнет 1954 года в виде тигра с поднятой лапой был опубликован в Vogue в 1955 году вместе с подписью «лорнет вернулся в моду». В общей сложности герцогиня Виндзорская приобрела у Cartier не менее двенадцати аксессуаров в виде больших кошек. Ее примеру последовали многие.
Дейзи Феллоуз купила бриллиантово-сапфировую брошь в виде пятнистой подвижной пантеры, свисающей с бриллиантовой ленты. Барбара Хаттон приобрела для начала тигровую брошь, за которой последовали серьги и браслет. А после того, как в 1957 году прекрасная Нина Дайер вышла замуж за принца Садруддина Ага-Хана, она получила в подарок парюру из больших кошачьих драгоценностей в бриллиантах, сапфирах и изумрудах. Однако именно герцогиня Виндзорская оставалась клиенткой Cartier, тесно связанной с большими кошками. Когда ее гибкий браслет был продан в 2010 году, его цена достигла 4,4 миллиона фунтов стерлингов (около $7 миллионов сегодня), побив все рекорды и доказав продолжающуюся одержимость мира большими кошками Cartier и женщинами, которые их носили.
Клод управлял нью-йоркским отделением по-своему – с теми немногими людьми, кто входил в его круг доверия, включая «одного из любимых свободных людей общества» аристократа Виконта де Розье. Однако многие сотрудники, работавшие под руководством Пьера, с трудом приспосабливались к новым условиям; фраза «Пьер Картье не сделал бы этого» стала рефреном. Пьер мог быть высокомерным, но все восхищались им. Клоду не удавалось внушить таких чувств. «У бедного Клода нет ни смелости, ни воображения, ни духа соперничества», – говорилось в одном из отчетов высшего руководства в Нью-Йорке.
Если честно, задача, стоявшая перед Клодом, была ему не по плечу. Сравнение с дядей, который посвятил делу всю жизнь, вряд ли когда-нибудь обернется в его пользу. Будучи молодым человеком, унаследовавшим огромное состояние, он имел другие приоритеты. Теперь, вкусив красивой жизни, он не стремился работать до упаду. «Мне всегда казалось, – вспоминал один из его сотрудников, – что он не может дождаться окончания утренних встреч, он как будто не хотел там быть». Газетные колонки сплетен извещали о том, где «обладатель ювелирных миллионов Клод Картье» проводил свободное время: швейцарские горы, Рим с бывшей участницей конкурса «Мисс Америка», пляжный клуб «Виджи» в Монако с «международными знаменитостями». Летом 1951 года Клод отправился на юг Франции в трехмесячный отпуск. Его поведение там вызвало серьезную тревогу. Он занял денег в парижском филиале на свой отпуск, но на этот раз возникли «споры о процентах и девальвации». Сумма долга составила 1 500 000 франков (около $42 000 сегодня). Cartier всегда управлялся на основе доверия, но теперь, кажется, настала «необходимость отказаться от семейной политики, которая давала хорошие результаты в прошлом».
Хуже всего было то, что в газетах возникла угроза большого скандала. В сентябре 1951-го, когда Клод ехал в Гавр, чтобы попасть на пароход, уходящий в Америку, произошел несчастный случай. Опоздав на поезд из Парижа и опасаясь опоздать на пароход, он «сел за руль машины, шофер сел рядом». Клод ехал слишком быстро, и машина врезалась в дерево. Клод вышел невредимым, а водитель был ранен и доставлен в больницу, где ему поставили диагноз ушиб ребер. «Поскольку с водителем все было в порядке, Клод уехал в Америку», – вспоминал позже Жан-Жак историю, услышанную от двоюродного брата. Опасаясь опоздать на пароход, Клод заказал такси-самолет, которое должно было отвезти его за сто миль в Англию, чтобы он мог встретить корабль, когда тот причалит там. К сожалению, состояние водителя ухудшилось: через несколько часов после того, как Клод прибыл в Англию и взошел на борт, его водитель умер в больнице от сердечной недостаточности. Это создало ошибочное впечатление, что «Клод отправился в другую страну после убийства человека».