такая его недостойна…
Слезы, рыданья, стяните петлею мне горло! Мгла, затяни поскорее роскошные эти покои, где не дождаться мне счастья! Смерть, человека удел, поспеши, ляг со мною на ложе печали…
Долго Нирбию слезы томили, пока не повергли в сон тяжкий. Сон - а во сне сновиденья…
- Ну довольна? Наигралась?
- …
- Чего молчишь? Пожалуйста, что хотела - получила, насколько это возможно во сне. Эпоху, страну, религию, предрассудки, войну, жертвоприношение, мифологию - «Сновидец» четко сработал.
- Это совсем не то. Я же не думала, что она такая бесстыжая.
- Она?! Господи, да в чем тут бесстыдство?
- Конечно, конечно, тебе ведь приятно, что эта особа тут разлеглась пред тобою! Если б она тебя увидала, пожалуй, решила, что ты и есть господин Южный Ветер!
- Знакомый ритм, а? Стихосон и на тебя произвел впечатление? И вдобавок ревнуешь? Ну, милая, ревновать ко сну, да еще который ты сама вынудила смотреть…
- Да, я. А «ужаса луч», изменчивость очертаний храма - это уж твое изобретение. Не можешь без техники! И, между прочим, жену для Южного Ветра выбрал ты, именно вот эту, вот ее! Мне-то было все равно, какая придет сюда. А она тебе понравилась, не отрицай!
- Ну… Как сказать… Просто она совсем другая, чем эти черноокие красотки, очень выделялась из всех, хотя там, значит, ее не считали красивой. И еще мне показалось, что она похожа на тебя. Ты присмотрись.
- Спасибо, ничего себе комплимент!
- Ну уймись, хватит злиться. Лучше подумай, как теперь быть с нею.
- А что такое?
- Ты видела - она ведь плакала, пока не уснула.
- Господи, женские слезы!… Нашел, на что обращать внимание! У всех у нас слезки на колесках, голову наклонишь - катятся.
- Да? Спасибо за информацию, я учту. И все-таки… Нам остались какие-то минуты до пробуждения. И вот она откроет глаза и увидит, что ничего нет: ни каменного сада, ни храма, ни надежды - и она больше не избранница Южного Ветра, а просто…
- Да ты что? Это же сон! Сон, нереальность, конструкция подкорки, выдумка! Ты жалеешь бесплотный призрак: голограмма и то более реальна, чем Нирбия. Мы проснемся - и все это исчезнет, и она в том числе. Вся ее память, страдания, поступки вызваны к жизни нами… ну хорошо, мною. Нет мысли о ней - нет ее. Меня интересовала женщина, обманутая в лучших своих ожиданиях. Теперь все ясно - можно просыпаться.
- Слушай, ведь я никогда не знаю, чего от тебя ждать. Иногда ты бываешь просто жестокой. Я понимаю, что вся эта история тебе пригодится, ты ее напишешь… и никто не узнает, что ты увидела это во сне, что ты не просто выдумала Нирбию и Южный Ветер, а как бы вызвала к жизни… заставила дышать, плакать, надеяться, а теперь исследуешь. Тебе никогда не казалось, будто ты в живом ковыряешься, будто твоим фантазиям больно, пока ты ими тешишься?
- Друг мой, ты что? Не волнуйся, ради бога, а то еще проснешься прежде меня! Знаешь ведь, если в коллективном сновидении партнеры просыпаются в разное время, «Сновидец» может выйти из строя. А ремонт влетит в копеечку - ой-ой!
- «Сновидец» этот! Раньше сходили с ума по телевизорам, потом по видеомагнитофонам, потом по индвидам, теперь тратят бешеные деньги на «Сновидцы». Театры себе по ночам устраивают! Сколько нам еще спать осталось?
- Девятнадцать минут тридцать секунд.
- Все, хватит с меня. Хватит. Давай-ка просыпаться. И никогда не бери меня больше в свои сны, поняла? Прошу тебя. Уж постарайся конструировать их без моего участия.
- Ну хорошо, пожалуйста, если ты так… Сейчас, сейчас начнем просыпаться. Погоди-ка, взгляну еще раз на нее. Я и не задумывалась раньше! Вот она, вот храм Южного Ветра, там, дальше, пустыня, войско Уртасарана, безумный жрец, город Ворота Богов… Целый мир, который исчезнет, едва мы откроем глаза! Он казался реальным, живым… А сколько этих миров мною уже рождено - и убито? А если ты прав? Если они остаются? Если мечутся где-то планеты, и звезды, и судьбы, и люди, что я создала - и забыла? И Нирбия встанет живая с песка и тогда… что случится? Может быть, мы - мы исчезнем, как сон мимолетный и дикий, что Нирбии снился? Может быть, мы - дети дремоты ее?…
- Так. Теперь ты об этом же! Хватит, говорю, фантазий! Готова? Даю «Сновидцу» сигнал о досрочном пробуждении.
Развеялся сон. Тяжелые, влажные веки Нирбия вновь подняла, огляделась… Что ж видит?! Нет ничего ни пред ней, ни вокруг, ни над нею! Куполом - небо ночное в сиянии звезд, а вместо роскошного ложа - пустыни песок безучастный. И не звенит измарагдовый лист, не цветут сердолики.
О боги, вы, что даруете сны человеку! Жестоки бывают чудачества ваши! Как же умеете вы душу в руки принять - и тут же отбросить, будто ребенок - игрушку… Чьи это игры, чьи шалости и чьи забавы Нирбию ввергли в пустыню, лишили надежды на счастье, мечту отобрали? Чьи снились ей голоса? О чем говорили они меж собою?
- Сон, только сон! Во сне целовать я хотела светлые губы, во сне ожидала любви. О скорее, скорее отсюда, из царства обмана!
Скорее отсюда?… Где-то за стенами ночи Уртасарана полки весть о женитьбе Южного Ветра в город несут. Весть о покое и мире… И спокойно люди уснут - за месяцев много впервые, на Нирбию слепо надеясь. И вдруг появиться в Воротах Богов? Не избранницей бога - блудницей, которую выгнал сожитель? Венец новобрачной совлечь и к ногам Эсагилкиниуббиба кинуть? Дать себя растоптать, вновь низвергнуть во блуд, прозябать без любви? Не-ет… Не валяться в грязи придорожной - взлететь, даже если придется разбиться!
Скоро утро. О Иштар, госпожа и хозяйка восхода! Путь укажи мне к тому, чья глава, как у тура, гордо подъята, кто выбрал меня… Где бы он ни был, я дойду до него по песку или камню, по реке иль болоту. Даже если над пропастью будет висеть мост из гадов ползучих, я этот мост перейду, чтоб достигнуть… Нет, милый, лёт свой тебе не надо смирять! Пусть хранит тебя бог и вперед увлекает. Я понесу свою душу птицей вослед за тобой. Вихрем косы свои до небес подниму - и ветер тебе подарю, если крылья устанут. Как бы далек ни был путь, я с него не сойду, пока мечется сердце. А умру, тень моя за тобою потянется следом. Иссушит солнцем ее - будет реять в воздухе нежность. Мимолетной прохладой усталый твой лоб осенит и напомнит о том, чего никогда не бывало… Лети! Я иду за тобою.
Шамаш с небес пылающим взором взирал на пустыню. Цепочка мелких следов за горизонт протянулась. Дымился под ветром песок - и скрывал их навеки.