На вопросы атамана, что он делает на Кагальнике, Разин отвечал, что им посланы гонцы к царю и, если они возвратятся к нему с милостивой грамотой, он пойдет воевать за царя на Крым или на Азов, или «где повеление великого государя им будет, и покроет вину свою своему государю службой». А если милостивой грамоты не будет, то он пойдет к запорожцам и будет с ними воевать против поляков.
Но на уме у Разина было другое. Уже стоя в Астрахани, несмотря на хмельной угар, он увидел, что народ, живущий по Волге, темен, что он ненавидит бояр, жаден и способен на всякое злодейство, и Разин задумал тряхнуть Москвою и ее боярами, от которых ему достаточно попадало во время его первых воровских набегов.
В мае месяце 1670 года на Дон, в Черкасск, приехал посол царский Евдокимов. Был круг; на кругу прочли царскую грамоту и разошлись. На другой день в Черкасск явился Разин со своею ватагой. В Черкасске в этот день был круг для передачи ответной грамоты Евдокимову. Вдруг, расталкивая казаков, окруженный вооруженными людьми, богато одетый явился на круг Разин. Все так и ахнули. Давно слава о его воровских подвигах гремела по Дону, но никто не ожидал, что он посмеет явиться на круг.
- Это почему круг? - властным голосом спросил Разин. Ему объяснили, что снаряжается станица для отвоза ответной царю грамоты.
- Кто привез грамоту? - продолжал допрос Разин.
- Евдокимов.
Разин потребовал Евдокимова на круг.
- Кто тебя послал на Дон? Государь или бояре? - спросил Разин.
- Я приехал с царскою грамотой, - отвечал Евдокимов.
- Врешь! Ты не грамоту привез, а приехал лазутчиком. В воду его!
Разинские казаки сейчас же бросились на посла, убили его и бросили в воду.
Войсковые старшины начали уговаривать Разина не буйствовать, но Разин прикрикнул на них, и они замолчали. Войсковой атаман выступил было с увещаниями, но Разин ответил:
- Ты владей своим войском, а я владею своим. В мои дела не мешайся!
Все притихли в Черкасске, и Разин пробыл несколько времени в нем важнее самого атамана. Сбылись его мечты. Самолюбие его было удовлетворено. Но он уже не знал себе меры и спешил исполнить все, что хотел.
Увеличив свой отряд, Разин ушел из Войска и пошел опять на Волгу.
Как только он выступил из Черкасска, войсковой круг снарядил станицу с атаманом Михаилом Самаренином, с отпиской царю обо всем случившемся и с выражением полной покорности государю.
Между тем Разин подошел к Царицыну и приказал своему есаулу Василию Усу осадить город, где заперся воевода Тургенев со стрельцами. Жители Царицына продержались не долго. Как только начался у них недостаток в воде - они отворили ворота Усу, и казаки заняли город. Воевода Тургенев заперся с несколькими верными стрельцами в замке. Казаки осадили замок, перебили стрельцов, а Тургенева привели на веревке в стан Разина. Долго мучил его и издевался над ним Разин. Воеводу били, кололи копьями и, наконец, утопили.
Занимая города по Волге, буйным победителем шел на ладьях вниз по реке Разин. Он шел брать Астрахань. Астрахань при первых слухах о его приближении была отлично укреплена иностранными офицерами и могла бы противостоять пьяной ватаге, не имевшей тяжелых пушек. Но измена уже проникла в сердца астраханских жителей и стрельцов. Они помнили Разина в светлую пору его жизни, помнили, как пришел он из Персидского набега на шелковых парусах, помнили, как поил и одаривал он чернь и гулял с нею по Волге.
22 июля 1670 года Разин подошел к Астрахани и приступил к осаде.
В этот день вечером боярин и воевода князь Иван Прозоровский, дьяки и головы (начальники) стрелецкие, принявши от митрополита Иосифа благословение, изготовились к бою. Разин со своими 300 судами подошел к городу и высадился у виноградных садов подле стен городских. Казаки приготовили лестницы для приступа.
Наступила ночь, и воевода приказал зажечь лежащую у стен города слободку, чтобы помешать казакам ворваться в темноте. Запылал пожар и стало светло, как днем. Воевода и стрелецкие полки всю ночь стояли под ружьем.
Но вот, в три часа ночи полки Разина тронулись от Вознесенского монастыря к Вознесенским воротам. Загремели пушки и сейчас же стихли. Изменники не только не стреляли, но помогали казакам приставлять лестницы и входить на стены. Все начальники были перебиты. Израненного пиками князя Прозоровского на ковре отнесли в собор. Туда же пришел митрополит и сбежались немногие верные стрельцы. Там же спасался и народ.
Светало. Казаки подступили к собору, ворвались в него и вывели Прозоровского к Разину. Разин, измучив его, бросил с башни в ров…
Началось безумное пьянство и резня по городу. Разин все позабыл. Пьяный, он ездил по городу, бил и рубил всякого, кто почему-либо ему не понравился. Так же вели себя и казаки. Они надругались над иконами, шатались по городу с чернью, пьянствовали и резали людей ни за что.
Слава Разина, как воровского атамана, быстро падала. Он и казаки его стали подобны зверям. Из обыкновенного разбойника и грабителя он обратился в изменника. Он распустил слух, что молодой царевич Алексей, умерший 17 января 1670 года, жив. и вместе с опальным патриархом Никоном укрылся от мести бояр и находится в его стане. Черни показывали какого-то юношу в черкесском наряде, выдавая его за царевича. И чернь верила слуху.
По всей Руси были пущены Разиным письма, призывавшие чернь к мятежу и убийству помещиков и бояр. Страшная беда надвигалась на Русь. Отовсюду к Разину стекались крестьяне и стан его кровавой волною перекатывался по Руси.
Это уже не был Разин с казаками. Это был взбунтовавшийся народ. Царю Алексею Михайловичу пришлось напрячь все силы, чтобы подавить мятеж, волною докатившийся до самой Москвы. Воеводы его с отрядами стрельцов усмиряли мятежные города и села. Разин тряхнул Москвою!
Разин рискнул под Симбирском сразиться с воеводой Милославским. С Разиным уже были не верные его казаки, а всякая пьяная сволочь из деревень, умевшая бить только безоружных, женщин и детей; да и Разин был не тот.
Спившийся, опустившийся атаман был разбит. Пробовал он снова взять Симбирск, но и тут потерпел неудачу.
Тогда Разин бросился на Дон, в Кагальник. Но и казаки не приняли его. Это пришел не удалец, атаман вольной ватаги, как год тому назад, а мятежник против царя. Из века в век преданное государю войско Донское возмутилось. 14 апреля казаки с атаманом Яковлевым взяли приступом Кагальник, связали Разина и привезли в Черкасск. Здесь, до отправления в Москву, приковали Разина цепями у дверей Войскового собора.
Войсковой круг приговорил сообщников Разина к смертной казни. Самого его атаман Яковлев лично отвез в Москву.
Отрезвевший во время длинного пути Разин снова стал казаком. Он умер честно. Перед смертью Разина жестоко пытали. Он молчал. Молчал, когда били его кнутом, подвешивали за ребро к потолку, жгли угольями и раскаленным железом. Сотни убитых и замученных им людей должны были быть искуплены этими пытками. Наконец, Разину выбрили макушку и стали капать на нее холодной водой. Разин ни слова не проронил.
Настал день казни. 6 июня 1671 года Разина привезли в Кремль, ввели на возвышение, где ожидал его палач, и прочли ему приговор. Молча, опустив голову, выслушал его воровской атаман, потом низко поклонился собравшемуся кругом места казни народу. Палач подошел к нему. Разин перекрестился несколько раз, обращаясь лицом к церкви Казанской Божией Матери, три раза поклонился народу, говоря «прости». Его положили между двух бревен и отрубили ему правую руку по локоть и левую ногу по колено. Потом отсекли голову. Палач торопился. Разин ни одним стоном не выдал себя.
Таков был конец Разина. Его сообщники еще некоторое время бесчинствовали на Волге, но вскоре Милославский окончательно подавил страшное возмущение, поднятое донским атаманом.
Как ни велики были преступления Разина после того, как он пошел против царя и стал пьянствовать, но первая слава его, как победителя персов, слава старинного донского охотничьего атамана и смелого начальника, оказалась выше этого. Дон простил его. Казаки, присудившие Разина к смертной казни, сложили о нем немало песен. Смелая кончина его, то, как по-казачьи глядел он в очи смерти, была рассказана на Дону атаманом Яковлевым.
Ах, туманы, вы мои туманушки,
поют казаки про Разина -
Вы туманы мои непроглядные!
Как печаль, тоска ненавистные!
Не подняться вам, туманушки,
С синя моря долой!
Не отстать тебе, кручинушка,
От ретива сердца прочь.
Ты возмой, возмой, туча грозная,
Ты пролей, пролей част крупен дождичек,
Ты размой, размой земляну тюрьму,
Чтоб тюремщички, братцы, разбежалися,
В темном бы лесу собиралися!
Во дубравушке, во зелененькой
Ночевали тут добры молодцы,
Под березонькой они становилися,
На восходе Богу молилися,
Красну солнышку поклонилися:
«Ты взойди, взойди, красно солнышко,
Над горой взойди над высокою,
Над дубравушкой, над зеленою,
Над урочищем добра молодца,
Что Степана, свет Тимофеевича,
По прозванью Стеньки Разина!
Ты взойди, взойди, красно солнышко,
Обогрей ты нас, людей бедных,
Добрых молодцев, людей беглых:
Мы не воры, не разбойничий,
Стеньки Разина работнички,
Есауловы все помощнички!»
Помянул добрым словом «атамана-казака» и Петр Великий. Вот как это было.
Когда Петр Великий осаждал Азов и «во взятии его нашел препятствия», известился царь, что Стенька Разин бывал под ним трижды. Потребовал государь найти в Донском войске такого казака, который бы больше всего бывал с Разиным в походах. Такой казак оказался Морковкин. Он испугался, что его ведут к царю. Он думал, что для казни. Государь, заметивши, что казак в смятении, приказал дать ему водки, а потом расспрашивал его о походах и действии Стеньки Разина. Морковкин рассказал о всем подробно, как очевидец и участник. Государь, выслушав его рассказ, сказал: «Жалко, что не умели тогда из Степана Разина сделать великую государству пользу, и жалко, что он не в мое время».