В. Серов, В. Матэ.
Поддельный Кипренский(Из письма В. А. Серова – И. С. Остроухову)
Дорогой Илья Семенович!
Что ты так сюда и не приехал? Жаль.
Скажи, пожалуйста, кто этот сукин сын Протопопов?[18] Этакий болван и нахал прислал мне еще телеграмму – чертова даль, а Кипренские его не Кипренские – просто… собачье – хоть бы спросил раньше кого-нибудь – мерзавец.
Твой В. С.
Я в душе – скандалист(Из письма В. А. Серова – Марии Цетлин)
…Остроухов мне, между прочим, говорил о Вашем намерении приютить у себя бедную «Иду мою Рубинштейн», если ее, бедную, голую, выгонят из музея Александра III на улицу. Ну что же, я, конечно, ничего не имел бы против, – не знаю, как рассудят сами Рубинштейны, – если бы сей случай случился.
Впрочем, надо полагать, ее под ручку сведет сам директор музея граф Д. И. Толстой, который решил на случай сего скандала уйти.
Вот какие бывают скандалы, т. е. могут быть. Я рад, ибо в душе – скандалист, да и на деле, впрочем…
Преглупо все это…(Из письма В. А. Серова – В. В. Матэ)
Дорогой Василий Васильевич. Спасибо за письмо. Неужели я тебе не дал адреса в Париж? Странно. Впрочем, возможно. За последнее время я стал забывчив и растерял разные вещи, чего раньше не было.
Вышла у нас тут с Репиным размолвка насчет покупок в галерею. По его мнению, – он это напечатал – мы «наследники» П. М. Третьякова, заполняем галерею мусором художественного разложения – недурно. А тут еще нападки невежд гласных Думы, утверждающих, что в галерее моют картины мочалами и смывают до холста. Преглупо все это.
В этом году дослуживаю третье трехлетие, но несмотря на все нападки, своей кандидатуры не сниму. Выберут другого – отлично. Свою миссию исполняю по совести, и напрасно Илья Ефимович упрекает меня в недобросовестности – будто я ему втираю очки (указав на одно произведение на «Союзе» молодого настоящего художника, которое мне понравилось). Репин заподозрил, что я издеваюсь над ним, над Репиным – потом эту картину купили в галерею.
Портрет Иды Рубинштейн
На картине изображена Ида Рубинштейн – знаменитая танцовщица. А. Бенуа писал об исполнении ею роли Клеопатры: «Царица Египта постепенно лишалась всех своих покровов и затем предавалась любовному экстазу у всех на глазах, причем лишь в самый критический момент являлись услужливые придворные дамы, окружавшие занавесками ложе любовников».
Картина Серова с изображением Иды Рубинштейн вызвала неоднозначную реакцию: многие обвиняли художника в попрании традиционных ценностей и даже надругательстве над красотой.
Теперь Репин хвалит Врубеля, а я хорошо помню, как он его ругательски ругал раньше. Да, Репин художник громадный, единственный у нас, – а мнение его ничего, по-моему, не стоит, да и меняет он его легко.
Твой В. Серов.
Травля Третьяковской галереи(Из письма И. Е Репину)
Дорогой Илья Ефимович,
как быть с тем, что Вы напечатали в газетах (вырезки коих Вам пересылаю)? В одном месте Вы пишите: «Знаю г. Остроухова как коллекционера, большого знатока искусства и как самого художника, горячо любящего искусство». В другой газете Вами сказано: «Галерея живет. И теперь ее наполняют наследники мусором художественных разложений…»
Времена «конституционалистов» прошли в нашем искусстве – пошло другое, и это другое галерея обязана закреплять. Вопрос же о мусорности всего нового – вечен, и часто то, что считалось мусором вначале, потом оценивается.
Разумеется, даже наверно, мы делаем ошибки, но можете ли Вы назвать, просмотрев пересылаемый каталог, приобретения за 10 лет – мусором? А ведь в настоящую минуту любой ретивый гласный с № «Голоса Москвы» в руке с горячностью невежды будет кричать в Думе: «Да ведь сам Репин пишет, что вы наполняете галерею мусором».
Вам ведь, ведома та, скажу, недостойная травля на совет галереи, поднятая «от полноты души и ревностного служения родному городу и родному искусству» гласными Васильевыми в здешней Думе. Обидно.
Ваш В. Серов.
В Московскую думу о Третьяковской галерее(Из письма В. А. Серова и других художников)
На основании постановления Московской городской думы от 17 ноября 1909 г., сообщенного совету отношением управы от 27 ноября 1909 г., за № 48530, совет имеет честь представить Думе нижеследующие объяснения по содержанию заявлений гг. гласных Ф. М. Васильева и И. С. Кузнецова.
Гласный Ф. М. Васильев свидетельствует городской Думе: «Будучи постоянным посетителем художественной галереи П. и С. М. Третьяковых в течение около 25 лет, до текущего года я не замечал никогда никаких перемен в состоянии находящихся там картин; в прошедшем году я был в галерее Третьяковых весною; в течение осени и зимы прошедшего года мне неоднократно приходилось слышать от знакомых посетителей Третьяковской галереи, что многие картины из коллекции покойного П. М. Третьякова изменились, потускнев в красках, потрескались, на некоторых краски облупились и подправлены, что картины моются и после мытья многие из них покрыты стеклами; не верилось – пока в прошедшем марте месяце не довелось убедиться воочию, что все слышанное мною ранее справедливо».
Совет Третьяковской галереи утверждает, что не только в течение указанного Ф. М. Васильевым последнего 1908–1909 года, но и в течение всех 10 лет со смерти П. М. Третьякова ни одна картина не пострадала от промывки и не видоизменилась от каких-либо внешних механических причин.
Это положение, ввиду его важности, совет считает не лишним подтвердить свидетельствами таких авторитетных лиц, как профессор В. М. Васнецов, профессор В. Д. Поленов, академик А. Е. Архипов, А. В. Иванов, Н. А. Касаткин, художник Н. А. Андреев, В. В. Переплетчиков, известный коллекционер С. И Щукин и директор императорского Эрмитажа в С.-Петербурге граф Д. И. Толстой. Все означенные лица, по приглашению попечителя галереи, тщательно осмотрели художественные коллекции галереи и дали нижеследующие отзывы:
«1909 г. апреля 20 дня, мы, нижеподписавшиеся, прибыв в Московскую городскую художественную галерею братьев П. и С. М. Третьяковых, по приглашению попечителя оной И. С. Остроухова, производили подробный осмотр всех находящихся а оной картин в отношении их хранения и настоящим протоколом удостоверяем:
1. Все без исключения картины находятся в превосходном состоянии и хранятся наилучшим образом. Относительно тех из них, которые поступили в галерею с некоторыми трещинами или на которых таковые образовались в первое же время по их поступлении в галерею от различных причин, не зависящих от хранения, что многим из нас достоверно известно, приняты все меры, какие известны, к предотвращению их дальнейшего изменения: застекление и проч‹ее›.
2. Промывка картин, безусловно, необходимая в галереях, производилась, как видно, самым тщательным и совершенным образом, так, что ни одна из промытых картин ни в каком случае не может считаться от этого пострадавшей. Указания одного из служителей, делавшиеся нам по этому поводу, следует признать, по их нелепости, продуктом болезненной фантазии.
3. Картины, имеющие трещины, промывке не подвергались, и в таковой не предстояло надобности, ибо большая часть таковых картин для их сохранения от пыли и испарений защищена стеклами.
В. М. Васнецов, А. Архипов, А. В. Иванов, Ар. Геннерт, Н. Касаткин, С. Щукин, В. Переплетчиков, Н. Андреев, В. Поленов».
«Осмотрев Московскую художественную галерею П. и С. М. Третьяковых, по приглашению попечителя оной И. С. Остроухова, считаю долгом засвидетельствовать, что все картины, указанные в предъявленном мне заявлении г. гласного Московской городской думы Ф. М. Васильева от 20 апреля 1909 года, я нашел в том же виде и состоянии, в каком видел и знал их в продолжении десяти последних или более лет; могу по совести заявить также, что состояние всех картин галереи вообще свидетельствует о большой тщательности и примерном их хранении.
Директор императорского Эрмитажа и исправляющий должность товарища управляющего Русским музеем императора Александра III, в С.-Петербурге, граф Дмитрий Иванович Толстой.
12 декабря 1909 г. Москва, Третьяковская галерея».
Что касается до указания гласного Васильева на порчу отдельных картин, отмеченных в его заявлении, то совет галереи счел необходимым привлечь к выяснению этого вопроса или самих, ныне здравствующих авторов означенных картин, если это было возможно, или таких авторитетных лиц, которые, будучи вообще близко знакомы с коллекциями галереи, давно знают упоминаемые в заявлении будто бы испорченные вещи художников умерших.
Так, о картине Малявина «Вихрь» гласный Васильев говорит: «Картина новая – в нижней части картины местами краска отпала и грубо подправлена».
Это неверно. Сам автор, специально по приглашению попечителя приезжавший в Москву для осмотра своей вещи, дает следующее заключение:
«Ознакомившись с заявлением г. гласного Московской думы Ф. М. Васильева от 20 апреля 1909 г. и осмотрев в галерее картину мою „Вихрь“, сим свидетельствую, что нигде на ней красок не отпадало и картина моя ни в одном месте не была никем подправлена.
Академик Ф. Малявин
5 декабря 1909 г.»
О портретах Репина гласный Васильев заявляет: «Портрет Мусоргского заметно смыт весь (особенно красный отворот халата), и его же портрет Пирогова заметно смыт».
Вот свидетельство профессора Репина:
«Заявление гласного Московской городской думы Ф. М. Васильева о непорядках и порче картин в Московской художественной галерее бр‹атьев› Третьяковых проникло в печать. Прочитав о порче своих работ, портретов Мусоргского и Пирогова, я очень обеспокоился… Утром 10 декабря приехав в Москву, я прежде всего захотел увидеть испорченные картины, но, к великому удовольствию, нашел их в полной сохранности. Сначала я был страшно возмущен клеветою на консерваторов этого музея, но, прочитав заявление г. Васильева в оригинале, я пришел к убеждению, что оно есть плод человека ‹…› мало сведущего в этом деле. Илья Репин».