– Комплимент? – метаморф будто задумался. – Пожалуй, будь обстоятельства иными, а вы не Евой Нельски, возможно я бы пригласил вас на ночь… Но не на дольше. Не люблю, знаете ли, все эти романтические сопли о вечной любви, и о том, что после всего я буду обязан на вас жениться.
Он сделал еще один шаг, а я нервно сглотнула – в горле предательски пересохло, но все же я храбрилась.
– А в этих обстоятельствах? Вы меня что, убьете? – осипло спросила я.
Метаморф фыркнул.
– Зачем? – туманно произнес он. – Если вы и так все забудете.
Еще один шаг, и теперь нас разделял только стол, дальше медлить было нельзя. Метаморф лихо перемахнул через столешницу, цепляясь юбками за углы, сбивая на пол пресс папье, а я резко пригнулась, хватая револьвер из ящик и падая на спину.
Будто созданное под мою руку, оружие идеально легло в ладонь, я вскинула дуло вверх, утыкаясь им в лицо нависшей лже-Мире.
“Она” стояла сверху, и на кончиках ее длинных пальцев плясало синее-фиолетовое магическое пламя – такой огонь не жжется, такой управляет. Стоит только коснуться, и тебя подчинят, пусть ненадолго, но ты расскажешь все, что знаешь. Полюбишь – кого прикажут, отдашься – если потребуют, пристрелишь родную мать, отпилишь себе ногу. А потом забудешь все, что сделал – если так решит “кукловод”.
Сопротивляться можно, но нужны силы… нейтрализатора.
– Только дернись в мою сторону, – прошипела я, мгновенно осознавая ситуацию. – Одна попытка коснуться и пуля будет у твоей в голове.
Мне было не до уважительного тона, когда тебя хотят подчинить, расшаркиваться на “вы” не станешь.
– А храбрости хватит? Застрелить человека? – метаморф задал вопрос, но все его улыбочки и жеманности мгновенно ушли.
Похоже меня наконец расценили всерьез, особенно когда в руках “деревенской дурочки” появился револьвер. А пуля явно будет быстрее, чем магические руки.
– А ты проверь, – прошипела я. – Встал и отошел от меня.
Метаморф не пошевелился, явно проверяя, что буду делать дальше.
– Дважды повторять не стану, – произнесла я. – Если есть сомнения сумею ли выстрелить, лучше не проверяй. Потому что трупы победой не наслаждаются.
Последняя фраза похоже была воспринята всерьез. Пламя на кончиках пальцев погасло, и метаморф медленно отступил.
Это дало и мне возможность встать на ноги,
– Имя? – потребовала я.
– Гамбит.
– Любишь шахматы? – усмехнулась я, тут же вспоминая, где сегодня слышала о “шахматной теме”. – Так вот какой ты хозяин “Бешенной ладьи”. Ходишь в женских платьях, шаришь по ящикам. Как и все боишься револьверов. Я представляла тебя, куда более страшным, – храбрилась я.
– Это зря, – похабная улыбка опять возникла на женских губах Миры. – Говорят я очень даже ничего.
– Плевать, – оборвала я это бахвальство. – У меня другой вопрос: как ты заполучил два дара? Я видела синее пламя. Ты метаморф и “кукловод” одновременно.
Гамбит скривился.
– Предпочитаю термин “шахматист”.
– Я спросила не о термине, а как ты получил два дара. Способ?!
Метаморф смерил меня насмешливым взглядом и почему-то усмехнулся.
– Расчитываешь продолжить дело отца и принять дар от матери? – вопросом на вопрос ответил он. – Я тоже кое-что о тебе знаю, Ева: о твоей маленькой проблемке с отцом. Вот только можешь ни на что не рассчитывать, мой способ тебе не поможет. Он никому не поможет.
– Способ! – потребовала я. – Иначе выстрелю.
– Нет – покачал он головой. – Сейчас уже нет. Могла, когда я был ближе, когда нес прямую угрозу. Хорошие девочки не убивают людей просто так.
Я поджала губы. Гамбит был прав, легко стрелять – когда страшно – это самооборона.
А хладнокровно, глядя в глаза человеку – это уже другое.
Отец бы наверняка смог, а я нет.
– Так может, отпустишь револьвер? – притворно миролюбиво спросил метаморф.
– Вот еще, у меня даже рука не дрогнет держать тебя на мушке часами, – огрызнулась я.
– Любопытные навыки для девочки, выросшей на ферме.
– На ферме много полезных навыков, – парировала я, думая о том, как действовать дальше.
Нужно было вызывать полицию, все же я поймала вора. Но что-то подсказывало, Гамбит выйдет сухим из этой заварухи. Если они с моим отцом делили сферы влияния, то связей у этого типа полно. А уж талант “кукловода”... подумать только какими огромными были его возможности.
– Зачем ты залез в кабинет отца? – задала я другой вопрос. – Что ты искал?
Взгляд невольно метнулся к чучелу совы, уж не те ли камушки.
Столь мелкое движение не утаилось от метаморфа, он проследил за взглядом и повернул голову.
А в следующий миг, он уже бросился к чучелу, на ходу меняясь в трансформации.
Тело увеличивалось, рвалось платье, обнажая твердые канаты мускул, буквально за мгновение девичья фигура превратилась в крепкое молодое мужское тело.
Я едва успела выкрикнуть “стой”, когда мужчина кинул на меня победный взгляд и метнулся к окну.
Раздался звон стекла.
Я бросилась к подоконнику, и тут же отшатнулась от острых осколков торчащих по краям рамы, здесь же свисали и остатки рваного платья с каким-то подобием нижнего белья.
Метаморф стоял на земле сада под окном, с вызовом глядя мне в глаза, и насмешка отражалась в его зрачках отблесками луны.
– Так и быть, пригласил бы на две ночи, – будто издеваясь крикнул он.
Я вскинула пистолет в гневе, но Гамбит явно не воспринял это всерьез, зная что я не стану стрелять в спину.
Повернулся голой спиной, и достаточно вальяжно, будто специально демонстрируя мне мускулистую задницу скрылся в кустах.
Да уж. Стрелять точно бесполезно. Я опустила оружие.
Да и смысла нет – чучело совы ведь пустое.
Обернулась, пошарила взглядом по кабинету. Мой саквояж валялся никому не нужным, там где я его бросила впопыхах.
Где-то в коридоре раздавался топот ног, дверь кабинета распахнулась, внутрь влетели садовник с заспанной служанкой.
На этот раз точно настоящей, у этой девушки рука, как и ранее, была плотно перебинтована.
– Что случилось? – обеспокоенно воскликнула Мира, обозревая следы, оставшиеся после визита метаморфы.
– Воры… – обтекаемо ответила я. – Нас вроде как ограбили.
Глава 6
Решив, что скрываться бестолково, я открыто заявила, что спать буду на диване в соседней с кабинетом отца комнате. На увещевания Борка, что это не очень безопасно, я заверила, что пользоваться револьвером умею, а еще громко кричать, поэтому сомнительно, что мне что-то грозит.
Мира же продолжала смотреть на меня странно и подозрительно, похоже я всё меньше вписывалась в придуманную заранее легенду о девушке с фермы а, да и чего таить, на ее месте я бы вообще решила, что обворовать кабинет отца – моя идея.
А что?
Очень выгодно: завтра меня лишат наследства, а так хоть что-то урву. В пользу этой версии говорило и мое нежелание вызывать полицию.
Вот только, какой смысл воровать у самой себя, если я все могу получить законно, стоит только согласиться на дар…
Метаясь в этих мыслях, я уснула на жутко неудобном диване, и всю ночь беспокойно ворочалась, попеременно то проваливаясь в дрему, то открывая глаза, прислушиваясь к звукам в доме, а заодно проверяя револьвер под подушкой.
Утром, не выспавшись, из хороших новостей я обнаружила, что больше желающих обворовывать дом не нашлось, а из плохих новостей: едва я успела по карнизу вернуться обратно в комнату, где оставила злосчастные туфли, как внизу уже послышался голос душеприказчика.
Горски был тут как тут, и явно ждал от меня судьбоносных решений.
Кое-как наспех приведя себя в порядок, я вместе со своим неизменным саквояжем спустилась в гостиную, где расслабленно сидя на диване, попивал чай душеприказчик, похоже ему заварили что-то особенно забористое из запасов отца, пахнущее лавандой и почему-то( на мое вкус) сырой землей.
– Доброе утро, мирель Ева. Готовы к великим свершениям?
– Утро как утро, – отозвалась я, но найдя силы на улыбку, ответила: – Готова, но не к тем, которых вы от меня ждете.
Уголок рта Горски нервно дернулся.
– Как так? Вы разве не изучили бумаги отца?
– Изучила: денег много, предложение заманчивое, но сегодня ночью меня уже пытались обокрасть, и знаете, я так испугалась, за себя и свою жизнь, что думаю, такое наследство не для меня. Все это богатство, власть, связи несут с собой и жуткую опасность! Не привыкла я к подобному.
Чем больше я говорила, тем сильнее вытягивалось лицо Горски.
– Лучше вернусь в свою деревеньку, буду помогать тетке. Знаете, у нас в этом году родились очень перспективные телята, надои молока будут рекордными если все сделать правильно. Так что лишние руки в хозяйстве всегда пригодятся…
– Вы в своем уме? – прервал он меня. – Какие еще телята?!
– Белые такие, с коричневыми пятнами и рогами, – продолжала издеваться я.
На деле же, причины отказа были куда более логичными и простыми.
Я тщательно проанализировала все, что мне говорила и завещала мать. Не принимать дар отца – иначе умру. Все просто, никаких “но”.
И даже ее последняя просьба ночевать в комнате возле кабинета, после знакомства с метаморфом-кукловодом Гамбитом, выглядела лишь предостережением. Видимо мать видела и подобное развитие событий, что я начну сомневаться в собственных решениях, возможно соблазнюсь деньгами. А так все предельно ясно: чем дальше от столицы, тем безопаснее, особенно без дара предвидения, который мне стараниями отца не светит.
А раз так, то пусть в гробу перевернется, но дар не достанется никому.
– Я думал вы умнее, – почти рычал на меня, не скрывая эмоций Горски. – Вы понимаете, что теряете? Второго шанса не будет. Ни дара отца, ни матери.