Тема рецензируемой монографии, казалось бы, давно вышедшая из контекста текущей политической конъюнктуры, по-прежнему требует от историков научного и политического такта, взвешенных определений и оценок. Данное требование обусловлено главным образом двумя обстоятельствами. Во-первых, предметом научного анализа здесь является участие нашей страны в процессах, определивших судьбы Китая — ныне мощной мировой державы — на многие десятилетия вперёд. Во-вторых, исследование затрагивает весьма непростые взаимоотношения главных политических сил Китая ⅩⅩ столетия — КПК, правящей ныне в КНР партии, и Гоминьдана, который остается серьёзной политической силой на Тайване.
Первое издание книги А. И. Картуновой привлекло внимание специалистов по новейшей истории Китая не только обилием впервые введённого в научный оборот материала, но и чётким вычленением узловых историко-научных проблем, решению которых публикация этого материала призвана содействовать. Примечательно, что некоторое увеличение объёма 2‑го, исправленного и дополненного издания монографии достигнуто прежде всего за счёт вставок, которые более отчётливо определяют мнение автора по тому или иному вопросу.
Уже из названий глав и параграфов становится очевидным, что одна из наиболее важных для автора задач — на документальной основе показать позиции политических сил, участвовавших в революционном процессе в Китае 20‑х годов ⅩⅩ в., группировок внутри них и их отдельных представителей по поводу конкретных политических явлений и проблем. Так, в первой главе — «От директив Москвы вести в Китае политическую пропаганду к военным поставкам Гоминьдану и Фэн Юйсяну (1923—1925 гг.)» — первый параграф озаглавлен: «Стратегия и тактика Москвы в отношении национально-революционного движения в Китае. Отношение к военным планам Сунь Ятсена (1922—1923 гг.)». Очертив стратегию действий РКП(б) и Коминтерна в национально-революционном движении в Китае, автор отмечает, что «никаких упоминаний о военной помощи в какой-либо форме буржуазно-демократическим, национально-революционным и коммунистическим организациям и военно-политическим силам в этих странах для достижения национального освобождения и разработанной Коминтерном стратегической цели в его документах не содержалось» (с. 21; с. 22)[1]. Как пишет А. И. Картунова, одним из первых (если не первым) поставил вопрос о необходимости не только пропагандистской, но и военной работы в Китае представитель Коминтерна, голландский коммунист Г. Маринг. Именно он предложил лидеру Гоминьдана Сунь Ятсену на их встрече в декабре 1921 г. наряду с организацией политической партии, «способной объединить все слои народа», также создать военную школу для подготовки революционных кадров. Эта идея не встретила возражения у лидера китайской национальной революции. Но у него уже были собственные военные планы. Возглавляя в 1921 — начале 1922 гг. правительство в Гуанчжоу, он предпринял попытку Северного похода против северных милитаристов для захвата Пекина. Экспедиция, и без того с самого начала развивавшаяся малоудачно, была сорвана переворотом военного министра Чэнь Цзюнмина, в июне 1922 г. изгнавшего Суня из Гуанчжоу. Находясь в Шанхае, Сунь Ятсен разработал два альтернативных плана военных кампаний. Первый предусматривал изгнание из пров. Гуандун Чэнь Цзюнмина и последующее наступление на Север с Юга и Юго-Запада, которое должен был поддержать северо-восточный милитарист Чжан Цзолинь, а также прямую интервенцию Красной Армии в Маньчжурии. Второй план предполагал создание базы на Северо-Западе, вдоль границы с Монголией, и организацию там армии, которую вооружил бы Советский Союз. Если А. А. Иоффе (руководитель дипломатической миссии СССР в Китае) склонен был поддержать планы Сунь Ятсена, то советское правительство отнеслось к ним более чем сдержанно, в то же время выказывая готовность к продолжению контактов с Сунь Ятсеном и оказанию ему разносторонней помощи (с. 27—28; с. 28—29).
Условия для принятия этой помощи возникли после того, как в феврале 1923 г. объединённая армия ряда южных генералов, поддержавших Сунь Ятсена, заняла Гуанчжоу и Сунь возглавил там правительство. Во время визита его военной делегации во главе с Чан Кайши в Советский Союз осенью 1923 г. руководители Реввоенсовета дали согласие на посылку в Китай советников и подготовку китайцев в военных учебных заведениях СССР. Уже осенью 1923 г. в Гуанчжоу прибыли первые военные советники, но крупные поставки вооружения южнокитайскому правительству в то время не планировались, речь шла прежде всего о помощи в обучении военных кадров (с. 37—38; с. 38—39). Положение изменилось после того, как при участии политического советника М. М. Бородина (Грузенберга) на Ⅰ съезде Гоминьдана в январе 1924 г. была официально оформлена реорганизация этой партии (коммунисты получили право вступать в неё на индивидуальной основе и вошли в руководящие органы Гоминьдана) и в Гуанчжоу была создана военная школа Хуанпу (Вампу). Её начальником стал Чан Кайши, а политическую работу осенью 1924 г. возглавил Чжоу Эньлай, назначенный начальником политотдела. Школа в значительной степени финансировалась советской стороной, обучение в ней налаживали советские советники, а в октябре 1924 г. туда была доставлена первая крупная партия советского оружия. На базе школы были организованы два учебных пехотных полка, ставшие ядром армии Гоминьдана.
Автор показывает, какие проблемы ставила перед Москвой военная помощь революционному движению в Китае. Одной из таких проблем стала необходимость финансирования и вооружения одновременно гоминьдановской армии на Юге и так называемых Национальных армий Фэн Юйсяна на Севере. Осенью 1924 г. в борьбе милитаристских группировок на Севере временную победу одержала коалиция Чжан Цзолиня, Фэн Юйсяна и Дуань Цижуя. Победители послали Сунь Ятсену приглашение в Пекин на общенациональную конференцию, которая должна была принять решение о созыве Национального собрания. Сунь Ятсен, предпринявший, несмотря на возражения главного военного советника П. А. Павлова (трагически погиб в июле 1924 г.) и сменившего его В. К. Блюхера, новую неудачную попытку Северного похода, оставил командование армией и в январе 1925 г. выехал в Пекин. Конференция окончилась безрезультатно, Сунь Ятсен в марте умер в Пекине. В 1925 г. основной военной надеждой Москвы в Китае постепенно становился Фэн Юйсян.
А. И. Картунова подробно описывает процесс принятия решений об оказании помощи китайским союзникам Москвы, показывает роль созданной в марте 1925 г. так называемой Китайской комиссии Политбюро ЦК ВКП(б) в принятии таких решений, различия точек зрения на характер этой помощи. Так, если Л. М. Карахан, «опекавший» армии Фэн Юйсяна, и М. М. Бородин, передававший в Москву запросы гуанчжоуского правительства, считали необходимым максимально полное удовлетворение заявок китайских союзников, то первый председатель Китайской комиссии М. В. Фрунзе отстаивал дифференцированный подход к ним, считал необходимым строить военную работу прежде всего «в расчёте на местные средства», отпускать имущество и вооружение в кредит, тщательно проверять реальные финансовые возможности китайской стороны (с. 57—58; с. 59—60).
Большое внимание автор уделяет деятельности видного советского военачальника В. К. Блюхера (памяти которого и посвящена книга) на посту главного военного советника в Южном Китае. А. И. Картунова подробно освещает его роль в реформировании армии южнокитайского правительства, планировании военных кампаний. В значительной степени заслугой В. К. Блюхера стала победа в Ⅰ Восточном походе (февраль — апрель 1925 г.) над армией Чэнь Цзюнмина — главным военным противником Гоминьдана в Гуандуне, разгром мятежа юньнаньских и гуансийских генералов в июне 1925 г. В результате устранения непосредственной военной угрозы южнокитайской революционной базе возникла возможность преобразования 1 июля 1925 г. южнокитайского правительства в Национальное и реорганизация армии, которая стала называться Национально-революционной (НРА). В октябре-ноябре 1925 г. её войска в ходе Ⅱ Восточного похода полностью разгромили армию Чэнь Цзюнмина, устранив непосредственную военную угрозу южнокитайской революционной базе. Летом 1925 г. В. К. Блюхер, учитывая программное значение Северного похода для Гоминьдана, разработал документ, известный как «Перспективы дальнейшей работы на Юге, или большой план военной работы Гоминьдана на 1926 г.». План, по сути, представлял собой подробный анализ условий осуществления Северного похода и систему соответствующих рекомендаций.
В монографии показано, что руководство ВКП(б) и Коминтерна, радея о военном строительстве Гоминьдана, в то же время, исходя из установки о временном характере соглашений с буржуазной демократией, выступило с инициативой создания специальных военных органов в структуре КПК — военных отделов разных уровней. Они нацеливались на конспиративную работу под флагом Гоминьдана, дабы «осторожно и настойчиво» добиваться перехода «фактического руководства» политработой в руки КПК, «завоёвывать… руководство в военной работе Гоминьдана» (с. 70—72; 73—75).
Во второй главе — «Проблема Северного похода НРА в решениях Политбюро ЦК ВКП(б) и органов Коминтерна (декабрь 1925 г.— ноябрь 1926 г.)» — подробно рассматриваются мнения в руководстве ВКП(б) и Коминтерна о гоминьдановских планах Северного похода накануне этой экспедиции и на её первом этапе (июль — ноябрь 1926 г.). Автор показывает, что Москва, настаивая на укреплении южнокитайской революционной базы с перспективой усиления там позиций левых сил, отрицательно относилась к планам Северного похода. Директивы о его недопущении приходили руководству КПК и советнической группы даже после начала активных боевых действий летом 1926 г. Вместе с тем, логично отмечает автор, «сам факт военной помощи Гоминьдану в разных формах… означал, что в Москве не исключали осуществления похода, но только тогда, когда она найдёт это возможным. При этом в Москве не учитывался альтернативный вариант: поход может состояться без „санкции“ Москвы» (с. 281; с. 293).