— А я и подавно…
— Жизнь полна неожиданностей, и в этом состоит главная ее прелесть, господин Дагвис! — весело заявил божок. — Всегда ищи положительные моменты, даже если плывешь по шею в дерьме!
— Вот только как из этого дерьма теперь выплывать?
— Вопрос интересный, — уселся он передо мной, поглаживая козлиную бородку. — Но на любое действие есть противодействие, слыхал о таком утверждении? Будучи смертным ты вряд ли сумеешь противостоять богине, но если бы заручился помощью бога… На меня не смотри! — машинально прижал он франтовскую шляпу с вороньим пером к макушке. — Раз уж ты здесь, а Талия где-то там, то и помощь тебе понадобится от здешних богов. Пусть делят твою душку на две тушки, однако если влияние земного божества окажется сильнее, то наши победят! Вернее, ваши. Я-то здесь вообще не при делах, — добавил он, застенчиво хлопая ресницами.
— Хочешь сказать, что для приостановки действия печати мне потребуется помощь местных божеств?
— Не хочу сказать, а уже сказал! Именно, господин Дагвис. Талия не будет иметь над тобой власти и иметь тебя в принципе, если Марком Делецким заинтересуется некто из здешних богов и рангом повыше нее.
— Но я никогда прежде не видел, чтобы местные боги показывались смертным. Ни одного свидетеля не было.
— Значит, тебе выпадет честь стать первым из ныне живущих смертных, кто засвидетельствует сие чудо расчудесное! И, к моему глубочайшему сожалению для нас обоих, пока что это единственный вариант, который может сработать. Ну, подключи всю свою природную харизму, что ли… — развел он руками. — Соблазни, привлеки, покайся. Не знаю. Чтобы предотвратить то, что предотвратить невозможно, следует сделать то, что невозможно сделать!
— Гениально, — закатил я глаза.
— Ежели у тебя другие варианты имеются, можешь воспользоваться ими в любой момент, я не против. Но ни при каких условиях я не дам этой наглой девке восторжествовать, — резко изменился божок в лице. Губы его скривились, тени пролегли под глазами, в голосе прозвенели стальные нотки. — Мы на одной стороне, Даггер. Но ровно до того момента, пока ты не окажешься под сиськами Талии. Если же такое когда-нибудь произойдет вновь, ты сильно огорчишь меня. И не дай боги тебе однажды увидеть меня в гневе…
Эзраил испарился так же стремительно, как появился здесь, однако разговор с ним вогнал меня лишь в еще большие думы.
Значит, мне необходимо заручиться поддержкой одного из местных богов, чтобы тот разрушил печать окончательно? Или же нарисовал на моем теле свою…
Из огня да в полымя, как говорится. А свобода — всё еще самый ценный дар, каким только можно владеть.
Путь наш продолжился еще до восхода солнца. На часах было четыре, когда мы свернули лагерь и отправились в Джакард.
Ночь, проведенная без сна, совершенно не давала о себе знать. Всё потому, что мозг был занят тщательным обдумыванием слов Эзраиля. Отыскать земного бога, будучи одним из смертных — задачка не из простых. Особенно, если ни с какими богами мне контактировать не хотелось категорически, а им, понятное дело — со мной.
За подробностями, интересовавшими меня, обратился всё к тому же Саймону. Он являлся человеком подкованным в вопросе религии, обучался в церковной школе и вообще был близок ко всей этой теме как никто другой из числа моих знакомых.
— Спрашиваете, спускались ли когда-нибудь боги к нашим смертным? — переспросил он и хорошенько так призадумался. — Насколько знаю из писаний, пару раз такое и впрямь бывало. В начале зарождения мира, и то не напрямую.
— Не напрямую — это как?
— Боги говорили с пророками на каком-то эфемерном уровне, а они, в свою очередь, передавали остальным слово божие. Религия всех четырех Империй строится по большей части на пророках. Никто не видел воочию, но верят все на слово. Как-то так. А вы чего это, благородный господин, в религию податься решили? Гиблое же дело — по себе знаю.
— Даже Джакард пророки не обошли стороной! — заслышал наш разговор Динар издалека и решил разбавить его одной из своих увлекательных историй. — Было это примерно в первом веке, никто не может сказать точно. Но забрел в город странный бедняк в грязных одеяниях. И излучал он собой ауру внеземную, и люди сбежались поглазеть на него…
Нет, пророки мне были не интересны. Мало ли, кто и что кому передал. Необходимо было связаться непосредственно с теми, кто сумел бы поставить Талию на место и вернуть мне свободу, которая с каждой секундой становилась от меня всё дальше. Чертова печать…
— Не всё еще потеряно, господин Марк, — прервал мои мысли Саймон. Вернее, прочел их, а уже после этого прервал. — Если ваша связь с богами Скардии настолько сильна, может быть, вам удастся привлечь к своей персоне и земных? Подобное тянется к подобному. Они могут услышать ваш зов, но откликнутся ли на него?.. Зависит только от вас.
— Откликнутся ли?.. — задал вопрос самому себе и тут же на него ответил.
Уж сколько раз я читал молитвы к Троице, когда заучивал их наизусть, но за всё это время ни разу не ощутил божественного присутствия. Даже в соборе, где, казалось бы, их присутствие должно ощущаться особенно остро — ничего. Пустота. Магия света есть, а богов, дарующих владение ею — нет.
Не хотелось верить в то, что слова Демуры оказались истиной, но на деле выходило, что высшие силы мира сего затаились и наблюдают за своими творениями издалека. Тогда кто я для них такой? Мелкая сошка, да к тому же находящаяся под прямым влиянием иномирской богини. А печать на спине — мой ошейник, который с каждым днем будет затягиваться всё туже и туже. Незавидная судьба, и всё же… всё же хотелось бы для себя другой.
— Есть в пустыне места, где усталые путники могут отдохнуть и пополнить припасы перед тем, как снова отправиться в путь, — вещал Динар, вышагивая на верблюде впереди всей процессии. — И места эти зовутся оазисами. Один из них как раз виден впереди, но спешу вас предупредить — не все оазисы одинаково хороши. В любом случае, не все таковы, как на картинках в туристических справочниках, уж я-то знаю! Мне ли не знать?
И он оказался по-своему прав. Когда мы въехали на территорию так называемого оазиса с парой-тройкой обветшалых домиков и собственным водоемом, картина перед нами предстала неприглядная.
Жители собрались в небольшую кучку рядом со столбом, к которому был привязан обнаженный по пояс мужчина. Следы побоев, свалявшиеся длинные волосы и такая же борода, обгоревшие плечи… Я сразу признал в нем раба. Человека, работавшего в поте лица от рассвета до заката за краюху черствого хлеба и кружку воды.
Люди окружившие его, в числе которых находились женщины с детьми, выглядели ничем не лучше этого мужчины. Лишь единственный человек выделялся из толпы — хозяин. Одежда его отличалась добротным покроем и была чиста. На голову надвинута округлая шапочка, а в руках он держал длинный и хлесткий бич.
Видимо, мы прибыли сюда не в самый подходящий момент. Хотя от выгоды своей мужичок не отказался. Завидев нас, бросил незавершенные дела и с улыбкой от уха до уха поторопился к Динару. Наказание наказанием, а вот торги — по расписанию.
— Ну надо же! — нисколько не постеснялся он приблизиться к нам с бичом в руках, на котором отчетливо виднелись следы засохшей крови. — Динар ибн-Фарид Аль-Самир собственной персоной, да в моих краях!
— Мира твоему дому, Ваккас! — поприветствовал его хабб на аравийском языке. И у меня аж челюсти непроизвольно свело от довольного вида этих обоих. — Нам бы наполнить бурдюки свежей водицей.
Эти слова я тоже разобрал вполне ясно. В разговорном справочнике они занимали первые страницы и хорошо воспринимались на слух.
Из ответных слов некоего Ваккаса я понял лишь то, что нам гарантируют беспрецедентную скидку в пять процентов и, похватав наши наполовину пустые бурдюки, торгаш скрылся в доме. Доме, который также выделялся на фоне облезлых хижин, ютящихся чуть поодаль.
Да, люди равны между собой. Об этом кричат на каждом углу, особливо противники распространения эльфов и хаббов по материкам. Но кто-то всё равно будет равнее.
В Скардии рабство считалось вне закона. Были лишь работники, которым не всегда платили по чести. Ну и рабы, которые так или иначе плодились, благодаря развитой сети работорговцев. Несмотря на нелегальность подобной деятельности, на трудовые ресурсы спрос имелся всегда, и на долю «Юстициус» частенько выпадали облавы на любителей заковать свободного человека в цепи. Был бы спрос, а предложение… предложение рано или поздно найдется, если сделка сулит непомерную выгоду.
— Господин Марк… — тихонько подал голос Саймон, но я даже не взглянул на него. Уставился на бедолаг, которые пялились на меня в ответ, приобняв детишек и прижав к себе. — Осторожнее.
— Это рабы? — на всякий случай уточнил у Динара, и тот блаженно осклабился.
— Ну… кто не без греха, благородный господин? Зато гляньте, как хорошо им здесь живется! Крыша защищает от солнца, вода — от жажды. Уже давно сгинули бы в пустыне, если бы Ваккас не был к беднякам столь милосерден.
— Про работорговлю в Аравийской Империи вы ни словом не обмолвились, — подметил я.
— А на кой-вам, господин Маркделецкий, сведения такого рода сдались? Зарабатываете-то вы поди прилично, и приличных людей на службу себе нанять можете. Так по что вам всякий сброд?
— Сброд? — подключился Лука к обсуждению, смерив хабба презрительным взглядом.
— Они вкалывают с утра до ночи, не страшась самой грязной из работ, и получают за это лишь крышу над головой, пару глотков воды и десять ударов бичом? — следом возмутилась Анна-Мария. — Неслыханный произвол.
— Ну, знаете ли, благородная госпожа, при всем моем уважении к вам, работа у каждого своя и!..
Но эмоционального пика наша дискуссия не достигла по той простой причине, что хозяин владений на территории оазиса объявился на пороге дома с полными бурдюками воды. Засеменил к нашим верблюдам, путаясь в полах своего одеяния, и торжественно вручил Динару товар. Тот, лепеча что-то на аравийском, отсчитал ему несколько купюр.