— А я как раз подыскивала коттедж и хотела, чтобы с кем-нибудь на двоих. Папочка женился опять на особе совсем не по моему вкусу. Я попросила Энн приехать, и с тех пор она здесь.
— Действительно, самая что ни на есть безупречная биография, — сказал Баттл. — Давайте только уточним даты. Вы были у миссис Элдон два года. Между прочим, какой у нее сейчас адрес?
— Она в Палестине. Ее муж получил туда какое-то правительственное назначение. Точно не знаю, какое.
— Ну, ладно, я выясню. А после этого вы переехали к миссис Диринг?
— Я была у нее три года, — быстро сказала Энн. — Ее адрес: Марш-Дин, Литтл-Хембури, Девон.
— Понятно, — сказал Баттл. — Значит, вам сейчас двадцать пять. Остается только имя и адрес одного-двух человек, кто знал в Челтнеме вас и вашего отца.
Энн снабдила его адресами.
— Теперь о Швейцарии, где вы познакомились с мистером Шайтаной. Вы одна туда ездили, или и мисс Доз была с вами?
— Мы ездили вместе. Объединились еще кое с кем, и получилась компания из восьми человек.
— Расскажите мне о вашей встрече с мистером Шайтаной.
Энн наморщила лоб.
— На самом деле нечего и рассказывать. Просто он был там. Мы знали его не больше, чем вы знаете какого-нибудь соседа в гостинице. Он получил первый приз на костюмированном балу. Был Мефистофелем.
Инспектор Баттл вздохнул.
— Да, это его вечная страсть корчить из себя Мефистофеля.
— Он и в самом деле был изумителен, — сказала Рода. — Ему даже не надо было гримироваться.
Инспектор переводил взгляд с одной на другую.
— Кто же из вас знал его лучше?
Энн молчала, за нее ответила Рода.
— Мы обе знали его одинаково. То есть ужасно мало. Видите ли, в нашей компании все лыжники. Днем мы большею частью все разбредались, только по вечерам собирались потанцевать. Тогда Шайтана, видно, сильно увлекся Энн. Знаете, все комплименты ей старался делать и всякое такое. Мы то и дело подтрунивали над ней по этому поводу.
— Я думаю, он просто хотел досадить мне, — сказала Энн. — Потому что он мне был несимпатичен. Я думаю, ему доставляло удовольствие смущать меня.
Рода засмеялась.
— Мы говорили Энн, что он для нее прекрасная, очень выгодная партия. Ее наши шутки прямо из себя выводили.
— Может быть, — сказал Баттл, — вы назовете мне еще людей из вашей тогдашней компании.
— Вы просто Фома Неверующий[80],— сказала Рода. — Вы что же думаете, что каждое наше слово — ложь?
Инспектор Баттл заморгал.
— Просто хочу удостовериться, — растерянно сказал он.
— Вы всех подозреваете, — сказала Рода.
Она написала на бумажке несколько фамилий и протянула ему.
Баттл поднялся.
— Что ж, большое спасибо, мисс Мередит, — сказал он. — Оказывается, как говорит мисс Доз, у вас совершенно безупречная жизнь. Думаю, вам не о чем особенно беспокоиться. Непонятно только поведение мистера Шайтаны по отношению к вам. Уж извините, что спрашиваю, но не предлагал ли он вам выйти за него замуж? или… или не досаждал ли вам вниманием другого рода?..
— Соблазнять ее он не пытался, — пришла на помощь Рода. — Если вы это имели в виду.
Энн залилась румянцем.
— Ничего такого, — сказала она. — Он всегда был чрезвычайно любезен и… и официален. Мне и было-то не по себе из-за его манер, как будто он специально репетировал.
— Ну, а он не говорил о мелких подарках, не намекал?
— Нет. Он никогда ни на что не намекал.
— Прошу прощения, сердцееды это иногда делают. Что ж, доброй ночи, мисс Мередит. Спасибо большое. Кофе отличный. Доброй ночи, мисс Доз.
— Вот и миновало, — сказала Рода, когда Энн вернулась в комнату, закрыв за Баттлом парадную дверь. — И не так уж страшно. Добрый такой, просто родной отец, и, видно, нисколько тебя не подозревает. Все оказалось лучше, чем я предполагала.
Энн со вздохом села.
— В самом деле, ничего страшного, — сказала она. — Глупо с моей стороны было так психовать. Я думала, он будет пытаться запугать меня, как в спектаклях про концлагеря.
— Он вроде бы человек вполне здравомыслящий, — сказала Рода. — Прекрасно знает, что ты не из тех женщин, которые способны на убийства. — Она помялась немного, потом сказала: — Слушай, Энн, ты ведь не упомянула, что была в Комбиакре[81]. Забыла?
— Думала, что не важно, — сказала Энн. — Я была-то там всего пару месяцев. И расспрашивать там про меня некого. Могу написать и сообщить ему, если ты считаешь, что это важно, но наверняка — нет. Давай оставим это.
— Хорошо, давай оставим.
Рода встала и включила приемник. Раздался хриплый голос: «В исполнении „Черных нубийцев“ вы только что прослушали песенку: „Зачем ты лжешь, мне детка?“»
Глава 15Майор Деспард
Майор Деспард вышел к Олбани быстро повернул на Риджент-стрит[82] и вскочил в автобус.
Час пик уже прошел, наверху оставалось много свободных м, ест. Деспард пробрался вперед и сел на переднее сиденье.
В автобус он прыгнул на ходу. Но вот автобус остановился, взял пассажиров и снова поехал по Риджент-стрит.
Еще один пассажир взобрался по ступенькам наверх, прошел вперед и сел на переднее сиденье с другой стороны.
Деспард не обратил на него внимания, но через несколько минут раздался вкрадчивый голос:
— Ну разве не прекрасен Лондон, когда смотришь на него с верхнего этажа автобуса.
Деспард повернул голову. Какое-то мгновение он выглядел озадаченным, потом лицо его прояснилось.
— Прошу прощения, мосье Пуаро. Не заметил вас. Да, как говорится, взгляд с птичьего полета. Однако раньше, без этой застекленной клетки, было лучше.
Пуаро вздохнул.
— Tout de тёше[83], только не в мокрую погоду, ведь тогда внизу набивалась тьма народу. А погода здесь часто мокрая.
— Дождик? Дождик никому еще вреда не причинил.
— Вы ошибаетесь, — сказал Пуаро. — Он часто приводит к inflammation pneumonie[84].
Деспард улыбнулся.
— Я вижу, вы, мосье Пуаро, следуете поговорке: «Пар костей не ломит».
Пуаро, без сомнения, неплохо оградил себя от превратностей осеннего дня. На нем было пальто и кашне.
— Надо же, какая неожиданность! Встретиться в автобусе!
Лицо, наполовину скрытое кашне, оставалось серьезно. В этой встрече не было ничего неожиданного. Выяснив, когда примерно Деспард выйдет из своей квартиры, Пуаро поджидал его. Он предусмотрительно не стал прыгать в автобус, а пробежал рысцой за ним до остановки и вошел там.
— Верно. Мы ведь не виделись еще после вечера у мистера Шайтаны, — ответил он.
— Вы расследуете это дело? — спросил Деспард.
Пуаро изящно почесал ухо.
— Я обдумываю, — сказал он. — Тщательно обдумываю. Бегать туда-сюда, вести следствие, — нет. Это мне не по возрасту, не по нутру, не для моей комплекции.
— Обдумываете, э-э? Это хорошо, — вдруг поддержал его Деспард. — Теперь все слишком торопятся. Если бы люди не суетились и думали, прежде чем приниматься за что-то, было бы поменьше неразберихи.
— Вы так и действуете всегда, майор Деспард?
— Как правило, — просто ответил тот. — Суммируйте ваши соображения, выработайте линию, взвесьте все «за» и «против», принимайте решение и следуйте ему. — Он плотно сомкнул губы.
— И после этого ничто не собьет вас с пути? — спросил Пуаро.
— О, этого я не говорил. К чему упорствовать? Сделали ошибку, признайте ее.
— Следовательно, вы, майор, ошибки редко совершаете.
— Все мы ошибаемся, мосье Пуаро.
— Некоторые делают их меньше, чем другие, — весьма холодно возразил Пуаро, возможно из-за местоимения, которое тот употребил.
Деспард взглянул на него, слегка улыбнулся и сказал:
— Неужели вы никогда не терпели неудач, мосье Пуаро?
— Последний раз двадцать восемь лет назад, — произнес тот с чувством собственного достоинства. — И даже тогда были обстоятельства. Но не в этом дело.
— Звучит довольно впечатляюще, — сказал Деспард и спросил: — А как насчет убийства Шайтаны? Впрочем, это не в счет, ведь формально это не ваше дело.
— Не мое дело, нет. Но все равно оскорбление для amour propre[85]. Я считаю это верхом наглости. Вы понимаете, ведь убийца действовал у меня под носом, подвергнуты осмеянию мои профессиональные данные.
— Под носом не только у вас, — сухо сказал Деспард. — Но и уголовно-следственного отдела.
— Вот это было, вероятно, серьезной ошибкой, — мрачно заметил Пуаро. — Добродушный, прямолинейный инспектор Баттл, может, и имеет сходство с дубом, но в голове у него отнюдь не опилки.
— Согласен, — сказал Деспард. — Он только прикидывается мямлей, в действительности же очень умный и способный офицер.
— И я думаю, он хорошо проявляет себя в деле.
— Да, совсем недурно. Видите того симпатичного парня с военной выправкой на заднем сиденье?
Пуаро посмотрел через плечо.
— Сейчас здесь никого, кроме нас, нет.
— A-а, значит, внутри. Ни на шаг от меня не отстает. Очень расторопный. Внешность меняет. Большой мастер.
— А вас не обманешь. Глаз у вас острый.
— У меня хорошая память на лица, даже на лица чернокожих, а это совсем не пустяк.
— Вот такой человек мне и нужен, — сказал Пуаро. — Какая удача, что я вас сегодня встретил! Мне нужен человек с верным глазом и цепкой памятью. Malheureusement[86], такое сочетание редко. Я ставил вопрос доктору Робертсу — безрезультатно, мадам Лорример — то же самое. Теперь я испытаю вас и посмотрю, добьюсь ли желаемого. Вернитесь мысленно назад, в комнату мистера Шайтаны, где вы играли в карты, и скажите, что вы помните.
Деспард удивился.