Она сбила с носа пенсне, подняла его и, вертя в руках, продолжала еще более бессвязно:
— Порой я чувствую, что… плоть и кровь есть плоть и кровь, и мне неловко, что мисс Аранделл оставила все свои деньги не родственникам, а мне, человеку постороннему. Это не совсем справедливо. Все деньги! Целое состояние! Никто и понятия об этом не имел. Поэтому я и испытываю неловкость, да к тому же ходят разные слухи, вы, наверное, знаете… но я никогда не желала зла! Никому! Да мне и в голову не приходило каким-либо образом повлиять на мисс Аранделл. Она меня все равно не послушалась бы. Если честно, я ее даже слегка побаивалась. Она была такой строгой, не терпела никаких провинностей и порой доходила до грубости. «Не будьте такой дурой!» — рявкала она. А я обижалась, я ведь тоже человек, и часто расстраивалась… И вдруг оказалось, что на самом деле она была ко мне привязана — ну, не чудо ли это? Только, конечно, есть в этом что-то такое, от чего чувствуешь себя крайне неловко, ибо здесь имеются и пострадавшие, не так ли?
— Вы хотите сказать, что предпочли бы отказаться от денег? — спросил Пуаро.
На мгновенье мне показалось, что какое-то совсем иное выражение мелькнуло в этих невыразительных светло-голубых глазах. Мне даже почудилось, что перед нами сидит не глуповатая, хоть и приветливая простушка, а очень хитрая и умная особа.
— Я хотела бы добавить, что имеется и другая сторона… — со смешком заметила она. — Я хочу сказать, что в каждом деле есть две стороны. Мисс Аранделл хотела, чтобы ее деньги достались мне. Я хочу сказать, что, если бы я не взяла эти деньги, я бы поступила против ее воли. А это было бы несправедливо, правда?
— Сложный вопрос, — покачал головой Пуаро.
— Да, конечно. Это меня очень тревожит. Миссис Таниос — Белла — такая славная женщина, и у нее такие славные малыши! Но я чувствую, что мисс Аранделл не хотела бы, чтобы она… Я чувствую, что милая мисс Аранделл рассчитывала на мое благоразумие. Она не хотела оставлять деньги прямо Белле, потому что боялась, что ими завладеет тот человек.
— Какой человек?
— Муж Беллы. Знаете, мистер Пуаро, бедная женщина во всем идет у него на поводу. Поступает только так, как он велит. Осмелюсь сказать, что, прикажи он ей убить кого-нибудь, она и тогда не станет ему прекословить. И она явно его боится. В этом я не сомневаюсь. Я раза два видела ее перепуганной насмерть. Нет, мистер Пуаро, согласитесь, это было бы несправедливо.
Ничего на это не сказав, Пуаро спросил:
— А что собой представляет этот доктор Таниос?
— Видите ли, — неуверенно начала мисс Лоусон, — он очень приятный человек.
И умолкла словно в сомнении.
— Но вы ему не доверяете?
— Да, не доверяю. Не знаю, способна ли я вообще доверять мужчинам, — продолжала мисс Лоусон. — Наслушаешься про них такого, что становится жутко! А бедные жены должны терпеть все их мерзкие выходки! Доктор Таниос делает вид, что обожает свою жену, и в самом деле ведет себя с ней превосходно. У него очаровательные манеры. Но я иностранцам не доверяю. Они все притворщики! Я совершенно уверена, что милая мисс Аранделл ни в коем случае не хотела, чтобы ее деньги попали ему в руки.
— Но ведь и мисс Тереза, и мистер Чарлз Аранделлы тоже оказались обделенными наследством, вряд ли это справедливо, — заметил Пуаро.
Щеки мисс Лоусон порозовели.
— Терезе, по-моему, вполне хватает денег! — резко выпалила она. — Она тратит сотни фунтов стерлингов только на одни туалеты. А какое у нее белье — да это просто безнравственно! Как подумаешь, сколько славных воспитанных девушек должны собственным трудом зарабатывать себе на жизнь…
— Сразу понимаешь, что и ей невредно немного потрудиться, — мягко закончил предложение Пуаро.
— Труд явно пошел бы ей на пользу. — Мисс Лоусон озарила его торжествующим взглядом. — И привел бы в чувство. Превратности судьбы способны многому нас научить.
Пуаро медленно кивнул. Он внимательно наблюдал за ней.
— А Чарлз?
— Чарлз не заслуживает и пенни, — решительно заявила мисс Лоусон. — Если мисс Аранделл исключила его из числа своих наследников, значит, у нее была на то причина… после его злобных угроз.
— Угроз? — поднял брови Пуаро.
— Да, угроз.
— Каких угроз? Чем он ей угрожал?
— Это было… Да, конечно, это было на Пасху. В святое воскресенье — ни больше, ни меньше.
— И что же он сказал?
— Он попросил у нее денег, но она ему отказала. И тогда он сказал ей, что она зря так поступает, что если она не одумается, то он… Какое выражение он употребил? Очень вульгарное… Ах да, он ее прикончит, сказал он.
— Он пригрозил прикончить ее?
— Да.
— И что же ответила мисс Аранделл?
— Она ответила: «Думаю, и ты в этом убедишься, Чарлз, что я сумею постоять за себя».
— Вы были там же в комнате?
— Не совсем, — отозвалась мисс Лоусон после секундной паузы.
— Понятно, понятно, — поспешно продолжил Пуаро. — И что же на это сказал Чарлз?
— Он сказал: «Не будьте чересчур самонадеянной».
— Мисс Аранделл на самом деле восприняла его реплику как угрозу? — четко выговаривая каждое слово, спросил Пуаро.
— Не знаю… Она мне ничего об этом не говорила… Нет, наверное.
— Вам, конечно, было известно, что мисс Аранделл составляет новое завещание? — тихо спросил Пуаро.
— Нет, нет. Я уже сказала вам, что это было для меня полной неожиданностью. Я никогда и не мечтала…
— Вы не знали содержания, — перебил ее Пуаро, — но вам было известно, что это завещание составляется?
—. Я подозревала… Когда мисс Аранделл слегла, она послала за адвокатом…
— Так-так. И случилось это после того, как она упала?
— Да. Боб… Боб — это собака. Боб оставил свой мячик на площадке. Она поскользнулась и упала с лестницы.
— Неприятный случай!
— О да! Она вполне могла сломать ногу или руку. Так сказал доктор.
— Да она вообще могла погибнуть.
— Конечно могла.
Ее ответ прозвучал вполне естественно и искренне.
— По-моему, я видел Боба в «Литлгрин-хаусе», — улыбнулся Пуаро.
— О да, вполне возможно. Очень милая собачка.
Меня страшно раздражает, когда охотничьего терьера называют милой собачкой. Ничего удивительного, что Боб презирал мисс Лоусон и не слушался ее, подумал я.
— И он очень умный? — продолжал спрашивать Пуаро.
— О да. Очень.
— Он очень бы расстроился, если бы знал, что чуть не убил свою хозяйку?
Мисс Лоусон ничего не ответила. Только покачала головой и вздохнула.
— А не кажется ли вам, что мисс Аранделл решила переделать свое завещание именно после падения?
Вот мы и подобрались к самому опасному месту, подумал я, но мисс Лоусон, по-видимому, сочла вопрос вполне естественным.
— Знаете, — сказала она, — я бы не удивилась, если бы вы оказались правы. После падения она была в шоке — в этом я уверена. Старые люди не любят, когда им напоминают о близкой смерти. А такой вот несчастный случай заставляет их задуматься. Вполне возможно, у нее появилось предчувствие, что смерть не за горами.
— Она была сравнительно здоровым человеком, правда? — как бы между прочим спросил Пуаро.
— О да. Она ни на что не жаловалась.
— И заболела, должно быть, неожиданно?
— О да. Ни с того ни с сего. В тот вечер к нам пришли близкие знакомые… — Мисс Лоусон замолчала.
— Сестры Трипп. Я с ними беседовал. Очень милые дамы.
Лицо мисс Лоусон вспыхнуло от удовольствия.
— Вам они понравились, правда? Такие интеллигентные женщины. Всем интересуются. И такие поклонницы спиритизма. Они вам, наверное, рассказывали о наших сеансах? Вы, конечно, скептик, но вы не представляете, какое невыразимое блаженство испытываешь, когда вступаешь в контакт с теми, кого уже нет с нами!
— Не сомневаюсь, мисс Лоусон, не сомневаюсь.
— Вы знаете, мистер Пуаро, моя матушка не раз разговаривала со мной. Это такая радость, узнать, что твои близкие все еще думают о тебе и интересуются твоей жизнью.
— Да, я это хорошо понимаю, — мягко подтвердил Пуаро. — А мисс Аранделл тоже в это верила?
Лицо мисс Лоусон чуть омрачилось.
— Она хотела бы уверовать, — несколько неуверенно отозвалась она. — Но, по-моему, всерьез наши сеансы не принимала. Была настроена всегда скептически, и, случалось, ее недоверие вызывало появление крайне нежелательного гостя. Мы получали иногда весьма неприличные послания, а причина этому, я убеждена, было настроение мисс Аранделл.
— Да, причина, вероятно, была в мисс Аранделл, — согласился Пуаро.
— Но в тот последний вечер… — продолжала мисс Лоусон, — быть может, Изабел и Джулия вам рассказывали? — мы стали свидетелями совершенно очевидных явлений. Присутствовали, можно сказать, при материализации. Эктоплазма… Вы, наверное, знаете, что такое эктоплазма?
— Да, я знаком с характером этого феномена.
— Она исторгается изо рта медиума в виде ленты, которая сворачивается, обретая форму. Теперь я убеждена, мистер Пуаро, что, неведомо для нее самой, мисс Аранделл была медиумом. В тот вечер я четко видела, что у рта милой мисс Аранделл засветилась такая лента. А потом и голова ее окуталась светящейся дымкой.
— Потрясающе!
— И вот тут-то мисс Аранделл, к сожалению, почувствовала себя плохо, и мы были вынуждены прервать сеанс.
— И когда же вы послали за доктором?
— На следующее утро.
— Он нашел состояние мисс Аранделл серьезным?
— Вечером он прислал ей сиделку, но, по-моему, надеялся, что все обойдется.
— Извините, а почему родственников не вызвали?
Мисс Лоусон вспыхнула.
— Их известили своевременно, то есть тогда, когда доктор Грейнджер сказал, что ее жизнь в опасности.
— Что же было причиной ее недомогания? Съела что-нибудь не то?
— Нет, по-моему, никакой определенной причины выявлено не было. Доктор Грейнджер сказал, что она не следила за диетой так строго, как требовалось. По-моему, он считал, что ее болезнь была вызвана простудой. Погода в ту пору была очень неустойчивой.