— Тереза и Чарлз Аранделл приезжали навестить больную в выходные?
— Да, — поджала губы мисс Лоусон.
— Их визит не был радостным событием? — не сводил с нее глаз Пуаро.
— Нет. — И со злостью добавила: — Мисс Аранделл знала, зачем они приезжали.
— Зачем же? — глядя на нее, спросил Пуаро.
— За деньгами, — огрызнулась мисс Лоусон. — И не получили их.
— Вот как? — удивился Пуаро.
— Да. И за тем же, мне думается, приезжал и доктор Таниос, — продолжала она.
— Доктор Таниос? Но его, по-моему, в те выходные не было?
— Был. Он приехал в воскресенье. И пробыл всего с час.
— Все, кто мог, по-видимому, охотились за деньгами бедной мисс Аранделл, — рискнул предположить Пуаро.
— Я понимаю, что так говорить нехорошо, но что поделаешь?
— Да, конечно, — согласился Пуаро. — Должно быть, Чарлз и Тереза были неприятно поражены еще в предыдущие выходные, когда им стало известно, что мисс Аранделл лишила их наследства?
Мисс Лоусон уставилась на него.
— Разве не так? — спросил Пуаро. — Она не поставила их в известность?
— Не могу сказать. Я ничего об этом не слышала. Насколько мне известно, никакой такой суеты не было. И Чарлз с сестрой уехали, как мне показалось, в хорошем настроении.
— Значит, меня дезинформировали. Мисс Аранделл хранила завещание у себя в доме, не так ли?
Мисс Лоусон уронила свое пенсне и нагнулась, чтобы подобрать его.
— Не знаю. По-моему, оно лежало у мистера Первиса.
— Кто был душеприказчиком?
— Мистер Первис.
— После ее смерти он явился, чтобы посмотреть ее бумаги?
— Да.
Пуаро не сводил с нее внимательного взгляда и вдруг спросил:
— Вам нравится мистер Первис?
Мисс Лоусон этот вопрос явно пришелся по душе.
— Нравится ли мне мистер Первис? Сразу и не скажешь. То есть он человек умный, бесспорно, умный адвокат, хочу я сказать. Но ведет себя весьма бесцеремонно. Не очень-то приятно, скажу я, когда с тобой разговаривают, будто… Мне трудно объяснить… Держится-то он вполне корректно и — вместе с тем как-то оскорбительно, не знаю, понимаете ли вы, что я имею в виду.
— Трудное у вас положение, — с участием заметил Пуаро.
— Вот именно, — вздохнула мисс Лоусон, выразительно покачав головой.
Пуаро встал.
— Большое спасибо, мадемуазель, за ваше долготерпение и помощь.
Мисс Лоусон тоже поднялась.
— Ну что вы! Какая уж от меня помощь, — смутилась она. — Очень рада, если хоть в чем-нибудь была вам полезна. И если что еще, я…
Пуаро, собравшийся уже было выйти, вдруг вернулся.
— Мне кажется, мисс Лоусон, — сказал он, понизив голос, — я обязан поставить вас в известность о том, что Чарлз и Тереза Аранделлы собираются опротестовать завещание.
Щеки мисс Лоусон густо заалели.
— Они не сумеют этого сделать, — выпалила она. — Так мне сказал мой адвокат.
— Значит, вы уже обращались к адвокату? — спросил Пуаро.
— Конечно. А почему бы и нет?
— Да нет, пожалуйста. Вполне разумный шаг. Всего хорошего, мадемуазель.
Когда мы, выйдя из «Клэнройден-Мэншнс», очутились на улице, Пуаро глубоко вздохнул.
— Гастингс, mon ami, эта женщина либо такая, какой она кажется, либо очень хорошая актриса.
— Она не сомневается, что мисс Аранделл умерла естественной смертью, — сказал я, — сами видели.
Пуаро ничего не ответил. Когда ему удобно, он почему-то делается глуховат. Взмахом руки он остановил такси.
— Блумсбери, Дюрэм-отель, — сказал он шоферу.
Глава 16Миссис Таниос
— Джентльмен желает видеть вас, мадам.
Женщина, которая что-то писала за одним из столиков на почте при отеле, встала и неуверенно направилась к нам.
Миссис Таниос было где-то за тридцать. Высокая, худощавая, с довольно выпуклыми глазами цвета «крыжовенного варенья» и с выражением тревоги на лице, она была в довольно безвкусном ситцевом платье, но зато на голове у нее красовалась чрезвычайно модная шляпка, правда, нелепо надетая.
— Простите, но… — нерешительно произнесла она.
Пуаро поклонился.
— Я только что от вашей кузины, мисс Терезы Аранделл.
— Ах, от Терезы! Что вы говорите!
— Не уделите ли вы мне несколько минут?
Миссис Таниос рассеянно огляделась. Пуаро указал ей на кожаный диван в дальнем конце комнаты.
Но как только мы направились туда, раздался тонкий голосок:
— Мама, ты куда?
— Я сейчас вернусь. Продолжай свое письмо, родная.
Худенькая, остроносая девочка лет семи снова принялась за свою трудную, по-видимому, задачу. От усердия она даже высунула кончик языка.
В дальнем конце комнаты никого не было. Миссис Таниос села, мы последовали ее примеру. Она вопросительно взглянула на Пуаро.
— Это касается обстоятельств смерти вашей тетушки, мисс Аранделл.
Показалось ли мне или в самом деле в ее бесцветных выпуклых глазах вспыхнула тревога?
— Да-да, я слушаю.
— Незадолго до своей кончины, — сказал Пуаро, — мисс Аранделл написала новое завещание, согласно которому все свое состояние она оставила мисс Вильгельмине Лоусон. Мне хотелось бы знать, миссис Таниос, поддержите ли вы своих родственников — мисс Терезу Аранделл и мистера Чарлза Аранделл — в их намерении опротестовать завещание?
— Ох! — Миссис Таниос глубоко вздохнула. — По-моему, это бесполезно. Мой муж консультировался с адвокатом, и тот сказал, что этого делать не стоит.
— Адвокаты, мадам, люди осторожные. Обычно они советуют не встревать в судебную тяжбу. И, чаще всего, они, несомненно, правы. Тем не менее бывают случаи исключительные, когда риск оправдан. Я не адвокат, и поэтому у меня иная точка зрения. Мисс Аранделл, мисс Тереза Аранделл, хочу я сказать, готова к борьбе. А как вы?
— Я… Я… не знаю что и сказать. — Она нервно сплела пальцы. — Я должна посоветоваться с мужем.
— Разумеется, вам следует посоветоваться с мужем, прежде чем что-либо предпринимать. И все же, что сами вы мыслите по этому поводу?
— Я, сказать по правде, не знаю. — Миссис Таниос еще больше встревожилась. — Сначала я должна обсудить все с мужем.
— Но вы лично, что вы думаете по этому поводу.
Миссис Таниос нахмурилась, потом нехотя произнесла:
— Не скажу, чтобы мне эта идея очень нравилась. Это не совсем прилично.
— Почему, мадам?
— Раз тетя Эмили решила завещать свои деньги человеку постороннему, нам остается только примириться с этим.
— Значит, вы не испытываете никакой обиды?
— Почему же? Испытываю. — Она вспыхнула. — Я считаю, что тетушка поступила несправедливо. Ужасно несправедливо. Это так не похоже на тетю Эмили. И так несправедливо по отношению к детям.
— Вы полагаете, что это не похоже на мисс Аранделл?
— Да, совершенно не похоже.
— А что, если она действовала против своей воли? Не считаете ли вы, что она находилась под чьим-то влиянием?
Миссис Таниос снова нахмурилась.
— Знаете ли, я попросту не могу представить, чтобы кому-то удалось повлиять на тетю Эмили, — без особой охоты призналась она. — Тетя была очень независимой женщиной.
— Да, ваши слова соответствуют истине, — одобрительно кивнул Пуаро. — Вот мисс Лоусон — дело другое, ее никак не назовешь человеком с характером.
— Она славная женщина, хотя и не очень умная… Но зато на удивление добрая. Вот почему я отчасти чувствую…
— Да, мадам? — выжидающе бросил Пуаро, поскольку она умолкла.
Миссис Таниос, нервничая, снова переплела пальцы.
— По-моему, было бы крайне недостойно… пытаться опротестовать завещание, — сказала она. — Я совершенно уверена, что мисс Лоусон тут ни при чем. Она просто не способна на всякие интриги…
— Тут я совершенно с вами согласен, мадам.
— Вот почему я считаю, что обращение в суд — занятие недостойное и пустое. К тому же это стоит больших денег, не так ли?
— Да, расходы будут немалые.
— И, вполне возможно, напрасные. Вам следует поговорить об этом с моим мужем. Он куда лучше меня разбирается в делах.
Выждав минуту-другую, Пуаро спросил:
— Как вы думаете, чем можно объяснить появление нового завещания?
— Не имею ни малейшего понятия, — вспыхнув, пробормотала миссис Таниос.
— Я уже сказал вам, мадам, что я не адвокат. А вы почему-то даже не спросили меня, чем я занимаюсь.
Она подняла на него вопрошающий взгляд.
— Я детектив. И незадолго до своей кончины мисс Эмили Аранделл написала мне письмо.
Стиснув руки, миссис Таниос подалась вперед.
— Письмо? — переспросила она. — О моем муже?
Не спуская с нее глаз, Пуаро выдержал паузу и многозначительно изрек:
— Боюсь, у меня нет права отвечать на этот вопрос.
— Значит, она и вправду написала вам о моем муже. — Голос у нее зазвенел. — Что именно? Могу уверить вас, мистер… Извините, не знаю, как ваша фамилия.
— Пуаро. Меня зовут Эркюль Пуаро.
— Могу уверить вас, мистер Пуаро, что все выпады против моего мужа абсолютно безосновательны! Уж я-то знаю, кто вдохновил тетушку на написание этого письма! Вот еще почему я предпочла бы не иметь ничего общего с Терезой и Чарлзом! Терезе всегда был не по душе мой муж. Она про него много чего говорила! Я знаю, говорила! Тете Эмили он тоже был не по вкусу, потому что он не англичанин, вот она и верила всему, что бы ей Тереза про него ни наболтала. Но все это неправда, мистер Пуаро, можете поверить мне на слово.
— Мама, я уже написала письмо.
Миссис Таниос оглянулась. Ласково улыбаясь, она взяла письмо, которое протягивала ей девочка.
— Очень хорошо, моя родная, очень хорошо. И как красиво ты нарисовала Микки-Мауса![206]
— А что мне теперь делать, мама?
— Хочешь купить себе открытку с картинкой? Вот тебе деньги. Пойди к джентльмену в холле и выбери такую, какую ты бы хотела послать Селиму.
Девочка ушла. Я вспомнил слова Чарлза Аранделла. Миссис Таниос в самом деле была верной женой и любящей матерью. И действительно чем-то напоминала уховертку.