На примере анализа беседы с Лиамом и Пенни я проиллюстрирую применение понятий ландшафта действия и ландшафта идентичности в терапевтической практике. Разбор сопровождается диаграммами, которые отображают, как разворачивается терапевтическая беседа на карте пересочинения. Карта пересочинения состоит из двух горизонтальных линий, одна из которых — линия времени — это ландшафт действия, а вторая — ландшафт идентичности (сознания).
М. (рис. 2.1): Лиам, больше беспокоился за вас, чем за себя. Как вам кажется, о чём это свидетельствует? Можем ли мы, исходя из этого, понять, что для Лиама важно в жизни, что для него особенно ценно?
Слова и выражения, каким-то образом противоречащие доминирующим темам, обеспечивают подсказки, «точки входа» в альтернативные истории жизни людей. Переживание тщетности собственного бытия и отказ от действия были доминирующими в рассказе Лиама о его жизни, но, несмотря на это, Лиам выразил сильное беспокойство о маме. Я сначала отреагировал на это противоречие вопросами, которые помогли более подробно охарактеризовать его беспокойство. После этого я задал вопрос, который побудил Пенни задуматься о том, что беспокоит Лиама, и озвучить, что для него, возможно, важно в жизни. Это был вопрос, переводящий фокус внимания на ландшафт идентичности.
М. (рис. 2.2): Может быть, вы могли бы рассказать какие-нибудь истории о Лиаме, о его поступках, которые свидетельствовали бы о том, что для него было важным, ценным? Что-то, что помогло бы мне понять, как вам удаётся узнать это?
Пенни подтвердила, что слова Лиама о его беспокойстве за неё отражали высокую ценность, которую он придавал жизни Пенни; её он считал драгоценной. Этот рассказ о том, что Лиам считает ценным, может считаться выводом об идентичности. В ответ на это я попросил Пенни рассказать историю о поступках Лиама, которые отражали бы этот вывод. Это был вопрос, переводящий на ландшафт действия, потому что он вызвал к жизни рассказ о конкретных событиях из прошлого Лиама, который проиллюстрировал вывод о том, что Лиам считает в жизни важным.
М. (рис. 2.3): Пенни, а что сделал Лиам в то воскресное утро много лет назад? Как бы вы могли назвать этот его поступок?
Услышав историю о том, что Лиам отвлёк отца, бросив камень в окно, я спросил Пенни о том, как она могла бы назвать этот поступок. Хотя это событие было доступно для припоминания, оно не было охарактеризовано. Мой вопрос был первым из нескольких, которые обеспечили контекст для того, чтобы назвать этот поступок «протестом». Это был вопрос, переводящий на ландшафт действия, — описание некоего значимого, но прежде проигнорированного события в жизни Пенни и Лиама.
М. (рис. 2.4): Пенни, вы видели, как Лиам протестовал против того, чему вы подвергались, когда ему было всего лишь восемь лет. Что это говорит о нём? Как, на ваш взгляд, этот поступок, протест отражает его жизненные ценности?
Спустя семь лет после самого события действие Лиама — бросок камня в окно — определяется как «протест». Пенни играла ведущую роль в процессе именования. К этому моменту Лиам не был способен как-то отнестись к этому смыслу, который мама приписывала его действиям, это не вызвало у него никакого отклика. Вопрос о том, что этот поступок мог говорить о его личности, его ценностях, был одним из нескольких вопросов, переводящих на ландшафт идентичности. Они обеспечивали основу для подтверждения его храбрости и для озвучивания вывода о том, что для Лиама очень важна справедливость.
М. (рис. 2.5): Может быть, вы могли бы рассказать какую-нибудь историю из жизни Лиама? Что-то, что подтвердило бы ваше знание о том, насколько важна для него справедливость?
Лиам теперь был уже в большей степени вовлечён в развитие подчинённых историй его жизни. Это выразилось в его готовности понять, каким образом мама пришла в выводам о его храбрости, о том, насколько важна для него справедливость. Вопрос о событиях детства Лиама может расширить знание Пенни о его храбрости и ценности справедливости для него. Это был вопрос, переводящий на ландшафт действия, который воскресил в памяти Пенни историю про школьные обеды.
М. (рис. 2.6): А что это был за поступок? Вы мне сказали, что у вас было ощущение, будто Лиам чувствовал себя словно парализованным в жизни. Ну, так эта история вовсе не похожа на паралич или на то, что он «вообще пропащий».
Это был вопрос, направленный на ландшафт действия. Пенни ответила на него, обозначив действия Лиама по оказанию поддержки другим словом — «спасение». Лиам к этому времени уже более активно участвовал в подчинённой истории, и у него тут же возник отклик на это название поступка, совершённого им в шесть лет.
М. (рис. 2.7): Пенни, когда вы рассказали, как Лиам бросил камень в окно, я спросил вас о том, что этот поступок говорит вам о нем. Вы ответили, что он свидетельствует о мужестве Лиама, а также о том, что для него важна справедливость. А как его поступок по отношению к другим ребятам повлиял на ваше представление о нем как о человеке?
Обозначение, называние поступка шестилетнего ребёнка обеспечило надёжное основание для вопроса о том, как это понимание повлияло на образ Лиама у Пенни. Это был вопрос, переводящий на ландшафт идентичности, и он позволил сформулировать выводы об отношении Лиама к справедливости и его мечтах о том, какой должна быть жизнь. Эти выводы согласовывались с проявляющимся сюжетом и «уплотняли» его. На данный момент Лиам не только признал, что эти выводы вызывают у него отклик, он фактически подтвердил их.
М. (рис. 2.8): Вопрос такой: каким образом тебе становится понятно, что услышанное имеет отношение к тебе? Может быть, в последнее время в твоей жизни произошло что-то ещё, что соответствует тому, что мы о тебе узнаем? Может быть, есть что-то, что соотносится с тем, что мы уже слышали о твоём отношении к справедливости, и с тем, что твоя мама говорила о твоих ценностях, о мечтах маленького мальчика?
Так как Лиам к настоящему моменту уже подтвердил позитивное заключение о себе, которое не фигурировало на его карте в начале беседы, я почувствовал, что подошло время обратиться к Лиаму напрямую и выяснить дальнейшие этапы в развитии подчинённого сюжета. Вопрос, адресованный Лиаму побудил его пересмотреть события в недавнем прошлом, которые могли бы подтвердить вывод о его отношении к справедливости. Вопрос переводил на ландшафт действия и позволил Лиаму припомнить свой поступок: он поговорил с двоюродной сестрой о том, что отец с ними жестоко обращался. Эта инициатива была выражением его беспокойства и заботы о ней.
М. (рис. 2.9): Твоя мама сказала, что ты «протянул руку помощи» двоюродной сестре. Правильно ли было бы назвать этот поступок именно так, или, может быть, какое-то другое слово подошло бы больше?
Пенни присоединилась к Лиаму в пересказе истории о его разговоре с двоюродной сестрой и назвала этот поступок «протянуть руку помощи». Этот вопрос ориентирован на ландшафт действия, он приглашает Лиама поучаствовать в процессе именования его действия.
М. (рис. 2.10): Я узнал о поступках, связанных со спасением, я узнал о поступках, связанных с протестом, и я узнал о поступках, которые говорят о твоей готовности протянуть руку помощи. Все они являются частью твоей истории. Если их все объединить, о чем будет эта история?
К этому моменту Пенни и Лиам уже пересказали несколько историй о его поступках, которые были созвучны позитивным заключением Лиама о себе. Данный вопрос был направлен на ландшафт действия и предлагал Пенни и Лиаму связать, объединить эти истории в некую общую тему и дать обозначение этой теме. Тема спасения жизни, которую обозначил Лиам, составила «противосюжет», так как она существенным образом контрастировала с сюжетом доминирующей истории — ощущением парализованности.
М. (рис. 2.11): Хорошо. Значит, это про спасение жизни. Мне это о многом говорит. Пенни, как вам кажется, что это говорит мне о том, на что в жизни надеется Лиам, к чему он стремится?
Это был вопрос, переводящий на ландшафт идентичности, — он подталкивал к дальнейшей рефлексии о противосюжете в жизни Лиама для того, чтобы породить больше заключений о созвучной этому противосюжету идентичности. Такие заключения уже начали появляться в развитии подчинённой истории. Отклик на этот вопрос подтвердил, что у Лиама есть серьёзные убеждения, представления о том, что такое «правильно» и «неправильно», знания о том, что делает жизнь стоящей. А это позволило более чётко определить, в чём состояли его мечты о том, какой должна быть жизнь.
М. (рис. 2.12): И это тоже вписывается в возникший образ. У меня есть вопрос. Он о том, что мы сейчас о тебе узнали: о том, что для тебя важно, чему ты остался верен вопреки всему, о какой жизни мечтал и как это всё связано со спасением жизни... Если бы ты мог всегда помнить об этом знании, опираться на него, получать от него поддержку, как ты думаешь, какие возможности это открыло бы для тебя? Что бы ты смог сделать, какие шаги предпринять, чтобы они вписывались в эту историю?
В этом вопросе я обобщил те заключения об идентичности Лиама, которые были названы в ходе нашего разговора, и предложил Лиаму и Пенни подумать о возможностях для совершения поступков, которые оказались бы в гармонии с данными заключениями. Это был вопрос, ориентированный на ландшафт действия, он побудил Лиама и Пенни сделать набросок развития подчинённой истории в ближайшем будущем. В ответ на это Лиам согласился связаться с Даниэлом — старым другом, с которым он вместе учился в школе, но при этом они не виделись в течение восемнадцати месяцев.
М. (рис. 2.13): Если бы ты это сделал, что это был бы за шаг? Может быть, это был бы шаг, связанный со спасением, с протестом, с попыткой протянуть руку помощи? Или что-то ещё?
Это был вопрос, направленный на ландшафт действия. Я предложил Лиаму обозначить шаг, предложенный Пенни и принятый им самим. Этот поступок был намечен в качестве дальнейшего действия, связанного с намерением «протянуть руку помощи».