Как показывает эта расшифровка, за время терапевтических бесед может быть пройдено огромное расстояние. К концу беседы мы далеко ушли от начальной точки — ухода Питера из комнаты, где что-то разозлило его. К концу беседы этот поступок обрёл дополнительную значимость: он стал символизировать темы борьбы и права управлять собственной жизнью. Этими темами жизнь Питера соприкасалась с жизнью его матери и прабабушки. Подобное соприкосновение общими значимыми темами способствует развитию полнокровной, насыщенной истории. В ходе этого развития расширяется интенциональное понимание, происходит осознание того, чему люди придают в жизни ценность. В результате, насыщаясь, истории превращаются в глобальные темы жизни и идентичности, всё более видимыми и доступными становятся различные варианты действий. Это обеспечивает людям фундамент, почву под ногами, даёт им возможность более уверенно предпринимать какие-то действия в собственной жизни.
Приведённый отрывок иллюстрирует также непредсказуемый характер бесед. В начале нашего разговора я не мог предвидеть подобного исхода. Я не мог предположить, что Питер обнаружит, что его жизнь связана с жизнью матери и прабабушки именно этими темами. Я никак не мог предсказать, что Питер столь глубоко почувствует правильность своего поступка и его глубинные основания. Я не мог знать, что вопрос о том, как отнеслась бы прабабушка к его достижению, приведёт к осознанию, что его поступки принесли бы ей огромное облегчение и она поняла бы, что её борьба не была напрасной и гордилась Питером. Признание вклада Питера в сохранение столь важного наследия, прабабушки оказалось очень мощным фактором.
И наконец, эта беседа иллюстрирует размывание границ карт нарративной практики. Как я уже отмечал, в этом отрывке присутствуют элементы пересочинения, восстановления участия и работы с внешними свидетелями. Например, когда речь зашла о восстановлении участия, был подробно и живо описан вклад Лиллиан в жизнь Труди, а также то, что она ценила во внучке. По мере того как разворачивался разговор, были сформулированы заключения о том, что изменения, происходящие в жизни Труди и Питера, могли бы внести в жизнь Лиллиан и в то, каким образом она ощущала смысл своей жизни. Кроме всего прочего, мы выяснили, что вклад Труди и Питера поддерживал бы борьбу Лиллиан за высвобождение собственной жизни из под гнёта злоупотреблений властью, её намерение создать своё жизненное пространство. Отдельные аспекты беседы восстановления участия разрабатывались с помощью вопросов из церемонии признания самоопределения, а Лиллиан выполняла роль внешнего свидетеля.
Питер ни разу больше не «слетал с катушек» и заработал досрочное освобождение из колонии. Большая часть конфликтов во взаимоотношениях Питера и Труди исчезла без следа. Труди решила участвовать в группе взаимной поддержки женщин, переживших травму. Питер присоединился к соответствующей группе для подростков и спустя несколько месяцев стал в ней лидером. Когда я говорю об этих результатах, я не пытаюсь сделать какие-то грандиозные заявления об эффективности моей единственной терапевтической беседы с Питером и Труди. Питер встречался и продолжает работать с талантливым и грамотным терапевтом — Мелани. Есть и другие люди, которые продолжают обеспечивать ему поддержку и одобрение. Однако я действительно верю, что нарративные беседы типа той, которая состоялась у меня с Питером и Труди, могут сыграть большую роль в достижении результатов, даже при однократной встрече.
Заключение
Когда я писал эту главу, я не намеревался включить в неё все, что можно сказать об уникальном эпизоде и работе с ним. Существует много других источников, к которым можно обратиться, чтобы узнать об этом больше. Скорее, я стремился представить обзор развития нарративных бесед под влиянием и на основе второй карты определения позиции. Эта карта ориентирует на вопросы, обладающие потенциалом разработки тех или иных достижений в качестве уникального эпизода и точек входа в насыщенное развитие истории.
Иногда считается, что сосредоточение на уникальных эпизодах приводит к «героизации» жизни человека, к созданию представления об автономной, независимой личности и скрывает значимость социальной ткани жизни, истории взаимоотношений людей. Однако это предположение не соответствует тому, что я наблюдаю. Напротив, по моему опыту, беседы, выделяющие уникальные эпизоды, открывают людям возможность пересмотреть свои взаимоотношения друг с другом, признав вклад разных людей в развитие чувства идентичности каждого. То есть поддерживается гораздо более «отношенческое» переживание идентичности. Это совершенно очевидно из моей беседы с Питером и Труди.
Карта, которую я продемонстрировал в этой главе, подобно другим картам, представленным в книге, — всего лишь конструкция, основанная на моих исследованиях. Она не является обязательным условием проведения терапевтических бесед, способствующих открытию новых возможностей в жизни людей. Однако если вы, читатель, решите использовать её в собственной практике, надеюсь, она принесёт вам столько же радости и удовольствия в работе, сколько она доставляет мне.
Глава 6. Беседы, способствующие простраиванию опор (работа в зоне ближайшего развития)
Люди обращаются к терапевтам, когда жить становится нелегко. В подобных обстоятельствах они, как правило, пытаются преодолеть возникшие сложности знакомыми способами, их поступки продолжают соответствовать привычным представлениям о людях и отношениях. Они остаются в рамках устоявшихся знаний о жизни. Разрыв между тем, что людям знакомо и привычно, и тем, что они могли бы знать о своей жизни, можно назвать «зоной ближайшего развития».
Эту зону можно пересечь в коммуникативном партнёрстве, в разговоре, который обеспечивает необходимую для такого путешествия систему опор (<
Именно преодолевая разрыв между привычным, знакомым и тем, что возможно, люди заново открывают для себя, вновь начинают ощущать способность влиять на собственную жизнь — управлять ею, вмешиваться в её ход, задавать её направление в соответствии с собственными намерениями, причём делать это на основе уже имеющихся у них жизненных знаний и умений.
Петра
Молодая женщина по имени Петра обратилась ко мне за консультацией по поводу «полной неразберихи» в её жизни. После того как она рассказала мне о разнообразных проблемах, сложностях и бедах, с которыми она «боролась», я стал расспрашивать её о том, как она всё это воспринимает и ощущает.
М.: И в силу всего этого вы сейчас оказались в таком месте, где...
Петра: Где я чувствую себя несчастной. Я обратилась к вам, потому что уже некоторое время чувствую себя очень несчастной. Вы же видите, у меня не жизнь, а полный бардак, честное слово. И это уже слишком долго тянется.
М.: Насколько долго?
Петра: Ну, всегда так было... по крайней мере сейчас так кажется.
М.: Как будто так было всегда?
Петра: Ага. Время от времени я думаю, что у меня начинает что-то получаться, но на самом деле это всего лишь иллюзия.
М.: То есть вы уже перепробовали много способов?
Петра: Да. Иногда кажется, что у меня есть идея и я делаю что-то по-новому... А потом всё так вот — пшик! — и испаряется.
М.: Что вы имеете в виду?
Петра: Ну, иногда мне начинает казаться, что я по-новому подхожу к тому, чтобы разобраться со своими проблемами... Но это не срабатывает, и тогда я понимаю, что, по сути, этот способ не особо отличался от тех, которые я пробовала раньше. Как будто хожу кругами.
М.: Кругами?
Петра: Ну да, и в результате только всё усложняю. Можно же ожидать, что я на этом чему-то научусь, так ведь? Поумнею? А я беру и в сотый раз наступаю на одни и те же грабли. Как же это меня бесит!..
М.: И в результате вы...
Петра: Чувствую себя полнейшей неудачницей.
М.: Вы когда-нибудь рассказывали другим людям о том, как вам живётся?
Петра: Немного. Но я не думаю, что люди хотели бы знать об этом. В любом случае это мой бардак, мне с ним и разбираться.
М.: То есть всё-таки были случаи, когда вы разговаривали с другими людьми о том, что вы переживаете?
Петра: Было дело, но это не имеет значения. Это ведь, на самом деле, именно мои проблемы, и мне стыдно, что моя жизнь превратилась в такой бардак.
М.: Вы должны самостоятельно со всем этим разобраться?
Петра: Ну да. Это же моя проблема, и если я сама для себя не могу ничего сделать, кто сможет? Другие люди не должны меня из этого вытаскивать. Я сама за это отвечаю. И если я с этим не справляюсь, то, значит, я настолько безответственная? Это же должно быть так просто...
М.: Вы безответственная потому, что это должно быть так просто — разобраться?..
Петра: Ну да, я себе это всё время говорю. Я всё думаю, что, может быть, мне удастся таким образом себя мотивировать...
М.: Но это не срабатывает?
Петра: Ну, я ведь не продвигаюсь никуда, значит, не срабатывает, ведь так? У меня такое чувство, что у меня вообще ничего не выйдет. Я никуда не продвигаюсь в жизни, и, похоже, ничего и не изменится. В будущем, я имею в виду.
М.: То есть вы смотрите в будущее, надеясь что-то изменить?
Петра: Да. Это было бы уже что-то. Но ведь это не должно быть так тяжело, правда?
Способность влиять на собственную жизнь и совершать ответственные поступки
Когда люди обращаются к терапевтам в связи с длительными жизненными сложностями и невзгодами, они, как правило, испытывают сильную фрустрацию оттого, что их усилия по преодолению проблем до сих пор ни к чему не привели. Некоторые переживают особенно сильно, поскольку убеждены в том, что их попытки изменить ситуацию привели лишь к возникновению новых осложнений. В таких случаях люди часто ругают себя за неспособность предугадать события, за отсутствие мудрости, которая бы позволила им осознать тщетность и вредоносность их инициатив, направленных на решение проблем, за неспособность предвосхитить возникновение этих осложнений.