— Разумеется, — поддакнул ему незнакомый, более молодой, но крайне неприятный писклявый голос. — Правду, только правду и ничего, кроме правды.
«Какую это еще правду?» — спросила себя Дейзи, пока этот самый «кто-то» неловко отодвигал дверной засов. Дверь заскрипела.
— Позаботься о том, чтобы в следующий раз дверные петли были смазаны, — распорядился волшебник.
— Будет сделано, хозяин, — отозвался волк из глубины коридора.
Как и голос, вид появившегося на пороге человека был Дейзи незнаком. Описать его внешность в двух словах трудно, но, с точки зрения Дейзи, она была скорее забавной, чем опасной.
— Я отшельник Жень-Я, — сказал незнакомец, с любопытством и недоумением глядя на маленькую девчонку с торчащими в стороны косичками, сидящую в центре несуразно огромной кровати под балдахином.
Следом за ним вошел Визард, по обыкновению подметая пол своей пестрой мантией.
— Этот отшельник, — внес он некоторую ясность, — принес кое-какие новости о твоем братце.
— Правда? — переспросила Дейзи.
— Правда, — ответил волшебник. — Ты напрасно считала меня чудовищем. Я дал твоему брату шанс выиграть. Не так ли?
Дейзи показалось, что последний вопрос был обращен куда-то к стенке.
— Именно так, — с готовностью подтвердил отшельник со странным именем.
— Ничего не понимаю, — сказала Дейзи.
— Позапрошлой ночью я сделал так, чтобы твой… как его зовут?
— Насколько я понял, обычно его зовут Малыш, — услужливо подсказал отшельник.
— Ну пускай будет Малыш, — равнодушно согласился Визард. — Я сделал так, чтобы он сумел убежать из подземелья замка гоблинов. Как думаешь, смог бы он сделать это, если бы я не захотел ему помочь?
Дейзи пожала плечами. Подобная игра в поддавки была выше ее понимания.
— Не смог бы! — подтвердил волшебник свои же слова. — Как смог бы он убежать из подземелья, которое заперто дубовой дверью, охраняемой заклинаниями, гоблинами и толпой троллей? Вот разве ты сможешь убежать отсюда, если я этого не захочу?
— Конечно нет! — быстро подтвердила Дейзи.
Будь волшебник повнимательней и искушенней в детской психологии, это навело бы его на размышления.
— Вот видишь! — сказал Визард. — А он убежал! И что, по-твоему, он сделал, оказавшись на свободе? — И значительно замолчал.
— Что? — спросила Дейзи, догадываясь, что волшебник может молчать долго.
— А ты что молчишь? — спросил Визард у отшельника.
С лица отшельника по-прежнему не сходило неопределенное выражение, возникшее, как только он переступил порог. Такое выражение возникает у осененных внезапной мыслью: «А не дурак ли кто-то из нас?» — и все более подозревающих, что дурак тут есть и скорее всего этот дурак пребывает не в интеллектуальном одиночестве. Тем не менее эти мысли не отразились на разговорчивости отшельника.
— Я встретил Малыша после того, как он убежал, — начал он. — Он пришел ко мне, в мою хижину, чтобы узнать путь в Тихую Долину. Я сказал, что знаю один такой путь, но предупредил, что назад он вернуться не сможет.
— Почему? — спросила Дейзи.
— На перевале между двумя долинами живет дракон, — объяснил отшельник. — Он живет не просто так. В свое время великий волшебник Визард, — имя он произнес так, как будто волшебник находился где-то очень далеко, а не стоял рядом, обильно потея под шерстяной мантией, — пощадил этого дракона, но наложил на него заклятие. Дракон должен стеречь перевал, пропуская тех, кто достоин этого, и туда, куда достоин, и не пуская недостойных туда, куда…
— Проще говоря, — перебил Визард, поняв, что отшельник заговорился, — этот дракон должен пропускать тех, кто случайно попадет не на свою сторону острова, и не пускать всех остальных. Продолжай.
— Да-да, — сказал отшельник. — Я спросил у этого Малыша, как же он попал на эту сторону, и он рассказал мне кое-что. «А как же эта девочка, твоя сестра?» — спросил я его. Он сначала молчал, а потом ответил, что она сама во всем виновата. Если бы не она, то они бы не попали в эти неприятности. Не найди она ключ, они бы не спустились в подземелье, а не начни она танцевать там, где не надо, то вернулись бы домой, не попав в лапы гоблинов. В общем, раз сама виновата, то пускай сама и выбирается. Как вот он выбрался. Я накормил его, поделившись с ним последним куском хлеба, рассказал о дороге, и он ушел. Вот и все, — закончил отшельник.
— Он не мог так сказать! — быстро произнесла Дейзи.
— Не мог? — обиженно переспросил отшельник. — Что, по-твоему, я придумал это? По-твоему, я вру? А как бы я узнал о том, как ты нашла ключ? А о том, как устроила обвал в пещере? Чего ты молчишь?
Дейзи и в самом деле не спешила с ответом.
— Уходите отсюда! — сказала она наконец.
Визард внимательно посмотрел на нее, потом на отшельника, затем снова на Дейзи. Он постарался скрыть чувство удовлетворения.
— Мне жаль, что я сделал тебе больно, — вздохнул он. — Я старался быть с тобой честным и справедливым. Я хотел, чтобы ты хоть немного поняла меня. Я вовсе не чудовище, я не хочу никому зла. Недаром я всегда был светлым, белым магом, и если бы я…
Волшебник размахнулся на небывало длинную речь, но в самый разгар его ораторского экстаза в коридоре что-то загремело, и настолько шумно, что он поневоле прервался.
— Что это? — спросил Визард уже обыкновенным, не ораторским голосом.
— Я очень извиняюсь, хозяин, — донеслось из коридора. — Вы велели смазать дверные петли, я полез в ящик с метелками, а там почему-то оказались каминные клещи, я задел их, и они упали. А упав…
— Меня не интересует, что там у тебя упало! — резко прервал его волшебник. — В следующий раз изволь быть ловчее.
— Я слушаюсь, хозяин, — ответил волк.
Визард повернулся к Дейзи, открыл рот для продолжения и замолчал, сообразив, что не помнит, на чем остановился. В сущности, это не было проблемой, такую речь можно продолжать с любого места, и даже с самого конца, но он неожиданно понял, что эта речь, в общем-то, сейчас не нужна. Дейзи вовсе не выглядела убитым горем слабым существом, и это тоже вызвало растерянность.
— А теперь уходите! — сказала она.
И Визард начал догадываться, что хоть он и утопил Малыша, но не преуспел в завоевании ее симпатий. Малышка выглядела еще более уверенной в себе и непримиримей, чем когда-либо.
— Желаю тебе хороших снов, — сказал Визард, чтобы хоть что-то сказать. — Пошли!
Последняя фраза относилась к отшельнику, на лице которого снова появилось прежнее двусмысленное выражение. Он юркнул в дверь, а Визард величественно двинулся следом, осторожно ее за собой закрыв. Правда, секунду спустя ее пришлось снова приоткрыть, потому что он защемил край мантии.
Дейзи слушала, как удаляются шаги в коридоре. Когда стало совсем тихо, она спустила ноги на пол и, сойдя со шкуры, прошлепала по полу босыми ступнями. Приложив ухо к двери, прислушалась и, само собой, ничего не услышала. Тогда она постучала в нее кулачком.
— Что угодно госпоже? — послышался тихий голос. Он прозвучал рядом. Волк ждал ее за дверью.
— Тебе не надо было стучать, — сказал он. — И не нужно было ходить по холодному полу. Достаточно тихо позвать, и я буду рядом.
— Тогда заходи, — сказала Дейзи. — Мне скучно. Поговори со мной.
А в это самое время Визард и отшельник Жень-Я спускались по винтовой лестнице, освещенной редкими факелами. Факелы были закреплены на стенах в специальных держателях. Они светились необычным для огня светом и никогда не выгорали. Визард мог заставить такой огонь гореть и в комнате Дейзи, но почему-то сообразил, что ей больше понравится обычное пламя, для которого нужны и истопник, и дрова и после которого остаются зола и пепел. Выйдя из башни через ворота, по сторонам которых стояла пара странных статуй (их можно было бы назвать абстрактными, если бы творец имел какое-нибудь понятие об абстракционизме)… Но мы забыли сообщить о цвете огня в факелах. Его цвет — да простят нам такой каламбур — был совершенно бесцветным.
Выйдя из башни через ворота, украшенные странными статуями, Визард и отшельник направились в другую башню. Что было вполне естественно, так как замок в основном состоял из башен — архитектурные пропорции были чудовищно нарушены, — а стены были просто промежутками.
Башня, в которую вошел волшебник, была самой большой, самой высокой и самой толстой. Проще говоря, это была главная башня. Ее верхнюю комнату занимал кабинет волшебника. Или его лаборатория. А может, у волшебников существует для таких комнат заковыристое специальное название. Здесь имелись массивное резное кресло, большой стол, на котором беспорядочно валялись предметы магического снаряжения и пара забытых тарелок, внушительного и тяжеловесного вида книги на полках, переплетенные в кожи каких-то экзотических животных, и висящий под потолком крокодил с выражением крайнего и мучительного удивления на физиономии. Волшебник вошел первым.
— Ты еще здесь? — спросил он, оглянувшись. Разумеется, поднимаясь по винтовой лестнице, он не мог не знать, что отшельник следует за ним. Просто это был такой риторический прием.
— Я ведь помог тебе, — заискивающе сказал отшельник.
— Да, если это можно назвать помощью, — неохотно согласился волшебник, опускаясь в тяжеловесное кресло. — Ты что-то ведь хотел за это? Кажется, золото? Сколько тебе нужно? Назови вес. Можно в килограммах.
— Есть вещи более ценные, чем золото, — быстрой скороговоркой произнес отшельник. — Меня интересуют знания. Ты возьмешь меня в ученики?
— Нет, — равнодушно сказал Визард.
Кажется, отшельник ожидал чего угодно, но не такого простого ответа.
— Почему? — спросил он.
— Во-первых, — брюзгливо сказал Визард, — я не беру учеников. Мне не нужны ученики. Я вообще не занимаюсь такими вещами. Во-вторых, если бы мне взбрела в голову такая идея, я бы выбрал кого-нибудь другого, но не тебя. Ты меня не интересуешь.
— Из твоих слов я понял совсем другое, — сказал отшельник, в его голосе угадывались тихие нотки неопределенной угрозы.