дела огромное тело, мощные лапы с убирающимися, как у кошки, когтями-гарпунами, голову размером с нее саму. Он что — драконеныш? Драконий детеныш?
Казалось, дракон слегка замялся — как ее братья, не переносившие никаких намеков на свой не столь уж преклонный возраст.
— Нет, — сказал он решительно. — Я не детеныш. Но это — мой первый клад. И я не собираюсь его отдавать. Никому. Ни драконам, ни тем более людям.
— И сколько ж тебе лет?
— Лет? А… смены воды… — дракон положил голову на песок рядом с ней. Гейджи уже привычно погладила его по жесткому полуприкрытому веку. Дракон шумно вздохнул. Странно, что такая громадина могла ощущать прикосновение слабой человеческой руки…
— Это слишком… мелко. Если спросить, сколько ваших минут ты прожила, ты ответишь?
Гейджи задумалась.
— Могу, наверное, но не так сразу… А в чем вы измеряете время?
Веко дракона вздрогнуло.
— В течениях.
— В течениях?
— Смене воды, течений, линий суши, количестве и размере кладов, свете черной луны…
Теперь заморгала Гейджи.
— И это — все ваше время? А что за черная луна?
— Белая луна — вверху. Черная — ее отражение — внизу. На дне. Когда поплывешь со мной, все увидишь сама.
— Куда это я с тобой поплыву? Как?
Если бы у него были плечи, он бы, наверное, пожал ими.
— Когда снова станешь драконом. Ты все увидишь и поймешь сама.
Гейджи села прямо.
— Посмотри. Посмотри внимательно.
Она положила свою ладонь рядом с его лапой. Коготь был целиком с ее руку. Дракон покосился.
— Посмотрел.
— Смотри, какие мы… разные! — Гейджи для убедительности повернулась, демонстрируя себя. — Как из вот такой вот… — она свела пальцы вместе, — может получиться такой вот… — она распахнула руки, — ты?…
— Я не знаю, — безмятежно сказал дракон. — Я тебе кто, Отец Дракон? Но я не слеп и вижу в воздухе так же ясно, как и в воде. Почеши мне еще вот здесь… возле глаза.
Пираты
Пираты высадились ночью.
Он был беспечен. Он настолько уверился в собственной безопасности, в том, что никто не знает о его находке, что даже не выставлял часовых.
Когда экипаж и пловцы Ригерта проснулись, оказалось, что их окружают вооруженные и явно недружелюбные люди, предводитель которых был Саймону очень и очень знаком. Такая же растерянная и ошеломленная, как все, Гейджи услышала, что Ригерт прошипел:
— Грож-ж-ж…
Рослый темноволосый человек в роскошной одежде отдал ему насмешливый салют.
— Видишь, я все же нашел тебя!
— Колдовство… — медленно сказал Саймон. — След на воде…
Грож усмехнулся.
— Что? В этот раз все не по-твоему, да, Ригерт? И старик окочурился, не успев отдать тебе карту, и наш колдун смог найти след после бури, в которую ты так поспешно убрался из Хейма.
— Коранд — твоя работа? — спросил Саймон. — Так я и думал.
— До чего же он был упрям…
Саймон оглянулся, обводя глазами свой экипаж. Его тяжелый взгляд задержался на Гейджи.
— Для того чтобы найти след на воде, на корабле должен быть «якорь» — колдовская вещь или человек…
Гейджи чуть не задохнулась от возмущения — что, она отвечает еще и за это? Грож явно наслаждался происходящим.
— Похоже, ты тоже сведущ в таком колдовстве, Ригерт! Но не буду тебя долго мучить. Сигеноу!
Пловец подошел, гибко скользя между моряков. Вслед ему неслись бормотанье и проклятья. Поклонился.
— Да, господин?
— Значит, это ты, Сигеноу? — устало сказал Саймон. Пловец обернулся и поклонился и ему.
— Да, господин.
— Конечно, нам стало очень интересно, для чего Саймон-Счастливчик набирает пловцов. Мы предложили тебе хорошего пловца, Ригерт? Он отлично выполнял свои обязанности?
— Ну, это все? — раздраженно осведомился пиратский колдун. Он сутулился под своим теплым плащом и, кажется, дрожал от холода. — Я устал и хочу отдохнуть.
— Сейчас, Фейхнер, — сказал Грож. — Думаю, люди Ригерта уже обустроили здесь кое-какое жилье. Мы позаботимся о тебе.
Фейхнер присел на камень, откинул капюшон. Гейджи уставилась на него — не так часто случается увидеть колдунов вблизи.
Этот колдун разочаровывал. Он оказался невысоким, щуплым, пожилым, с усталым, каким-то брезгливым лицом. Он моргал по-совиному и вообще выглядел больным и слабым. Фейхнер рассеянно смотрел по сторонам, взгляд его незаинтересованно скользил по сбившимся в кучу морякам Ригерта. Вдруг он зажмурился, как от яркой вспышки, и неожиданно выпрямился. Затряс в воздухе костлявой рукой.
— Это… это… что это?… дайте мне это!
— Что? — Грож склонился к нему, колдун вцепился в его руку, с усилием поднимаясь, и засеменил к пленным. Моряки недоуменно расступились, когда он нетерпеливо начал дергать их за рукава и расталкивать слабыми руками — через мгновение колдун оказался перед Гейджи. Выпрямился — и постучал пальцем чуть повыше груди, где под рубахой была скрыта Слеза.
— Что это? — спросил требовательно. — Показывай.
Гейджи бросила взгляд на Саймона — тот склонил голову, точно собрался с кем бодаться, из-под темных бровей блестели яркие настороженные глаза — и нехотя потянула цепочку.
— Ах-х-х… — колдун отступил, опуская руки. Отпрянул и Грож. Оглянулся на Ригерта.
— Что тут, дьявол тебя… Где ты раздобыл Говорящую? Ты, видно, и вправду счастливчик… Это она рассказала тебе о здешнем кладе?
Саймон молчал и щурился. Не зная, как себя вести, Гейджи тоже молча выжидала. Колдун, похоже, впал в транс. Он стоял, вперив взгляд в камень, и делал пальцами легкие, почти незаметные движения, точно ощупывал что-то крайне хрупкое. Гейджи нахмурилась. Показалось, или камень начал нагреваться? Резким движением она заправила Слезу за ворот и, чуть наклонившись к колдуну, так что ее глаза оказались на уровне его глаз, сказала угрожающе:
— Не смей колдовать над ним, понял? Он повинуется только драконовой магии и принадлежит мне — и Дракону!
Саймон едва не прищелкнул языком от удовольствия. Получилось это у девочки так внушительно, что произвело впечатление даже на Грожа. Тот ухватил за плечо и без того отступившего колдуна. Пробормотал примирительно:
— Э… никто не хотел обидеть тебя, Говорящая! Просто мы редко встречаем таких, как ты, и не могли удержаться от любопытства. Как ты только оказалась здесь, в такой компании?
Плотно сжатые губы Гейджи дрогнули: Говорящей дали по темечку, связали линем и умыкнули на драпавшем из порта корабле. Обычный способ передвижения Говорящих. Ответ ее прозвучал куда внушительней:
— Пришла на Зов.
— Вон как, — протянул Грож и посмотрел на Ригерта. Тот ответил ему непроницаемым взглядом. Оставалось только надеяться, что экипаж поддержит слова девушки — в ком, в ком, а в своих людях он был уверен. Что же касается пловцов… Он быстро взглянул на переминавшегося с ноги на ногу Камека и настороженного Фанора. Если им устроят допрос с пристрастием… Есть ведь еще и Сигеноу…
Сигеноу смотрел на Гейджи со своей обычной мягкой полуулыбкой. Если кто-то из них расскажет… например, что Говорящие не всемогущи, если Гейджи вообще Говорящая… тогда лучше бы она действительно утонула в бухте Хейма. Саймон прислушался к быстрому обмену репликами между Грожем и колдуном. Наконец Грож, его давний соперник и преследователь, мотнул крупной головой.
— Ладно. Вас запрут. Ты, Счастливчик, извини уж, посидишь отдельно. Мы тут пока осмотримся. Ты, Говорящая… разумеется, свободна, только не вздумай подходить близко к этому сброду и к оружию. А чтоб чего не приключилось, за тобой присмотрят. Мой колдун хочет побеседовать с тобой. Вот вечерком, за добрым стаканчиком, и поговорим.
— Вместе с ним.
Грож поглядел на Саймона. Сказал недовольно:
— Теперь я хозяин на этом острове.
Гейджи смотрела ему прямо в глаза.
— Хозяин здесь, знаешь ли, один. И это не ты и не он.
— Откуда у тебя этот камень?
Гейджи отхлебнула вина еще. Оно было гораздо вкуснее того, что привезли с собой моряки Ригерта. Бросила быстрый взгляд на Саймона. Тот почти не пил, сидел, задумчиво глядя в свой кубок, и, казалось, был далеко отсюда.
— От моей матери.
— А у нее?
— От Морского народа.
— А… — Грож подался вперед. — Так, значит, у них есть такие камни?
Гейджи пожала плечами.
— Спроси своих пловцов.
Грож поморщился, точно она задела его больное место.
— Снулые зимние рыбы! Не идут в воду, пока их пинками не загонишь! А еще говорят, что они без моря дохнут!
— Они дохнут без свободы, — сказал Саймон. Грож посмотрел на него с высоты своего роста.
— Ну, в крайнем случае, у меня еще есть твои пловцы. Что? Думаешь, они не будут работать? А если я пообещаю взять их с собой, когда буду уплывать отсюда?
— И ты пообещаешь довезти их даже до берега? — поинтересовался Саймон.
— Твоя мать тоже была Говорящей? — не обращая на них внимания, спросил колдун. Гейджи помолчала. Разговор вступал на опасную территорию.
— Однажды, когда меня еще на свете не было, она попросила Отца Дракона уничтожить корабли стрейкеров, которые собирались захватить нашу… наше владение.
— И что, Хозяин откликнулся? — полунедоверчиво спросил Грож. Даже Саймон поднял глаза от кружки.
— Он… — Гейджи отхлебнула вина, вспоминая историю, которую, повзрослев, стала считать сказкой. — Он прислал из моря огромную волну.
— Эка невидаль! — Грож повел лохматой головой. — И мне такую случалось видеть.
— А тебе случалось видеть, как волна, проглотив корабли, не обрушилась на берег, не смыла людей и дома, а повернула назад, будто отозванная гончая? — язвительно спросил Саймон. Встретил удивленный взгляд Гейджи и пояснил. — Я тоже слышал эту историю. Так это была твоя мать? Как же называлось владение? — он щелкнул пальцами. — Что-то, связанное с драконами…
— И твой камень… он может повелевать драконами? — продолжал колдун.
Гейджи нахмурилась. Что за знаки подает ей Ригерт? Она должна что-то сказать или, наоборот, промолчать? Осторожно, осторожно! Вдруг колдун выведает, что она и знать не знает, как обращаться с камнем, а уж тем более — с драконами?