Меня разобрал идиотский смех.
— Боже мой! — воскликнул я. — Да это же все шутка, не больше, просто ненормальное хобби, развлечение в свободное время, игра-машина, которая никогда не может быть построена на Земле. В конце концов, большая часть ее в самом деле может быть создана, но никогда не будет функционировать. Это вроде рисунков Эшера — очень впечатляюще на бумаге, но построить что-то подобное в реальной жизни невозможно.
Потом, поразмыслив с минуту, я спросил:
— Как ты вообще об этом узнал? Я никогда и никому об этом не говорил.
Он откашлялся и сделал очередной поворот. Луна цеплялась за верхушки деревьев. На ветровом стекле появились несколько капель.
— Вообще-то ты не очень-то старался скрыть этот секрет, — ответил он. — Чертежи, заметки и наброски были разбросаны по твоему столу, на чертежной доске и даже у тебя дома. Пару раз я их видел. Да и трудно было не заметить. Большинство было даже помечено грифом „Колесо-Призрак“. И ничего подобного в работе „Гранд Дизайн“ не появлялось. Вывод был прост я предположил, что это твое любимое детище, твой билет в счастливое будущее. Я никогда не считал тебя непрактичным. Такого впечатления ты на меня не производил. Так ты настаиваешь, что это была всего лишь шутка?
— Ну… Если мы займемся этим делом и создадим ту часть конструкции, которая может быть создана здесь, — честно ответил я, — то получится лишь странного вида конструкция, которая совершенно ничего не будет делать.
Он покачал головой.
— Это просто невероятно, — сказал он. — И совершенно не похоже на тебя, Мерль. Какого черта ты стал бы тратить время на создание машины, которая не работает?
— Ну… это было упражнение в теории, — неуверенно начал я.
— Извини, но это звучит просто, как чепуха, — прервал меня Люк. — Ты хочешь сказать, что во всей вселенной нет места, где эта штука могла бы действовать?
— Этого я не говорил. Я как раз пытался создать конструкцию для совершенно невероятных условий и…
— Ага! Другими словами, если я найду такое место, мы могли бы сделать там машину?
— Гм-м… да.
— Мерль, ты ненормальный. Ты знаешь это?
— Угу.
— Еще один дерьмовый выстрел по мечте. Ну, ладно. Слушай, а может быть, что-нибудь из этой идеи все-таки можно применить здесь?
— Не-е-т. Не будет действовать вообще.
— Что же за условия требуются для того, чтобы эта чертова конструкция действовала, в конце концов?
— Это не так просто объяснить… Много всякой дремучей теории, это касается пространства, времени, кое-каких идей Эверетта и Вилера… Тут возможен только чисто математический подход…
— Ты уверен?
— Какая разница? В конце концов, нет продукции, нет и компании. Извини. Передай "Мартинесу и К», что они двинулись в путь по тупиковой улице.
Он нахмурился.
— Мерль, я не понимаю, о чем ты.
— Он подошел ко мне, когда я ожидал тебя в баре. Вроде очень много о тебе знает. Начал задавать вопросы, потенциально, как я теперь вижу, касающиеся той ситуации, которую ты только что нарисовал. Один из возможных вкладчиков в «Кори и Рейнард Инкорпорейтед». Он средних лет, невысокого роста, впереди сколот зуб. Он вел себя так, словно ты сделал ему предложение…
— Так… — сказал Люк. — Нет, я его не знаю. Отчего ты мне раньше не сказал?
— Он убежал, а ты сам предложил — никаких деловых разговоров до конца обеда. Да и ничего особенно важного в этом Мартинесе я не видел и не вижу, честно говоря. Он даже попросил сообщить тебе, что он наводил о тебе справки.
— А что именно он хотел узнать?
— Смог бы ты поставить ему новый компьютерный продукт и чтобы вкладчики при этом не оказались замешанными в судебное дело.
Люк хлопнул ладонями по рулю.
— Совершеннейшая чепуха! — воскликнул он.
— Знаешь, мне сейчас пришло в голову — может, его нанял кто-нибудь, чтобы разузнать о тебе или даже немного встряхнуть, чтобы ты играл честно? Кого ты простукивал на предмет инвестиций в новую компанию?
— Мерль, неужели ты считаешь, что я такой болван, что стал бы тратить время и откапывать вкладчиков прежде, чем убедился бы, что у меня есть во что вкладывать эти деньги? Кроме тебя, я не говорил об этом ни с кем, а теперь кажется, и не буду говорить. Как ты сам думаешь, кто бы это мог быть? И чего он хотел?
Я покачал головой, но вспомнил при этом произнесенные на тари слова.
А, собственно, почему бы и нет?
— Он спросил еще, не упоминал ли ты когда-нибудь место, которое называется Амбер?
Когда я произнес эти слова, Люк смотрел в зеркало заднего обзора и резко крутанул руль, чтобы вписаться в поворот.
— Амбер? Ты шутишь?
— Нет.
— Странно. Очень странно. Видимо, совпадение…
— Что ты имеешь в виду?
— Понимаешь, я в самом деле слышал упоминание о сказочной стране, которая называется Амбер, на прошлой неделе, но никогда и никому об этом не рассказывал. Это был разговор за Бутылкой, понимаешь?
— С кем? Кто рассказывал тебе об этом?
— Один мой знакомый художник, совершенно ненормальный тип, но очень талантливый. Его зовут Мелман. Мне его вещи очень нравятся. Я у него даже купил несколько. Я заехал к нему посмотреть, нет ли чего новенького. Нового у него ничего не оказалось, но я засиделся у него допоздна. Мы разговаривали, пили и курили одну штуку, которой он меня угостил. Через некоторое время он стал уже витать в облаках, стал рассказывать о магии. Не о фокусах с картами или еще чем-то в этом роде, нет, речь шла о ритуальной магии.
— Понятно.
— Ну, вот… потом… он мне начал кое-что показывать. Если бы я сам не был слегка под кайфом от выкуренной «травки», я готов поклясться, что у него получалось! Он левитировал, вызывал из пустоты огненные полотнища, а также воплотил и уничтожил прямо в комнате несколько монстров. Нет, он мне явно подсунул «кислоту», не иначе. Но будь я проклят, если все это не выглядело совершенно реально!
— Угу, — неопределенно высказался я.
— Но во всяком случае, — продолжал Люк, — он тогда упомянул какой-то легендарный город, архетип. Я не уверен, что он назывался именно Амбер, а не Содом или Гоморра, или Камелот, но я твердо уверен, что это слово он произносил. Якобы этим городом управляет полусумасшедшая семья, а сам город населен их внебрачными детьми и потомками и потомками людей, которых они привели туда из других мест века назад. Тени, или, как они сами называют, Отражения этой семьи и самого города фигурируют в той или иной форме в большинстве мифов и легенд. Не знаю, правда, как это все понимать, но так говорил Мелман. Знаешь, я часто не мог понять, когда он говорил серьезно, а когда лишь метафорически. Но так или иначе, но Амбер он называл. Я уверен в этом.
— Интересно, — заметил я. — Кстати, Мелман мертв, а его дом сгорел несколько дней назад.
— Я не знал об этом.
Люк снова бросил взгляд в зеркало заднего обзора.
— Ты тоже был с ним знаком?
— Да. Я встретился с ним вскоре после того, как мы расстались с тобой. Кински мне сказал, что Джулия часто бывала у него, и я решил разыскать этого парня. Я думал, что он сможет мне что-то рассказать. Видишь ли, дело в том, что Джулия тоже мертва.
— Что ты говоришь! Да ведь в видел ее на прошлой неделе… Что случилось?
— Все выглядело чертовски странно. Она была убита каким-то невероятным зверем.
— Боже мой!
Он неожиданно нажал на тормоза и резко свернул на обочину, на широкий выступ слева. Выступ заканчивался крутым, покрытым деревьями склоном.
За деревьями, далеко-далеко внизу светились крошечные огоньки города.
Люк выключил фары и двигатель, потом вытащил из кармана кисет и начал сворачивать сигарету. Я заметил, что он посматривает назад, вперед и вверх.
— Ты что-то часто поглядывал в зеркало, — сказал я.
— Да, — ответил он. — Знаешь, мне показалось, что за нами от самого «Хилтона» следовала машина. Минуту назад она держалась позади всего в нескольких поворотах, а потом словно куда-то провалилась.
Он закурил и приоткрыл дверцу.
— Подышим немного воздухом.
Я вылез вслед за ним из машины, и мы несколько минут стояли молча, глядя на горные склоны, залитые ярким лунным светом, таким ярким, что видны были тени от ближайших деревьев.
Люк бросил сигарету и наступил на нее.
— Проклятье! — воскликнул он. — Дело становится жарким. Я знал, что Джулия бывает у Мелмана, так? И я был у нее на следующий день после того, как был у художника, так? Я даже передал ей небольшой пакет, который меня просил передать ей Мелман.
— Карты, — сказал я.
Он кивнул.
Я вытащил Карты из кармана и протянул их Люку. Он бросил косой взгляд в смутном свете луны, но кивнул утвердительно.
— Эти Карты… — сказал он. — Ты все еще… Она все еще тебе нравилась, да?
— Да.
— Эх, черт!
Люк вздохнул.
— Ладно, дружище, я должен тебе кое-что рассказать, кое-какие вещи. И не все эти вещи приятного свойства. Одну минуту, я только их немного рассортирую в уме… Сейчас ты передо мной ставишь большую проблему, или, скорее, я сам ее перед собой поставил, потому что я решил…
Он поддел ногой камешек, и тот, увлекая за собой другие мелкие камешки, со стуком покатился вниз со склона.
— Ладно, — сказал он. — Во-первых, отдай мне эти карты.
— Зачем?
— Я порву их на конфетти.
— Ну да, иди к черту. Зачем?
— Они опасны.
— Это я уже знаю. Пусть побудут у меня.
— Ты не понимаешь.
— Тогда объясни.
— Проклятье, это не так-то просто сделать. Сначала я должен решить, что тебе рассказать, а что — нет.
— А почему бы не рассказать все?
— Я не могу. Поверь мне…
Я бросился на землю, как только грохнул первый выстрел. Пуля отрикошетила от валуна справа от нас.
Люк не залег, а бросился зигзагами к скоплению деревьев слева, откуда раздались еще два выстрела. В руке у Люка что-то сверкнуло, и он поднял эту руку.
Он выстрелил три раза. После второго выстрела я услышал чей-то стон.