— А что мешало ему сделать это самому? — поинтересовался Ивейн.
— Я-то почем знаю, — шмыгнул носом Крысло. — Может, занят был или у него аллергия на библиотеки.
— Но, естественно, проще испортить чей-то труд, чем потратить немного времени, — фыркнул Громхак и пробормотал. — Варвар.
— Что-то еще? — спросил Ивейн.
— Да в общем-то и ничего, — оторвав от орка настороженный взгляд, Крысло почесал затылок. — Я отдал Вильгельму этот несчастный листок и больше его не видел с тех пор. А потом слухи пошли, что Вильгельма хлопнули. Кто и зачем — не знаю, клянусь, — быстро добавил Крысло. — Я к убийству твоего дяди отношения не имею. Да и зачем мне его трогать? Мне с ним делить нечего, общались мы нормально.
— Вильгельм никогда не рассказывал тебе про гнома по имени Франц?
— Неа, — шмыгнул носом Крысло. — У Вильгельма так-то полно знакомых в Распутье было, всех и не упомнишь.
Ивейн переглянулся с Громхаком, но тот лишь пожал плечами. Что ж, видимо, Крысло рассказал им все, что знает. Немного, но лучше, чем ничего. Во всяком случае теперь они знают, где искать знакомых Вильгельма.
— Хорошо. Но если ты где-то соврал… — с угрозой произнес Ивейн.
— Чтоб мне Священный Диск на башку тюкнулся, — перебил его Крысло. — Вот матерью клянусь, все как на духу выложил.
Ивейн уже ступил к порогу, как его остановил Громхак.
— Одну секунду, — глаза орка недобро блеснули из-за стекол очков. — Ты все еще должен мне один серебряный за порчу библиотечного имущества.
— У меня нет денег, — буркнул Крысло. — Ты вокруг-то посмотри.
Оглядевшись, Громхак тяжело вздохнул — но после вдруг хитро улыбнулся. Подойдя к Крысло — который судорожно вцепился в подлокотники — орк без каких-либо усилий приподнял кресло, достал лежавшую на полу книгу и, оглядев ее с обеих сторон, сунул за пазуху. Следом он разжал пальцы — и кресло, грохнув о пол, повалилось на бок вместе со своим хозяином.
Оставив позади тихую брань, они вышли на улицу, где их ждали переговаривающиеся Кремень и Гилберт — точнее сказать, говорил только второй, пока гном, скрестив руки на груди, упрямо смотрел прямо перед собой, не ведя и бровью. Видимо, он решил игнорировать старика, пока тот не умолкнет — правда, не сказать, чтобы эта тактика возымела успех, так как его собеседника ни капли не смущало отсутствие какой-либо реакции на свою болтовню.
— Как думаешь, он что-нибудь знает о Франце? — спросил Гилберт, когда Ивейн вкратце пересказал им разговор с Крысло.
— Вряд ли, — ответил Ивейн. — Стоило мне лишь заикнуться про Сальваторе, как Крысло чуть в обморок не упал со страху — не думаю, что он посмел бы перейти дорогу Джузу. Что ж, теперь нам нужно проверить этот «Блеф», — Ивейн поднял голову, и увидев тяжелые свинцовые тучи, готовые вот-вот взорваться, протянул. — Однако, думаю, это стоит отложить на завтра.
Часть пути они проделали вчетвером, но потом их пути разошлись — Громхак, откланявшись, направился наводить порядок в своей библиотеке, а они втроем пошли в «Храп кабана». Да-да, именно втроем, так как Кремень похоже действительно был полон решимости не оставлять Ивейна ни на миг, боясь, что он испарится как и его дядя. Едва зайдя в таверну гном первым же делом направился к ее хозяину и хоть сатир тоже не знал гномьего языка, но зато как и любой представитель торгово-рыночно-услуги-продающей братии прекрасно понимал язык монет.
Поздно ночью, отужинав, Ивейн лежал на кровати, заложив руки за голову и смотря в потолок, где одинокий паучок терпеливо плел себе жилище — признаться, устал он как паховая лошадь, но сон к нему не шел. Окно было раскрыто настежь, на улице с вечера накрапывал мелкий дождик, а внизу кто-то заплетающимся языком пытался раз за разом затянуть громкую песнь. Брань и ругательства ничуть не останавливали любителя погорланить на ночь глядя — но вот послышался громкий звон, шум падающего на пол тела, а после, наконец, наступила блаженная тишина. Ивейн уже почти задремал, когда услышал тихий звук со стороны окна, а после кто-то прошептал:
— Эй, ты спишь?
Ивейн открыл глаза, поначалу подумав, что это ему снится — ведь на широком подоконнике сидела та самая девушка, обокравшая его на торговой площади. Платье она сменила на плащ-накидку и узкие черные штаны, вместо туфель на ее ногах сидели кожаные башмаки.
— Ты? — с изумлением спросил Ивейн.
— А ты кого ждал увидеть? — произнесла она.
— Если честно, то никого, — ответил Ивейн, присаживаясь на кровати. — Что ты тут делаешь?
— Ну, вообще-то, — девушка сняла промокший капюшон и тряхнула волосами, орошая все вокруг тучей брызг, — воспитанные люди сначала знакомятся, а потом задают вопросы.
— А еще воспитанные люди не лезут в чужой карман, — заметил Ивейн.
— Ты прав, — вздохнула незнакомка. — В свое оправдание могу сказать, что поначалу я приняла тебя за дружка нашего драгоценного Ричарда. Вот, держи.
Вытащив из-за пазухи знакомый позвякивающий мешочек, она бросила его Ивейну, который поймал мошну в воздухе. Что удивительно — судя по весу в нем было все до единой монетки.
— Меня зовут Эмили. Без обид?
— В расчете, — Ивейн положил кошель на тумбочку, стоящую рядом с кроватью. — Я — Ивейн. Так собственно чем могу помочь?
— Мне интересно, что хочет от тебя мой отец.
— Твой отец? — Ивейн не мог и припомнить, кто из тех с кем он имел дело в последнее время мог быть наиболее подходящей кандидатурой на эту роль.
— Джузеппе Сальваторе.
— А-а-а, — протянул Ивейн и подумал, что он бы с удовольствием посмотрел на ту женщину, которая осмелилась выйти замуж за Джузеппе. Интересно, свадьбу он тоже играл в кромешной тьме? А церемонию вели два тролля? Впрочем, это уже не его дело.
— Прошлой ночью я случайно увидела как Грым и Крош вышвырнули какого-то бедолагу с мешком на голове неподалеку отсюда. А потом узнала в этом бедолаге того парня, у которого несколько дней назад опустошила карманы, — она виновато улыбнулась. — В общем, я навела кое-какие — говорят, тебя с братом арестовали за крупные долги, а один из людей моего отца внес за тебя залог. Это правда?
— Грым и Крош? — уточнил Ивейн.
— Тролли. Неплохие парни.
— Ага. А главное очень дружелюбные, — Ивейн вспомнил, как один из них чуть не переломал ему ребра.
— Не злись на них, это их работа, — пожала плечами Эмили. — С виду они могут показаться грубыми, но на самом деле это не так. Грым, например, очень любит кошек. Причем, не в качестве ужина. Но давай ближе к делу.
— А почему ты просто не спросишь у своего отца? — заметил Ивейн.
— Если бы все было так просто, — поморщилась девушка. — Папа, наверное, до сих пор думает, что я пятилетняя девочка с косичками. Это как-то связано с Францом?
Ивейн слегка замялся, не зная стоит ли раскрывать перед девушкой все карты. С одной стороны перед ним стояла дочь того самого человека, который поручил ему работу, с другой — если бы Джузеппе захотел, он бы сам рассказал ей о том, что произошло. Видя его смятение, Эмили нетерпеливо дернула плечом.
— Слушай, я прекрасно знаю и о похищении Франца и о том, что в последний раз его видели около дома твоего дяди. Давай ты упростишь всем нам жизнь и просто расскажешь, все что знаешь. Быть может, я смогу помочь.
Что ж, думается, утаивать что-либо теперь не было никакого смысла. Собравшись с мыслями, Ивейн посвятил Эмили во всю его историю — начиная с того дня, когда в их трактир постучал Гилберт и закончив их походом к Крысло.
— Интересные дела, — задумчиво протянула Эмили. — Значит те, кто похитил Франца, уже знают, что ты идешь по их следу и отправили за тобой парочку убийц. Быстро они все разнюхали.
Ивейн вдруг вспомнил про жетон, который обронил один из головорезов. Он начал рыться в кармане штанов, висящих на спинке кровати, и только сейчас понял, что сидит перед девушкой в одном нижнем белье. Чувствуя, что невольно краснеет, Ивейн достал черный гладкий кругляшек и протянул его Эмили. Взяв безделушку в руки, она внимательно осмотрела его в лунном свете и цокнула языком.
— Синдикат? Хм… Вроде настоящий, но цифры какие-то странные… Очень интересно. Знаешь, я могу попробовать узнать что-нибудь о владельце этой штуки.
— Было бы неплохо, спасибо, — с искренней благодарностью ответил Ивейн. — А что вообще за Синдикат? Это наемные убийцы?
— Не совсем так, — протянула Эмили. — На самом деле, все куда сложнее. Но я знаю одного гремлина, который иногда выпивает с одним купцом, а на того работал один эльф…В общем, я постараюсь вернуться следующей ночью и рассказать все, что смогу достать.
— Спасибо. Не знаю, правда, зачем тебе влезать в эту историю.
— Любопытство, — девушка улыбнулась, но спустя секунду ее лицо вновь стало серьезным. — Но если без шуток, кто-то явно хочет навредить моей семье, а я не собираюсь просто стоять в стороне и смотреть. Ладно, в любом случае, я вернусь завтра в это же время. Оставь окно открытым — не то, чтобы я не смогла его взломать, но это сэкономит время нам обоим. А хозяину таверны еще и не придется тратиться на новый замок.
Даже не дождавшись ответа Ивейна, девушка накинула капюшон и бесшумно выскользнула в ночь. Растянувшись на кровати, он широко зевнул; через мгновение усталость все-таки взяла свое и он провалился в глубокий сон. Спустившись на следующее утро вниз, Ивейн увидел Гилберта и Кремня, ведущих оживленную беседу за дымящимися тарелками. Правда, сложно было назвать очередной монолог Гилберта беседой. Старик что-то увлеченно рассказывал, размахивая вилкой, пока гном старательно делал вид, что того попросту не существует. Ивейн заказал у подскочившего к нему сатира кусок кабанины, кружку пива и присоединился к своим спутникам.
— Доброе утро, — произнес Гилберт, отвлекшись на миг от рассказа. — Что-то ты неважно выглядишь. Как спалось?
В ответ Ивейн лишь пробурчал что-то невнятное, решив пока не рассказывать о своей ночной гостье. Конечно, это, наверное, было немного некрасиво с его стороны — все ж Гилберт и Кремень помогают ему выпутаться из всей этой истории и имеют право знать всю правду — но кто знал, может у Джузеппе и здесь есть свои уши. Вряд ли он обрадуется, узнав о том, что Ивейн каким-то образом путается с его дочерью. Так что, позавтракав, они выдвинулись в Пустой Карман, где располагался «Блеф».