Ракушка. Здоровенная такая, размером с голову – рядом для масштаба лежала короткая линейка – ракушка бело-розового цвета с вытянутыми от края зубцами-пальцами. Явно не примитивный рапан из Чёрного моря, нечто более экзотическое. Но полмиллиона вакционов? За что?!
– «Дыхание Бога», – выделив оба слова интонацией, повторил шеф. – Это, парень, крутая вещь!
Мякиш в это время рассматривал снимок и не мог отделаться от впечатления, что где-то когда-то… Впрочем, нет: не видел.
– Ну хоть этот снимок на телефон можете сбросить?
– И думать забудь! Язык есть, навыки художественной речи в порядке, опишешь на словах. Я и тебе показывать не должен был, но ты ж потом бы канючил, в двери скрёбся. Короче, так: срока у нас неделя. Продашь за установленную цену или выше – премию выпишу, а нет…
Снова скрипнуло кресло, но уже освобождаясь от веса шефа: тот привстал, опираясь на стол руками, наклонился, навис над Мякишем.
– Незаменимых у нас нет, это ещё Эйнштейн сказал. Ясно?
– Да ясно, ясно… Могу идти?
– Впиливай. Время пошло.
Антон неторопливо выбрался из кресла посетителя и покинул кабинет. Шефу бы понравилось, если рысцой и согнувшись, но обойдётся. На угрозу уволить можно было наплевать, такими сотрудниками, как он, Мякиш, ни одна фирма разбрасываться не станет. Но крови попьёт потом, это уж точно. Много крови. Ведро. Поэтому надо подумать, кому предложить. И сделать это быстро, неделя только кажется большим сроком, а на самом деле – тьфу. Чих-пых, выходные, а там уже и всё.
– Эллочка, я у себя, если что, – кинул он на ходу секретарше, сидевшей в предбаннике кабинета, который шеф обожал называть змеиным словечком «ресепшн». Поскольку на переключении всех городских звонков на внутренние отвечала именно она, информация был нелишней.
Элла кивнула, не отрываясь от клавиатуры, на которой с первой космической скоростью набирала что-то срочное. Мякиш на мгновение остановился перед зеркалом: лобастая наполеоновская голова заметно облысела, когда-то острые скулы заплыли жирком, в глазах появилось немного сонное выражение. Скоро сорок, что ты хотел, парень? Зато дорогой костюм, работа, семья. Всё идёт по плану.
– Малинин звонил, по поводу партии зубочисток, – всё-таки прервала секретарша ровный шелест клавиш. – Просил перезвонить.
– Да? Лады. Перезвоню.
Фирма «Продаван» бралась за перепродажу чего угодно, такова была политика шефа. От собачьих ошейников до боевых истребителей – лишь бы на этом можно заработать. Мякиш трудился здесь уже черти сколько, он и сам затруднился бы сказать точно. Детство, юность, туманные воспоминания об интернате и смешном подростковом времени – всё смазалось и ушло куда-то в глубину памяти. Он взрослый человек, а взрослым людям присущи серьёзные заботы.
Отдел, где он был руководителем, находился этажом ниже. За последнее время «Продаван» разросся, шеф арендовал с десяток кабинетов. Мякиш, спускаясь, проверил телефон, отключенный на время совещания: Полина звонила. Это ладно, это он перезвонит. Пропущенный от неизвестного – в топку, кому надо, наберут ещё раз. Странно, что не долбилась жена. Он особо и не хотел её слышать, дома хватает, но возникло мимолётное удивление.
– Антон Сергеевич, как там шеф?
– Зверствовал Толич?
– Посмотрите служебку, Элла не хочет на подпись брать без вашей визы.
Всем что-то нужно. И плевать, что вас много, а он один.
– Ша! – рявкнул Антон. Не со зла, просто иначе сядут на шею и ноги свесят. – По одному. Что у тебя, Танюш?
В отделе продаж трудилось – если считать с ним самим – шестеро. Таня самая юная, ещё и полгода не прошло, как устроилась. Личико, ножки, не без мозгов. Одна печаль, племянница Анатолия Анатольевича, поэтому удочку Мякиш забрасывал пока о-о-очень аккуратно. К тому же Полина… В общем, максимум приветливости, но на грани. На грани.
Олонецкий и Сажин – считай, старожилы, ребята толковые, но не лидеры. Чем-то даже похожи друг на друга, хотя ни разу не родственники. Тюрин – ветеран, ему поручить можно что угодно, но не стоило ждать особых инициатив: только работа по инструкции. Зато перепроверять не нужно, сказано – сделано. Алина Евгеньевна – та мастер переговоров, вот её к этой ракушке в первую очередь и надо подключать. Нет, не в первую, для начала надо найти, с кем их вести, переговоры.
– Борис, – попросил он Тюрина, – поищи в сети любые координаты коллекционеров разных странных предметов. Не забудь антикваров, клубы по интересам, в общем всё такое. Но не кидайся сразу, я сейчас опишу, что за сокровище нам надо продать.
Мякиш уселся за стол и глянул в окно: в отличие от шефа, он не любил намертво запечатанные жалюзи помещения, поэтому вид был отличный – небоскрёбы деловой части Руздаля в лёгкой дымке дождя, далеко внизу мокрые дороги с муравьиными тропками автомобилей, жёлтые пятна деревьев. Осень. Вовсю уже осень.
– Тань, давай служебку-то. И – слушаем меня внимательно. На всё про всё срока неделя, лучше справиться раньше. Объект – уникальная раковина с возможными неясными свойствами…
Он говорил и говорил, сплетая из слов паутинку, в которую неминуемо попадали его сотрудники, хмыкал, шутил, отвечал на вопросы тем немногим, что знал сам, но внутри Антона словно сидело некое древнее мудрое существо, глядящее на мир внимательно и молчаливо. Осень – вот это было важно, а план продаж и прочее…
Разве древних существ интересуют деньги?
Полина позвонила сама, ближе к обеду. Разумеется, на мобильный, не хватало ещё запускать слухи, разыскивая его через офисный коммутатор. Он, Мякиш, давно и счастливо женатый человек, примерный семьянин и отец очаровательной Виолетты Сергеевны, уверенно грызущей программу средней школы. Не стоило разочаровывать общественность.
– Слушаю вас! – важно сказал он в трубку. На публике они были строго на «вы», ласковое щебетание исключалось как факт. А то вон как у Алины Евгеньевны уши поворачиваются на звонок, не хуже локаторов.
– Тоша, привет! – Полину-то ничего не сдерживало, она была парикмахером – ха, тупейным художником – и откуда он это вспомнил?! – и, раз звонила, клиентов и коллег рядом не было. – Пойдём пообедаем?
– Да, да, Сергей Аполлинарьевич, помню, конечно! Как договаривались? – конспирация на полную, зато и уши у Алины печально опустились вниз. Вот и славно. – Большую скидку не смогу, шеф не поймёт, но процентов пять можно обсудить. Семь? Вы – грабитель, ха-ха.
Шифр был детский: через пять-семь минут за углом. Где всегда. Как всегда.
– Так, команда лучших в мире продавцов, я погнал. Деловая встреча, – нажав на «отбой», сухо бросил Мякиш. – Боря, с тебя максимум информации из сети, Алина подготовит коммерческое предложение, я потом посмотрю, Сажин и Таня пока работают по зубочисткам и партии туалетной бумаги.
– А я? – вскинулся Олонецкий.
– Тебе завтра в командировку, готовься, не отвлекайся. Я не смогу поехать, сам справишься, не маленький. Всё, всё, всё! Аполлинарьевич ждать не будет, мужик суровый, из префектуры. Вопросы есть?
Таня тихо пискнула, что с утра не смогла найти «мышку» от своего компьютера, но Мякиш только отмахнулся: в шкафу их ещё штук пять, не морочь голову.
Новенький «Отис», мелодично позвякивая, собрал спешащих на обед людей с разных этажей и милостиво выпустил внизу в холл. Мякиш свернул влево, парадный вход сейчас ни к чему, вышел на стоянку. Купленный – разумеется, в кредит, как на него заработать своими силами! – автомобиль стоял неудачно, нечего было с утра опаздывать, но завёлся исправно, шурша шинами по мокрому асфальту вырулил из толчеи чужих машин, и устремился по проспекту Последнего штамма. Антон свернул за угол. Полина шагнула с тротуара, открыла дверь и нырнула внутрь, отряхивая волосы от висящей в воздухе сырости.
– Привет, солнышко! – улыбнулась она, уже на ходу пристёгиваясь.
– Здорово, Аполлинарьич! – весело хмыкнул Мякиш и чуть подался в её сторону, не отвлекаясь, впрочем, от дороги. Полина нежно поцеловала его в щёку. От девушки пахло дождём, которого всё не было, влажной курткой и чем-то неистребимо парикмахерским, чуть кисловатым и излишне цветочным. Плата за профессию, бывает.
– В «Лилию»? – зачем-то уточнил Антон, хотя и так ехал туда. На пафосные рестораны типа «Коня коронарха» или «Указ номер ноль» денег у него всё равно не было. Но что в Полине было прекрасно, он нравился ей сам по себе. Если бы из-за денег, с её внешностью несложно было подцепить кого-нибудь типа Анатолия Анатольевича. И не на кредитном «логане», а вполне себе собственной «камри».
– В «Лилию», солнышко. Очень кушать хочется. Кафе отличное, да и цены не злые.
– С ценами справимся! – гордо заявил Мякиш, надув щёки. Всё равно больше пятёрки не потратит, но этого вслух говорить не стоит.
В «Лилии» было традиционно хорошо: несмотря на скромную обстановку, чисто, пара знакомых официантов скользит по полу с подносами, музыка ненавязчивая, никакого рэпа и прочей современной суеты – Антон не терпел эти потуги казаться певцами у людей с кашей во рту. Старый добрый Марк Нопфлер задумчиво ныл из колонок что-то про плавание в Филадельфию, где бы это ни было.
– Супчик, мясное рагу, салаты и кофе. Тебе с мороженым?
Полина кивнула, усаживаясь. Официант тыкал пальцем в смартфон, отмечая заказ.
– Смотри, он здесь снова, – наклонившись к Мякишу, сказала девушка. – Вон, в углу зала.
Антон глянул по направлению её взгляда. Да, наверное, местная достопримечательность. Уже сколько раз видели, и ещё не раз увидят: совершенно пьяный на вид парень лет тридцати, с буйными кудрями, за которые не взялась бы даже сама Полина, сидел один за столиком, разложив перед собой бумаги. В руке у него был карандаш, которым он то и дело записывал что-то, подвинув одну бумажку к себе, потом будто отбрасывал её и тянулся остриём грифеля к следующей. При этом успевал отпивать из простецкого гранёного стакана, закусывать огурцом и тянуться время от времени вилкой к мясной нарезке. Пузатый графин перед ним, литра на полтора, был почти пуст.