Как мне было сказано, он поначалу себя никак не проявил, тихий старичок, каких тут полным-полно по кладбищу шатается ночной порой, а когда все случилось, уже поздно было пить боржом. На могилку к нему никто не приходил, на похоронах толпа народу тоже слезами не заливалась, пришла только парочка смурных мужичков да женщина средних лет. Они дождались, пока гроб зароют, после развернулись и ушли, больше их никто не видел. И памятника никакого со временем не появилось, так казенная табличка осталась стоять. Про оградку я уж и не говорю. Думается мне, что вряд ли это были скорбящие родственники. Скорее всего, либо ребята из социалки, либо «рентовщики», которые старичка холили и лелеяли за отписанную квартиру до той поры, пока он коня не двинул.
Кстати, вот и первая потенциальная зацепочка. Не редкость ведь такое, что пожилой человек живет себе, живет, ест-пьет, гулять ходит по часам и завещанную жилплощадь освобождать не собирается. По этой причине случаются такие казусы, когда неугомонному пенсионеру возьмут да и помогут покинуть этот прекрасный мир. Могло тут иметь место подобное происшествие? Да запросто. Вкололи Кузьме Петровичу что-то эдакое, он и преставился. При нынешнем развитии фармакологии и правильно подобранном содержимом шприца шансов уцелеть у товарища почти не имелось, будь он хоть трижды колдун. Сила в теле не та, старое оно стало, трухлявое. Моторчик не сдюжил – и привет, отправляйся в последний путь.
А сила колдовская при нем осталась, да добавим к ней непременное желание натянуть нос на задницу своим погубителям. Он затаился, на глаза Хозяину не попадался, дотянул до той поры, пока тот на зимовку в склеп не ушел, за несколько месяцев окреп, приспособился к загробному существованию, сколотил себе бригаду из местных сливок общества, а после, как снег таять начал, рванул на волю.
Версия? По-моему, вполне. И как вывод: надо скоренько добывать все данные по господину Савостину. Где был прописан, кому отошла квартирка, кто именно занимался данной сделкой, если на самом деле имел место договор ренты. И, если я прав, раньше или позже Кузьма Петрович по их души придет. Тут-то мы с ним и пообщаемся о разных всякостях.
При условии, разумеется, что все самое плохое с этой троицей уже не случилось. А такое вполне возможно.
Одно плохо: для подобных изысканий нужен серьезный административный ресурс, которого у меня, увы, нет. Тут ведь не придешь, не скажешь: «А вот как бы мне так узнать?» Опять же, куда именно идти? Ладно, начать можно с администрации кладбища, там, полагаю, вопрос худо-бедно деньгами можно решить. Кто-то же заказывал похороны? Кто-то платил за гроб, копку могилы, табличку. Значит, есть квитанции, сейчас никто в совсем уж «черную» не работает. Есть квитанция – есть имя и фамилия плательщика. А то и название организации.
Но дальше начинается затык. В этой организации, случись мне узнать ее название, со мной никто говорить не станет, это точно. Я же никто, и звать меня никак. А то еще и к стенке припрут с назидательными целями, чтобы лишнего не спрашивал. Квартирный бизнес – это очень, очень серьезно, там вертятся такие деньги, что будь здоров.
Так что без внешних ресурсов мне никак не обойтись, это следует признать и с этим нужно смириться. Надо только понять, какой из тех чертей, с которыми я знаком, не самый рогатый. Тем более что выбор не так уж велик.
Но как же мне неохота никого из них видеть, а! Кроме, может, только Стаса, он хоть и ловкач изрядный, но нормальный парень. Только вряд ли он полезет в это дело, подозреваю, что ему прежних приключений хватило с избытком. Стас – человек полностью земной, ему любая сверхъестественная колготня на фиг не нужна. Более того, как мне показалось, она ему даже претит.
Ряжская… У этой, конечно, тоже мощностей раскрутить дело хватит, даже с избытком. Личная служба безопасности, укомплектованная не самыми плохими спецами из государственных силовых структур, прикормленные дяди из больших кабинетов, те, что с большими звездами на погонах, деньги, наконец.
Но так она мне еще тогда надоела – сил нет. Больно хитра. Да-да, для леди из большого бизнеса это норма, но меня данное обстоятельство не колышет. И к слову, если бы ее муженек сейчас поступил бы со мной как тогда, шиш бы он так легко отделался. Как минимум психиатрическая клиника ему была бы гарантирована, ручаюсь за это.
И вот мы подходим к самому очевидному решению. Па-ба-бам! Господин Нифонтов, ваш выход.
Впрочем, чему быть, того не миновать. Уверен, он уже знает, что я в городе, потому наша встреча – это только вопрос времени. Может, он сам бы мне позвонил, может, произошла бы на сто пудов случайная встреча – вариантов масса. Финал один и тот же – дружеская беседа в кафе с тысячей недомолвок и туманных фраз.
Но ничего, я не гордый, сделаю первый шаг. А почему бы нет? Тем более что на ней, кроме возможности заручиться его поддержкой, много всякого разного полезного узнать. Кто, что, когда. И о том, не нашалили ли где уже мои новые друзья, и о многом другом. Все тайны ночного города он мне, ясное дело, не выложит, но что-то поведает. Опять же, про поручение бабки Дары не стоит забывать. Надо только решить, как его подать правильно, так, чтобы максимально от этой истории отстраниться.
Кстати, а чего это я? Это не я его прошу мне помочь в ловле духов. Нет! Это я им услугу оказываю, за которую мне отдел должен будет. Девять опаснейших душ на свободе! И в данный момент они невесть что невесть с кем творят. Так что думай, Николай, чем меня умаслить.
Понятно, что я это все утрирую, но курс-то, по сути, верный?
Вот тоже интересно: а зачем колдун с собой столько народу утащил? Трое-четверо – понятно. Соглядатаи, подручные, да мало ли кто. Но восемь? Это уже не компания, это какая-то призрачная мини-армия.
– Ходящий, – окликнул меня мальчишеский голос. – Погоди!
За мыслями я и не заметил, как добрался до забора, и ведь не заплутал, хоть шел на автомате.
– Чего тебе? – повернулся к нему я. – Если попрощаться желаешь – пока-пока. И спасибо за помощь.
– Забери меня с собой, а? – попросил парень. – Туда, в большой мир. Я хорошо буду тебе служить, обещаю. Все, что скажешь, делать стану. Любую работу.
Не врет. В самом деле станет, это ясно как день. На кого укажу, того и убьет. Он ведь это имеет в виду?
– Подобное не в моей власти, – объяснил ему я. – Твое место тут, приятель. И у тебя есть свой Хозяин.
– Я был там, у склепа, – мальчишка уставился на меня. – Сзади стоял, но все слышал. Если ты скажешь, он меня отпустит. Тем более что я ему все равно не нужен.
– Ты видел этого колдуна? – уточнил я. – И тех, кто ушел с ним?
– Колдуна – нет, – помотал головой паренек. – А других – да, почти всех.
– Интересно. – Я поднял воротник куртки и глянул на темное небо, с которого вдруг начал сеять мелкий дождь. – Тебя как зовут-то?
– Павлик, – протянул мне руку он. – То есть Павел.
– Я подумаю, Павел. – Разумеется, мне и в голову не пришло обменяться с ним рукопожатием, не по чину ему такие привилегии. Нет, я не стал снобом и не зажрался. Просто есть в нашем мире некая табель о рангах, которую следует соблюдать. От этого зависит отношение к тебе окружающих, определяющее твое место в мире, в том числе и то, кто ты есть – охотник или добыча. Этот призрачный мальчик – не Жанна, оставшаяся все той же веселой девушкой, которой была при жизни. Ее трансформация еще даже не думала начинаться. А он живет в совсем другой системе координат, круто замешанной на ненависти и не самых лучших устремлениях в отношении живых. – Может, и вернусь за тобой.
И я не соврал. Повторюсь, этот Павел – мальчишка крученый, опасный, с чернотой внутри. Все так. Но, с другой стороны, кто знает, какие ресурсы мне могут понадобиться в ближайшее время? Может, как раз вот такие, как он, пригодятся, без тормозов и малейшего подобия жалости на пару с состраданием. Не хотелось бы, конечно, переходить к столь решительным мерам, вот только кто бы наши желания учитывал.
А привязать я его к себе привяжу, если что. Есть у меня в загашнике один ритуальчик, после которого он мне сроду вред не причинит, если только я сам того не захочу. Генриетта мне про него рассказала незадолго до расставания, так сказать, с барского плеча подарочек скинула.
Насупленный таксист, сидящий на скамейке, вскочил с нее сразу же, как увидел меня, выходящего из машины.
– Есть результат? – подавив зевок, спросил у него я. – Или хоть какие-то соображения относительно того, что ты делаешь не так?
– Есть, – пробурчал он, помялся секунд пять и добавил: – Хозяин.
– Вот! – я выставил указательный палец левой руки перед собой. – Молодец. Начинаешь кое-что соображать. Хотя… Аааа, я понял. Жанна вернулась и объяснила тебе, тугодуму, что к чему. Верно?
– Верно, – признал мужчина. – Только ты ее не ругай. И потом, как я дотумкать должен был, что тебя так называть следует?
– Ты мне еще посоветуй, как дальше жить, – фыркнул я. – И повозмущайся. Что до твоего вопроса – все очень просто, надо было лишь немного поразмыслить. Ты мертв, мужик. Окончательно и бесповоротно. Твое бренное тело сожгли или закопали, ты выписан из квартиры и снят с учета в Пенсионном фонде. Тебя нет ни для кого на том свете.
– На этом, – поправил меня таксист.
– На том! – рявкнул я. – Потому что для тебя свет теперь этот, тот, который раньше тем был. Потому ты не в состоянии быть мне ни другом, ни деловым партнером, ни соратником. Все, что ты можешь, – попроситься ко мне на службу. Не на работу, заметь, а на службу. Чуешь, в чем тут разница? Это не пришел-ушел по Трудовому кодексу, это пожизненное «подхватился и побежал», беспрекословно и сразу же. Когда говорю: «Прыгай», ты можешь задать мне лишь два вопроса – «Как далеко?» или «Как высоко?». Другие не принимаются. Ну и как же ты в этом случае должен меня называть?
– Ну да, – призрак потупил взор. – Понял. Буду.
– Мне все равно, – пожал плечами я. – Это нужно тебе, усвой это раз и навсегда. Москва – мегаполис, новых слуг, тех, которые не станут выдавливать из себя слова, как ты сейчас, я себе набрать могу в любой миг. Другое дело, что они мне не нужны. Мне, знаешь ли, достаточно общества одной Жанны. Просто меня немного впечатлило проявленное упорство в достижении цели, и я решил дать тебе шанс. Потому посиди и подумай, воспользоваться им или спустить в унитаз. Фигурально, разумеется.