– О да. – Я вытер губы и чуть приподнял верхнюю губу киношно-вампирским образом. – Нынче славная ночь выдалась. Славная ночь и добрая охота!
Мой собеседник чуть дернулся и нехорошо на меня глянул.
– Да шучу! – я рассмеялся. – Нельзя быть таким доверчивым, особенно при твоей профессии. Памятник один я там искал, для диссертации по истории надо.
– Тьфу ты! – хохотнул и водитель. – А я уж напрягся. Просто мне про вас кое-что ребята рассказывали, которые… Ну, те, что два года назад работали. Сейчас из них никого толком не осталось, шеф в том году почти всю службу охраны сменил.
– И что рассказывали?
– Разное, – туманно ответил он. – Большей частью выдумки, как мне кажется. Мол, мертвых вы оживляли и все такое.
– Брехня, – подтвердил я его предположения. – На сто процентов. Непосредственно я не оживлял. Не умею. Вот одна моя знакомая – та да, в подобных манипуляциях разбирается. Вот она и постаралась. Слушай, тебя как зовут-то?
– Слава, – охотно ответил водитель, похоже принявший мои слова за шутку. – Куда едем?
– Домой. Куда же еще? Ночь на дворе. Только секунду погоди, я в салоне свет включу, мне кое-что сфоткать надо.
Речь шла о списке имен сподвижников колдуна. Просто я так рассудил: чего тянуть, утра ждать? Отправлю его Нифонтову прямо сейчас, да и все. А то, может, он еще не ложился, вот и будет ему что перед сном почитать.
И ведь я как в воду смотрел! Не спал Николай. Мало того, он мне почти сразу перезвонил, как видно решив, что у меня бессонница. Ну а иначе чего я ему в столь поздний час файлы шлю?
– Добрая ночь, – поприветствовал я его. – Чего спать не ложишься?
– На работе засиделся, – бодро ответил он. – Дел как грязи, так что ни сна нету, ни счастья.
– Файл нормально прошел? – уточнил я. – Открывается? Читается?
– Да, все отлично. Слушай, у меня к тебе вот какой вопрос. Ты про ту троицу, что колдуна хоронила, догадался? Или же все-таки уже знал правду, а мне подал эту информацию как одну из возможных версий?
– Правда догадка, – сразу поняв, что ниточка оборвалась, ответил я. – И как это случилось? Несчастные случаи?
– Сразу три, – подтвердил Нифонтов. – С интервалом в день-два. И главное, не подкопаешься. Одна в ванной утонула, вторая с лестницы навернулась, причем при свидетелях, третий с четвертым угорели. Нажрались вусмерть и газ не закрыли в плите.
– Стоп-стоп-стоп. А откуда вторая дама взялась? Одна же на кладбище крутилась?
– Так директор фирмешки. Та, что на похоронах присутствовала, – всего лишь сотрудница. Ее дело клиента найти, очаровать, уболтать договор подписать и после курировать до последнего вздоха, естественно не ее. Ну и на похоронах побывать.
– Сопровождающее лицо, короче.
– Оно. Кстати, не такие уж эти ребята и «черные», если верить тому, что мне рассказали. Нет, грешки какие-то точно имеются, все же в России живем, но никого они на тот свет сами не спроваживают. Никаких лесных поездок в один конец, никаких отселений в глухие деревни, откуда фиг выберешься в любое время года, ничего такого.
– Возможно, – с сомнением протянул я. – Только чего тогда Кузьма Петрович на них так разозлился?
– Хороший вопрос. Как встретимся – спросим. Хотя… Может, и вкололи они ему что-то эдакое, чрезмерно стимулирующее, например, работу сердечной мышцы. Договор на посмертную передачу жилплощади фирме лет пять как подписан, а наш фигурант жил себе да жил и на тот свет не спешил.
– Вот они его и поторопили, – задумчиво проговорил я. – А что? Запросто.
– Теперь уже не спросишь, – вздохнул оперативник. – Не у кого. Все организаторы и исполнители уже в лучшем из миров. Может, заместитель директора чего и знает, разумеется, но ввек правды не скажет.
– Слушай, Коль, еще такой вопрос у меня возник. А как, интересно, Кузьма Петрович на это кладбище смог попасть? Оно ведь из непростых, сюда абы кого не пускают для захоронения?
– Саш, ты серьезно? – возмутился Нифонтов. – Эта-то информация как делу поможет?
– Да никак, – признался я. – Просто интересно. Может, он место на нем купил еще тогда, когда оно не настолько статусным стало? При советской власти?
– Или ему кто-то подарил. Или еще что-то. Какая разница?
– Никакой. А вот еще любопытно, почему ныне покойные сотрудники фирмы эту землю не перепродали? Гипотетически же такое возможно? Закопали бы Кузьму Петровича где-нибудь на окраине, где подешевле, а этот участок…
– Ты надо мной издеваешься? – уточнил Николай очень-очень спокойным голосом.
– Тебе в отпуск надо, – сообщил я ему. – Нервный ты какой-то стал.
– С отпуском у меня плохо, – печально ответил Нифонтов. – С отпуском у меня труба. Не пускают меня в отпуск. Но вот в сельскую местность на этих выходных я все же наведаюсь. Надеюсь, твое приглашение в силе?
– Конечно, – с достоинством ответил я. – Сказано – сделано. Единственное, я туда свалю чуть раньше и потому компанию в дороге тебе составить не смогу. Ты один приедешь?
– С Пашей. Он твою баньку до сих пор вспоминает, говорит, что нигде такого пара лет сто не встречал.
– Только с ним?
– Ты, если еще кого-то пригласить хочешь, так просто возьми и сделай это, – лукаво посоветовал мне Нифонтов. – Кстати, и повод имеется. Ровнин просил у тебя спросить, не согласишься ли ты при случае, если возникнет такая возможность, к нам в гости заскочить на чаек да разговор? Вот и совмести одно с другим. Не скажу, что прямо приятное с полезным, поскольку непонятно что тут что, но тем не менее.
– Что за разговор? Если не секрет?
– Вербовать тебя станем, – равнодушно пояснил Нифонтов. – Добровольное сотрудничество с органами, своевременное информирование последних о предполагаемых правонарушениях в столице и области… Что ты так сопишь в трубку? Шучу я, шучу. Ну сам подумай, откуда мне знать, о чем он с тобой беседовать станет? Он начальник, я подчиненный, потому я ему докладываюсь, а он мне – нет.
Врет, собака такая. Все он знает, просто говорить не желает. Хотя его можно понять. Ровнин свой, а я – нет.
– Не вопрос, заеду, – решил не отказываться от приглашения я. – Вот завтра и заскочу. Днем у меня дела, а вот вечерком – почему нет. Часиков в пять твое начальство еще на месте будет?
– Да кто его знает? – с сомнением произнес Нифонтов. – Ты лучше за час до приезда позвони. Чего вхолостую кататься?
На том мы и распрощались, причем я еще раз попросил Николая не затягивать с идентификацией покойных слуг колдуна. Время имеет привычку проходить очень быстро, мне ли этого не знать?
Жанны дома предсказуемо не оказалось, она, как видно, еще ошивалась у Ряжских, и это меня отчего-то опечалило. Слишком пусто было в квартире, слишком тихо. Непривычно. Отвык я быть один за эти годы, как видно.
Вавила Силыч тоже не откликнулся на мое приглашение прийти в гости, потому я напился чаю в одно рыло и завалился спать.
Во сколько моя помощница пришла домой – не знаю, но вот разбудила меня именно она.
– Сааааш, – прямо как накануне, ворвался в мой сон ее голос. – Сааааш, вставай! Ну не обливать же тебя снова водой?
– Не обливать, – согласился я. – А! Заявилась! Ты где была?
– Чего? – изумилась девушка. – Ты о чем?
– О том самом! – я сурово сдвинул брови. – Где по ночам шатаешься?
– Так ты же сам мне… – ткнула пальцем она в сторону балкона, а после рассмеялась. – Да ну тебя!
– Как скажешь, дорогая! – я потянулся, раскинув руки и ноги на диване в разные стороны. – Ууух! Хоть выспался наконец. Ну, что наши друзья? Много грязи на меня вылили?
– Немало. – Жанна присела на диван. – Знаешь, этот Павел Николаевич тебя крепко не любит. И я сейчас очень мягко выразилась. А еще, знаешь… Ты только не психуй, ладно?
– Постараюсь, – пообещал я. – Говори, говори.
– Зря ты вчера его выбешивал своими намеками на то, что… Ну, ты понял. Не стоило этого делать. Мужчины не любят, когда их бутерброд кто-то еще кусает. Женщины тоже, но мужчины сильнее. Вы терпеть не можете своими игрушками с кем-то делиться что в детстве, что потом, даже если они давно поломанные и вам не нужны. И, знаешь, мне кажется, он хочет тебя убить.
– Почему кажется? – уточнил я. – Ты не уверена?
– Они с женой сначала ругались, причем в какой-то момент чуть не на крик сошли. Похоже, у них подобное случается редко, очень уж прислуга была удивлена происходящим. Он орал, что, мол, ты, Саша, шарлатан, причем наглый донельзя, а супруга его тебя защищала, причем резко, не выбирая выражений, прямо как родного. Вспоминала прошлое, говорила про то, что только ты сможешь ее сестре помочь, и не только ей, но и еще каким-то людям. Имена не называла, но я так поняла, персоны непростые и этому бизнесмену очень-очень нужные. Просто он после этого аргумента орать прекратил, сказал жене что, дескать, делай как знаешь, я тебе доверяю, и в кабинет свой ушел, а уже оттуда кому-то очень для него важному позвонил. Я по тому сужу, как он с этим неизвестно кем говорил. Позвонил и пообещал, что проблема в ближайшее время будет решена, поскольку нужный человек наконец-то в город вернулся. Что ему ответили – не знаю, он потом только «да», «хорошо» и «разумеется» повторял. А вот под конец выдает: «Утечки не будет, ручаюсь. Как он свое отработает, моя безопасность о нем позаботится». Может, этот Павел и о ноутбуке, например, говорил, но мне отчего-то кажется, что все-таки о тебе.
– Ай, какой добрый! – восхитился я. – Позаботится он обо мне, значит?
– Вот-вот, – поддакнула Жанна и легла на диван рядом со мной, уставившись в потолок. – Не зли его, пожалуйста. Просто если он еще сильнее из себя выйдет, то может тебя убить, не дожидаясь решения проблемы. А мне этого очень не хочется. Я к тебе привыкла. Я тебя люблю.
– Не буду, – пообещал ей я. – Сам вчера подумал, что перегнул немного палку.
– Просто ты отвык от дома, – чуть монотонно произнесла Жанна, так, будто говорила хорошо обдуманный или выученный текст. – Тут не Европа, все по-другому. Другие ценности, другие отношения между людьми. Деньги у нас не все и не всегда решают. Иногда они вообще ничего не решают. Уж я-то знаю, поверь. Мы живем не разумом, а чувствами.