– Спасибо. Правда, спасибо, что присматриваешь за мной.
– Сам себе ответь на вопрос, насколько ты контролируешь происходящее,– сухо отозвался Эванс.– И, может, тебе не стоит ходить одному? Если не контролируешь.
Да, нотация на ночь – прямо то, что доктор прописал. Я невольно улыбнулся.
– Контролирую. Но все равно спасибо за беспокойство.
А контролирую ли?..
Ощущение воды и прикосновений к илу никак меня не отпускало. И перед сном, чтобы избавиться от навязчивых впечатлений, я открыл в мобильном приложении экспедиции раздел с фотографиями. Пролистав бытовые корабельные снимки, нашел папку с видами на Проксиму и ее планеты. Удастся ли мне еще когда-нибудь побывать там? Сидя за приборной панелью, смотреть, как растет звезда, от точки до момента, пока не обретет корону протуберанцев. А потом стоять в обсерватории у смотрового окна и любоваться близкой звездой уже без помощи какой-либо оптики.
С этими мыслями я и заснул. Той ночью мне приснился странный сон. Я снова был в созвездии Центавра, как и мечтал. Только без корабля и даже без скафандра. Я висел над Бьенором – Проксимой b, но смотрел не на него, а в глубину чьих-то темных внимательных глаз. Я падал в них, а они поглощали меня, словно омут. Я должен был утонуть там, распасться на атомы, только так глаза могли усвоить мою сущность. Но мы словно находились в разных плоскостях реальности, и я, как Алиса Кэрролла, падал, оставаясь на месте.
Проснувшись утром, я все еще ощущал этот взгляд.
Глава шестая
Райли с двумя помощниками запускали лабораторное оборудование, а я лениво развалился на диванчике тут же рядом и ждал Виктора с его медицинскими датчиками.
– Что, больше в пруд не тянет? – поинтересовался Райли, когда все компьютеры были включены.
Я хотел ехидно ответить, что уже тянет подальше, чем в пруд, но не стал.
Пришел Виктор. Райли сел напротив, глядя, как врач цепляет на меня провода.
– Алексей, тебе нужно повторить то, что ты делал в прошлый раз.
– На бис! – Я театрально развел руки в стороны.
– Давай проговорим. Ты проходишь за стену, пускаешь пыль. Мы, кстати, заменили тебе порошок на муку, чтобы гадостью всякой не надышался. И возвращаешься. Ясно? – Райли встал.
– Так же аккуратно, Лёх, – вмешался Виктор. – Не уходя в распад.
Я кивнул. Потянулся и встал с дивана. Пошел в лабораторию. Там внутри внимательно оглядел стену. Выбрал участок. И дальше не стал себя сдерживать, а почти моментально оказался в кладовке. Нашел муку, надорвал пакет, рассыпал ее вокруг. Помедлил, вернулся в лабораторию, буквально на мгновение собрался весь в себя и снова разошелся. Прошел через другую точку в стене. Сделал круг по кладовке, легко коснулся каждого лидара, мигающего мне зелеными огоньками. Вернулся в исходную точку и собрался. Маршрут лаборатория – кладовка уже получался без каких-либо проблем, перемещался я практически мгновенно, видимо, на повторах придется включать замедленное воспроизведение.
После очередного моего похода туда-обратно Райли через динамик предложил:
– Закончим?
– Да, еще разок схожу, и все.
Я снова выбрал неиспользованный ранее участок стены. Так же легко, как и в предыдущие разы, оказался в кладовке. Еще основательнее прошелся по ней. Переставил коробки. Нарисовал смайлик на слое рассыпанной муки. Вздохнул, но не вернулся. Ощутил себя, стоящего в лаборатории, и потянул к себе.
Браслет запищал. Пока неубедительно, без привычной истерики, просто дал о себе знать.
Я тянул себя к себе. Я смотрел на себя. Я звал себя. Я шел к себе. Пока получалось медленно. Я внезапно понял, что и это можно делать мгновенно, просто я пока не умею. Но шел. Сюда, к себе, в кладовку. Иногда я терял себя, в этот момент мне помогал вдох. Кажется, в остальное время я просто не дышал. Я коснулся собой стены. Попал в стену. Вышел из стены. Я почти дошел и готов был собраться.
Браслет сорвался на истеричный писк. Что-то орали в динамик. В глазах комната распадалась на части. Я терял целостность… И тут я заорал сам на себя. Это был страшный рев на выдохе – наверное, смотри я на это со стороны, испугался бы до ночных кошмаров. Но я был внутри этого звука, весь собирался к нему, касался его, становился его частью.
Браслет пищал. Меня трясло. Я пока ничего не видел, но зато весь собрался в себя. Фонил сильно, сам чувствовал это, но затруднился бы описать ощущение. Вдох. Раз, два, три. Еще.
Укол, и я улетел в темноту.
За окном было то ли хмурое утро, то ли уставший вечер, снег растаял. Чувствовал я себя нормально. Потянулся. Никаких проводов ко мне не шло, хотя находился я определенно в медицинском блоке. Во рту пересохло, но воды рядом не оказалось, пришлось вставать. Я боялся, что у меня что-то сломано, но нет. Ничего не болело, руки-ноги двигались, как им и положено. Я сделал круг по комнате. Подпрыгнул – голова не закружилась. Вышел в пустой коридор. Опустив глаза, обнаружил, что одет в пижаму. Искать нормальную одежду было лень, а пить уже хотелось нестерпимо. Поэтому как есть потащился через переход в лабораторный корпус, в гостиную, где всегда была вода.
Нигде ни души! Что происходит, я попал в альтернативную вселенную? Я тут один?
– Лю-ю-юди! – позвал я.
Зловещего эха не послышалось, но и на крик никто не отозвался. В гостиной я налил себе чая и сел в кресло. Да будет день хулиганских поступков! Я потянулся к стене, преодолел две комнаты и оказался в лаборатории. Вот они, тут все собрались. Райли что-то экспрессивно говорил, размахивая руками. Звук дробился, и было непонятно, о чем. Видимо, в таком состоянии я могу слышать только там, где остаюсь сам, а не там, куда дотягиваюсь. Я коснулся Райли. Все замерли. О, какие лица! Шалость удалась. Быстро собравшись назад, я отхлебнул чай из кружки.
Они бросились меня искать, я слышал топот в коридоре. В гостиную догадалась заглянуть только Лео. Остановилась напротив меня, скептически изучая.
– Что это такое, Алексей? Ты понял? Ты управляешь этим?
– Нет еще, – я покачал головой, – но что-то уже становится простым. И знаешь, о чем я внезапно подумал? Мы все так можем. Просто нужно тренироваться.
– Тогда почему только у тебя это получается?
– Потому что вы не пробовали. А у меня первый раз получилось нечаянно – очень хотелось посмотреть, что за лаборатория у китайцев. И после этого вы меня стали тренировать, а сами по-прежнему даже не пытались.
Лео задумалась, потом вздрогнула и подняла на меня испуганные глаза.
– Ты чуть не умер. Практически ушел в распад, камеры зафиксировали. Но крик привел тебя в норму, стабилизировал. Это невероятно. Как ты догадался, что надо кричать?
– Никак, – пожал я плечами. – Мне просто повезло.
Заскочил Виктор, не останавливаясь, с порога рванул ко мне и кинулся обниматься.
– Лёх, это что-то невероятное! Тут всем нобелевку дадут в этом году, даже мне. Я первый со шприцем добежал.
– А зачем? – пристально посмотрел на него я.
– Чтобы ты не сдох, конечно. Покажем ему видео? – спросил Виктор у Лео.
– Спать ночью не сможет, – скептически отозвалась она.
– Я тоже пока не смогу, – согласился Виктор. – Никто не сможет.
Нас потихоньку нашли все остальные. Собрались вокруг. Кто-то пытался потрогать меня руками.
– Ну, давайте, жгите! – Я допил чай и встал. – Пошли смотреть ваши видео.
– В пижаме? – скептически уточнил Акихиро.
– Ну, как нарядили…
Однако я все-таки сходил к себе переодеться. Бежать в жилой корпус в пижаме в минусовую температуру было то еще удовольствие, но почему-то мысль воспользоваться крытым переходом из медицинского блока мне в голову не пришла.
Видео было красивым. Особенно как я в клубящейся муке выходил из стены.
– На это надо наложить какой-нибудь трек из супергеройских фильмов, можно будет девушкам показывать. – Райли запустил повтор. – Невероятно. Судя по всему, перемещение все-таки идет через разрывы пространства. Но как они возникают?
– Попробуй сам, – я махнул в сторону лаборатории. – Наведайся к лидарам, посчитай, все ли на месте?
Райли замер, очень недоверчиво на меня глядя.
– Почему ты думаешь, что у меня получится?
– У всех нас получится. Мы одинаковые, все уходим в распад. Просто этим надо научиться управлять. Я не знаю, как так получается. Но сейчас мне проще потянуться куда-то, чем идти туда ногами. Я вынужден постоянно сдерживаться и вспоминать, как ходить.
Райли развернулся к стене и долго смотрел на нее. От него ничего не отделилось. Вообще ничего не произошло.
– Ты недостаточно любишь лидары, – позлорадствовал я.
– Дайте мне попробовать.
Лео подошла ближе к стене. Уперлась в нее взглядом, сосредоточилась. На пару секунд вздрогнула и потеряла четкие контуры, но тут же вновь «собралась». Вздохнула, закусила губу. Неуверенно, рывками, от нее заструилось бледное марево «дорожки», добралось до стены, коснулось. Браслет Лео запищал, я быстро встал рядом, взял ее за плечо, крепко сжал и шепнул на ухо:
– Возвращайся. Для первого раза достаточно.
Она колебалась. Я сильнее сжал плечо, и она вернулась, собралась. Пофонила. Ее браслет затих.
– Это невероятно, – выдохнула она. – Я была в стене, внутри.
В комнате заговорили все разом.
– Вить, – я схватил врача за руку, – тащи скорее ведро транквилизаторов.
Он открыл шкаф и достал связку шприцев.
Сходить за стену попробовали все. У кого-то получалось, у кого-то нет. Пищали браслеты, но удавалось остановить распад без лекарств. Люди не увлекались, реагировали на прикосновение, окрик.
Выбравшись из толпы, Райли отошел к диванчику и устало опустился на него. Наткнулся взглядом на меня и невесело усмехнулся.
– Ох, прав был Акихиро, когда не хотел, чтобы ты участвовал в исследованиях.
Я сел рядом с ним, откинулся на спинку дивана и бесцеремонно вытянул ноги.
– Да, теперь у тебя целый вагон подопытных мышек. Выбирай не хочу.