День прошел как-то бестолково. В лабораторию я не совался. С утра, несмотря на сугробы, смог побегать, после чего почти на весь день завис на симуляторе. Перед ужином вытащил Лео погулять и соблазнил покататься с заснеженной горки около пруда. На попах. Мы полностью извалялись в снегу, он был везде: и за шиворотом, и в ботинках.
– Все, хватит, – смеясь, сказала Лео после очередного нашего полета кубарем с горки. – Простудимся.
Я, лежа в сугробе, смотрел, как она, выбравшись из него, начала стряхивать с одежды снег. Поймал момент, когда Лео поняла всю тщетность своего занятия, и, приподнявшись на локте, дернул ее за полу куртки. С хохотом Лео дала себя уронить, но после, встав на четвереньки, начала быстро-быстро закидывать меня снегом. Я сдался и, улыбаясь, смотрел, как она меня закапывает.
– Все, ты повержен! – Лео поднялась и строго ткнула в меня пальцем.
– Давно уже, – честно признал я.
– Вставай, реально ведь простудишься. – Она протянула руку, и, встав, я на миг оказался настолько близко, что ощутил на своем лице ее дыхание. Но она развернулась и бодро пошла в сторону базы. Пришлось догонять.
После ужина мы традиционной компанией собрались в гостиной на вечернее чаепитие. Райли напомнил про приглашенных китайских коллег, и мы вскользь обсудили план встречи с ними.
Лео мечтательно подняла глаза к потолку.
– Мы на пороге чего-то невозможного! Нам будут не нужны ни автомобили, ни поезда, ни самолеты. Если научиться управлять нашими способностями, можно без каких-либо усилий попасть куда угодно.
– Но так до сих пор и непонятно, чем они вызваны. Что такое мы зацепили? – Райли постукивал пальцами по столу. – Можно ли передать их по наследству?
– Надо проверить. Экспериментально. – Виктор бросил выразительный взгляд на меня, а потом серьезно добавил: – Кстати, Лёх. Ты просто обязан завтра все сделать красиво. Без распада, элегантно и эффектно.
Я согласно кивнул.
К полуночи мы разошлись. Сегодня я по-настоящему устал, поэтому заснул почти моментально, и ничего мне этой ночью не снилось.
Китайцы прибыли к полудню. Я обрадовался, увидев среди них Ву Жоу. Наших пришлось выставить из лаборатории. В комнате наблюдения, кроме китайцев, остались только я, Райли, пара людей из его команды, Акихиро, Виктор и нелепый в своем противоинфекционном комбинезоне, непривычно молчаливый доктор Боровский.
Мы посмотрели видео с моими предыдущими прогулками. Только сегодня я спохватился, что еще не видел сцену со своим распадом. Распад выглядел как и все прочие случаи: участки тела, ткани начали смещаться со своих мест, но я заорал, все тело завибрировало, и процесс остановился. Я пересобрался, а Виктор вырубил меня транквилизаторами.
Ву Жоу подошел, потрогал меня за плечо и пожал руку.
– Невероятно, Алексей! Видеть такое – невероятно.
– Сейчас покажем переход в реальном времени, от распада, конечно, постараемся воздержаться. – Райли коротко мне улыбнулся и кивнул на дверь. – Иди.
Виктор взял медицинскую сумку и пошел к кладовке, в которую я должен был переместиться. Акихиро остался с нами. Готовились к возможным сюрпризам… Сердце на минуту екнуло, но я отмахнулся и зашел в лабораторию.
Лидары сегодня были отключены, мы ничего не измеряли, просто показывали шоу. Я постоял посреди комнаты. Сосредоточился. Постарался снизить темп и не очень быстро добраться до стены. Коснулся. Прошел. Попереставлял коробочки на полках. Коснулся муки. Надорвал пачку, подул, и мука заклубилась по комнате. Взял горсть и бросил ее перед собой. Вернулся, весь в клубах муки, в лабораторию. Собрался. И красиво разошелся вновь – вернулся в кладовку, уже быстрее, не сдерживая скорость движения. Мне пришла в голову мысль, что китайской делегации можно принести и что-то материальнее муки. Взял швабру, крутанул ее в руке. И пошел с ней назад.
Боль обожгла меня. Я вмиг весь стал болью. Наверное, я заорал. Запищал… нет, не браслет, монитор состояния, указывая на что-то с давлением. Я даже не мог понять, что может так болеть. Резко начал терять силы, осел на пол, упал. Тональность монитора изменилась. Что-то кричали в динамик, открылась дверь лаборатории. Я не пытался разобрать слова. Видел лица, но не пытался их распознать. Я чувствовал, как кровь отливает отовсюду, как становятся ледяными руки и ноги. Кажется, с кровью начала отступать и боль. Я так и не понял, где именно она зародилась. Я проваливался в пустоту.
– Шок, у него шок! – прорвался сквозь пелену особенно громкий крик Акихиро.
Я почувствовал на лице кислородную маску. Но это не помогло. Я чувствовал, как уходил. Глаза сами закрылись. Я проваливался глубже и глубже. Боли не было. Ничего уже не было.
Не получилось красиво, простите, ребята. Кажется, я всех подвел. Жаль, не могу сказать вам это лично.
Я перестал дышать. Я больше не чувствовал прикосновений. Не слышал звуков. Все закончилось.
Глава восьмая
Лео ходила по коридору медблока, нервно грызя ногти. На очередном круге Райли схватил ее за руку и посадил рядом. Доступ в медблок был перекрыт, пройти мог только персонал. Но Лео невозможно было не пустить, а Райли оставили, чтобы он присмотрел за ней, пока медики заняты.
Через какое-то время Лео задремала. Когда проснулась, Райли попросил кого-то из ребят, чтобы им принесли чай и легкий перекус. Есть не хотелось, а чай был к месту. Вечер за окном уступил место ночи, и теперь уже ночь сменялась ярким бутоном утра.
– Лео, тебе нужен нормальный отдых. Пойдем, примешь успокоительное и немного поспишь, – слегка тряхнув за плечо, предложил Райли.
– Не могу, – едва слышно выдохнула Лео, оторвав взгляд от окна. – Сколько уже прошло времени?
– Двадцать часов. Пока никто не выходил.
– Скоро, значит.
Она опять начала грызть ногти.
У входа в холл висели большие старомодные часы со стрелками. Если прислушаться, они даже тикали. Райли мрачно следил за движением секундной стрелки. Она неслась по кругу, за ней, медленнее в 60 раз, редкими скачками двигалась минутная.
Наступило время обеда.
Пришел капитан и очень настойчиво забрал Лео с собой. А Райли остался. Сидел на банкетке с полупустой чашкой чая в руках. Смотрел за движением секундной стрелки.
Около пяти вечера из операционной вышел Виктор. Он был бледен, осунулся, глаза запали, появились синяки под глазами. Слегка шатаясь, Виктор подошел к Райли и сел рядом. Взял из его рук чашку, отхлебнул холодный чай. Вернул чашку назад.
– Что там? – тихо спросил Райли.
– Кость собрали, – устало ответил Виктор. – Тридцать восемь переломов по всей длине руки. Осколков много было. Но вроде собрали нормально. Спадет отек, посмотрим на рентгене повторно.
– Это же ведь не смертельно? Перелом руки? – Райли испытующе смотрел на врача.
– Наверное. Мне раньше не приходилось видеть таких травм. Но это всего лишь перелом руки, да. Мы ввели Алексея в искусственную кому. Пусть побудет в ней какое-то время.
– Тебе надо поспать. – Райли встал и протянул Виктору руку.
– Нам всем надо, – согласился тот. И остался сидеть. – Еще немного посижу, и надо помочь убрать операционную.
– Алексей на аппаратах? Надо, чтобы кто-то был с ним?
– Да, мы распишем дежурство. Сейчас там биолог, Мелисса. Почти медик, – Виктор слабо улыбнулся. – Иди, отдыхай.
Вечером следующего дня медики сообщили, что у Алексея дважды за прошедшие сутки останавливалось сердце, сменили состав обезболивающих, но все так же держали его в искусственной коме.
Китайские медики переехали в медицинский блок и по очереди дежурили в реанимации.
Жизнь на базе будто замерла. Все ждали новостей. Даже погода устаканилась, накрыв резервацию пасмурным небом и сковав морозом, отчего снежный покров превратился в глазированный заледеневший наст.
Доктор Боровский три дня никак не выказывал своего отношения к происшедшему, после чего вызвал в лабораторию капитана Аджита и Райли. Вид у Ярослава был воинственный.
– Коллеги, я с уважением отношусь к международному сотрудничеству в исследовательской деятельности, – пафосно начал он. – Но то, что произошло с Алексеем, ваша прямая вина как организаторов. Это безалаберность и несоблюдение очевидных норм техники безопасности.
Райли хотел у него что-то спросить, но Аджит его остановил.
– Спасибо, – кивнул Боровский. – Потеря Алексея, конечно, ужасна. Но я считаю, что останавливать исследования нельзя. Все стороны заинтересованы как можно скорее раскрыть тайну ваших аномальных изменений. И вы в первую очередь, не так ли?
Райли снова попытался что-то сказать, но остановился сам. Плотно сжал челюсти.
– Мне понятно ваше раздражение, – пожал плечами Боровский. – Я собрал вас, чтобы сообщить, что провел переговоры с координационным советом. Он пока отложил принятие решения о целесообразности создания Института Эванса, но наделил меня полномочиями наравне с вами заниматься исследованиями здесь. Я подготовил план, готов вас с ним ознакомить.
– Не надо, – Райли встал. – Исследуйте что хотите.
Не дав капитану удержать себя, он вышел из лаборатории. Бесцельно спустившись вниз, Райли забрел в гостиную и долго стоял перед чайной стойкой, но так ничего и не выбрал. В коридоре накинул куртку и направился к жилому блоку. Поднявшись на террасу, нашел кирпич, за которым, словно в тайнике, лежали сигареты Алексея. Достал одну и с удовольствием раскурил. Здесь его и нашла Лео.
– Что случилось? – спросила она, перехватывая пачку, которую он не успел убрать.
Райли рассказал. Без эмоций, монотонным голосом. Потом, откинув голову назад, глубоко затянулся, через минуту выпустил густое облачко дыма и резко развернулся к Лео.
– Знаешь, что противно? Этот выскочка прав. Мы, как дети, играли с открытыми способностями, не понимая их природы, без системы и проработанных гипотез. Ничего удивительного, что в итоге доигрались.
– Да, только инструкцию по эксплуатации пространственных переходов нам никто не выдал, а благодаря Алексею мы продвигались в исследованиях с невероятной скоростью.