Мы с ребятами оттеснили Боровского в сторону, сами разметили стену и закрепили кронштейны. Как вешали мониторы, я смотрел уже со стороны. Страховал лаборантов Ярослав.
Время пролетело незаметно. Планы «выйти пораньше» не сбылись, так что, подходя к дому, я не удивился, увидев Леру у подъезда. Она сидела на скамейке нога на ногу, вытянув руки вдоль спинки, а рядом с ней стояла бутылка вина.
– Я уже думала, чем ее открыть, – она кивнула на бутылку, – и представляла, как прямо тут пью из горла.
– Извини. – Я протянул здоровую руку, чтобы помочь ей встать.
Поднявшись, она оказалась ростом ненамного ниже меня. Во время прошлой прогулки я почему-то не обратил на это внимание, а сейчас даже примерился к ней плечом. К своим тридцати двум годам я привык, что большинство людей вокруг меня все-таки ниже и нужно смотреть под ноги.
– Ну, мелкой уже не назовешь! – Лерка смерила разницу и вздернула нос. – Прошли те времена.
– Пошли… крупная, – я замялся в определении, скользнув рукой по ее тонкой талии.
Лерка подхватила вино и зашагала впереди меня. В квартире она быстро разулась и по-хозяйски пошла на кухню, шлепая по полу босыми ногами, а я открыл модуль управления шкафами. Подумал, что скриптом дурацкий кристалл найдется быстрее, чем если пытаться искать его руками.
Лерка откуда-то достала высокие, зауженные кверху винные бокалы и пришла с ними в комнату. Я даже не знал, что у меня есть такие.
– Какие правильные бокалы! – Она покрутила ими у меня перед носом. – Специально сделаны, чтобы создавать акцент на фруктовых нотах и смягчать танины массивных красных вин.
Похвала почему-то прозвучала как упрек.
– И что не так? – Я отвлекся от шкафа.
– С бокалами? Все так, они отличные. Просто мое вино им не подходит. Ему нужно что-то…
– В кружки налей, – я уже откровенно ржал. – Ты когда стала такая?
– Какая? – Она крутила бокалы в руках.
– Такая. – Я подошел, хотел их отобрать, но она ловко завела руки за спину. Здоровой рукой я потянулся за ними, из-за чего приблизился почти вплотную. Вдохнул запах духов. Моя рука скользнула по ее руке и замерла, не дойдя до бокалов. Мы смотрели в глаза друг другу.
– Что ты делаешь? – шепотом спросила Лера.
– Не знаю, – также шепотом ответил я, окончательно сокращая расстояние между нами.
Провел рукой по ее спине, и Лера подалась мне навстречу. Я ощущал ее дыхание на своем лице.
Действительно, что я делаю?
Словно почувствовав мои сомнения, Лерка поставила бокалы на столик и решительным движением притянула меня к себе. Белья у нее под футболкой не оказалось, что окончательно расставило приоритеты на этот вечер.
Глава четвертая
Проснулся я один. Какое-то время смотрел на плывущие за окном облака. Лениво подумал, что надо бы заварить кофе. Сполз с кровати и тут понял, что слышу звон посуды и шум воды. Быстро натянув штаны, я вышел на кухню и обнаружил там Лерку. Она героически пыталась соорудить завтрак из жалкого набора продуктов, имеющихся в моем холодильнике. И, судя по запаху, получалось у нее неплохо. Моя тенниска на ней была похожа на очень маленькое черное платье, непонятно, скрывающее или подчеркивающее то, что следовало бы скрыть. Впрочем, мое воображение тут же все дорисовало.
– Проснулся? – Она мельком глянула в мою сторону и снова стала что-то помешивать в сковородке.
– Нет. Просто пришел.
Я выбрал программу на кофеварке.
– Тебе кто-то помогает дома? – между делом уточнила Лерка.
– Это ты к чему? – Я лениво следил за вытекающей из машины струйкой кофе.
– К тому, что с рукой у тебя дела обстоят хуже, чем ты изображаешь.
Я оглянулся. Лерка смотрела на меня.
– Я справляюсь, Лера, спасибо, – сухо отшил я, снова повернувшись к кофеварке.
В воздухе повисла неловкость. Лерка, насупившись, отвернулась к плите. Я сделал себе две чашки кофе, по очереди отнес на стол. Потом уже миролюбиво спросил:
– Кофе тебе сделать?
Она оглянулась на стол, потом на меня. Еще минуту в ее глазах стояла обида, а потом Лерка начала смеяться.
– Помню я твои вечные два компота на обедах. Ничего не меняется… Сделай, что-нибудь с молочной пенкой.
За завтраком Лерка явно торопилась и, поймав мой удивленный взгляд, пояснила:
– Будильник не поставили и проспали, а у меня планы есть на утро.
Улыбнулась и, не допив кофе, поднялась, чтобы убрать посуду.
Я ее остановил и сам пошел выяснять отношения с посудомойкой, размышляя, какие дела могут быть у девушки в субботу с утра. А Лерка осталась стоять у кухонных шкафчиков с чашкой кофе в руках. И, как всегда, над ее верхней губой осталась молочная пенка. Закончив с посудой, я не удержался, подошел к Лерке, наклонился и слизнул это украшение.
Лерка вспыхнула как спичка, а уже через пару минут мы оказались на кухонном столе. На мгновение мелькнула мысль, что он может и не выдержать, а потом все мысли испарились. Удивительно, какой разной оказывалась Лера в такие моменты. Я изучал ее как маленькое чудо, вдыхая ее запах, касаясь кожи, слушая прерывистое дыхание, ловя затуманенный взгляд.
– Теперь точно опоздала! – шепнула она мне на ухо, когда я еще совершенно не был готов ее отпускать.
Но я сделал усилие над собой, разжал руку и молча смотрел, как она подхватила свою одежду и скрылась в ванной. Проводив ее взглядом, я вздохнул и поставил себе еще одну чашку кофе.
Из ванной Лерка вышла словно модель с обложки журнала. Даже беспорядок в волосах был идеальным. Я хотел придать ему естественности, но она ловко увернулась от моей попытки.
– Спасибо за вечер. И вот за это все, – она неопределенно махнула рукой, обувая туфли.
Я кивнул.
– Кристалл только не нашли…
– Не проблема, – я лукаво улыбнулся. – Возвращайся вечером, еще поищем.
– Ну уж нет, – неожиданно рассмеялась Лерка, чем сильно меня озадачила. Оценив мое выражение лица, она чуть смягчилась и уточнила: – На лавке у подъезда сидеть не люблю.
– Давай ключ тогда, – я протянул руку.
– Зачем?
– Давай быстрее, ты же опаздываешь.
Лерка достала ключ из кармана, я приложил его к двери, добавляя в память замка.
Было видно, что ее что-то смущает. Она с некоторой задержкой забрала ключ из моей ладони, потом улыбнулась, но как-то невесело.
– Ладно. Пожалуй… не хочу ждать тебя еще пятнадцать лет.
Спрятала ключ в карман, обняла меня на прощание и выпорхнула за дверь. Я вышел проводить ее. У лифта мы столкнулись с мамой, которая очень обрадовалась, увидев Лерку, тепло ее обняла, а когда двери лифта закрылись, всплеснула руками.
– Это Лерочка? Какая она стала, загляденье! Совсем не похожа на шпанину из детства.
Мама не задала ни одного вопроса о том, что Лера делала в моей квартире. Единственное, что ее в данный момент интересовало, – это состояние моего холодильника. Я хотел было возмутиться, что уже лет двадцать как освоил самообслуживание, но махнул рукой.
– Что это за синяк? – Подменяющий Прокофьева доктор вытянул мою руку и ткнул в нее пальцем.
Я сам растерялся. Рука оказалась абсолютно синей по всей внутренней стороне от запястья до локтя. С трудом вспомнил, как поймал падающий монитор.
– Пойдемте-ка, КТ сделаем. – Доктор отложил эспандер и встал.
Я думал, что волноваться не о чем. Рука не болела, да и удар был не сказать чтобы сильным. Но, получив снимки, доктор вызвал Прокофьева, и они какое-то время молча смотрели в компьютер, нагнетая саспенс. Потом подозвали меня.
– А это что было? – спросил Прокофьев.
Я рассказал про монитор. Прокофьев помолчал, а потом, аккуратно подбирая слова, словно говорил с идиотом, сказал:
– Алексей, давай покажу тебе твои кости. Точнее, их отсутствие. – Он развернул ко мне экран со снимками. – Вот здесь у нормального человека лучевая и локтевая кости. А у тебя – набор осколков, соединенных костными мозолями. И это совершенно нежесткая конструкция. Даже от незначительного воздействия, как видишь, произошло очередное смещение, которое травмировало мягкие ткани вокруг. Вот тебе и синяк, и проблема. Я могу консервативным методом вернуть кости на место, но это все до следующего случая.
Я молча смотрел на экран.
– Сейчас положим тебя в стационар на два дня. Я выправлю кости и наложу турбокаст. – Прокофьев недовольно закрыл снимки.
– Можно, схожу покурить? И вернусь. – Я ухмыльнулся, додумав: «Не сбегу… наверное».
– Валяй, я пока закажу ортопедический бокс. – Прокофьев кивнул второму доктору, и они вышли.
А небо-то все хмурилось. Я сел на лавочке возле больничной пепельницы. Закурил. Вспомнил лондонские видео. Достал телефон и набрал Виктора. Видимо, он решил мне отомстить и на звонок не ответил. Поколебавшись, дублировать вызов на коммуникатор я не стал. Докурил одну сигарету, достал вторую.
Огляделся, убедился, что никого нет поблизости и… попытался потянуться через пространство к соседнему кусту. Успел дотронуться до веток, прежде чем руку обожгло огнем. Быстро собрался в себя. На что я надеялся, сам не знаю. Может, что все волшебным образом прошло? И я могу, как раньше, использовать пространственные переходы? Большой мальчик в тридцать два годика продолжает верить в волшебство.
Я еще раз позвонил Виктору, и он снова не ответил. Набрал сообщение Боровскому: «Ярослав, не теряй, на пару дней ложусь во Вредена, увидимся на следующей неделе». Затушил сигарету и встал.
Решение – это же не всегда итог долгого мыслительного процесса. Иногда решение – это просто точка в череде событий.
Я поднялся наверх. Прокофьев уже ждал меня. Я выудил из недр памяти его имя и уверенно сказал:
– Максим Владимирович, я готов к трансплантации. Что для этого нужно?
Перечень оказался небольшим, но саму операцию предстояло ждать месяца полтора. На этой неделе Прокофьев обещал подготовить цифровую модель моей руки. Он собирался использовать имеющиеся данные КТ, но предполагал, что их может не хватить и придется делать съемку в других ракурсах. После того как модель будет готова, по ней в лаборатории начнут выращивать ткани. За неделю до операции их все погрузят в специальную среду, где они пройдут предоперационную подготовку и будут окончательно готовы к трансплантации.