Он кому-то позвонил и после короткого разговора покинул лабораторию.
Лео взяла мячик из корзины. Подержала его в руке, в следующий миг он исчез и секунду спустя, сильно стукнувшись о стену, прокатился по полу.
– Открывала вниз? – Я снова нацепил очки. – Покажи.
– Вниз, но что-то меняется. Я сейчас не смогла полностью удержать мяч на запланированном маршруте. Прежде чем ящик ронять, нужно на мелких предметах отработать.
Лео еще несколько раз уронила мяч в разрыв. Я наблюдал через очки, как открывается вход и мяч исчезает в нем.
– Ну вроде да, все верно делаешь. – Я снял очки и вернулся к своему креслу.
Лео позвала физиков и заняла их мячами.
Некоторое время я наблюдал за их действиями. Потом решил выйти покурить. Погода на улице стояла теплая, хоть и пасмурная. Я сел на крыльцо и, раскурив сигарету, пялился на парк, когда со стороны подземного гаража вышел Акихиро с какими-то сумками наперевес. Подойдя к крыльцу, он быстро и будто бы с облегчением сгрузил их на землю.
– Скажи мне, почему ты обходишь медблок по широкой дуге? – спросил Акихиро, протягивая мне руку, чтобы поздороваться. – У тебя разве никаких процедур не должно сейчас быть?
– Да кто их теперь знает, – я неопределенно пожал плечами. – Раньше была подготовка к операции, а теперь?
– Теперь тоже можем найти, что подготовить. Турбокаст еще мозоль не натер?
Я неосознанно почесал гипс, чем вызвал ухмылку врача.
– В общем, хорош дурака валять, зайди ко мне сегодня. Понял?
– Понял.
Виктор бы сказал: «Усек». Я печально вздохнул. Проводил Акихиро взглядом и остался сидеть на крыльце. В воздухе витала осень, дергая какие-то особенно тонкие струны души, отвечающие за ностальгию. Я снова уставился на парк, разглядывая яркие мазки разноцветных красок, которыми природа перекрашивала летний пейзаж в осенний. Скоро будет год с момента нашего возвращения из экспедиции и начала жизни в резервации. Как много всего успело произойти за это время, даже не верится, что все события уложились всего лишь в год…
Я полностью докурил сигарету и думал достать вторую, когда тренькнул коммуникатор. Щелкнув по браслету, я уставился на Райли.
– Мы на втором этаже. Приходи, – сказал он.
Коммуникатор тренькнул еще раз, приняв геометку. Я послушно сунул окурок в пепельницу и хмыкнул. Вообще, в институте больше никто не курил, и эти пепельницы кто-то заботливо расставил специально для меня. Видимо, чтобы я в поисках утилизатора не собирал окурки в карманах.
Идея открывать разрыв под перемещаемыми предметами полностью себя оправдала. Тяжелые приборы без особых проблем получалось двигать в пределах достаточно большого помещения. При этом ребята ни разу ничего не уронили на этаж ниже, а после некоторой тренировки новой техникой перемещения овладели все без исключения. Довольные результатом эксперимента, мы начали разбирать принесенное из основной лаборатории оборудование, чтобы вернуть его на место.
– Вот вам и магия, – сказал я, щелкнув Лео по носу.
– Мы в этом эксперименте наснимали данных для Ву. – Лео поймала мою руку, но не спешила отпускать. – Давай сходим к нему, я хочу показать, на что обратить внимание.
– Пошли.
Махнув рукой Райли, я сделал шаг к выходу.
И внезапно задохнулся. Распад рвался изнутри, буквально раздирая меня на части. Но боли не было. Полностью дезориентированный, я оказался между всеми своими состояниями, не в силах найти нужную мне реальность. Пищал браслет. Я различал лицо Лео. Я тянулся к нему. Я коснулся ужаса в ее глазах и забрал часть его себе. Я заполнял собой комнату – да больше чем комнату, я становился вообще всем. Браслет падал на пол. Я бесконечно смотрел на его падение. И так же бесконечно я видел, как Райли движется со своего места ко мне. Как медленно Лео открывает рот и начинает кричать. Как поднимает руку и тянет ее ко мне. Какими-то своими частицами я коснулся ее кожи, вызвав у нее мурашки. Я почувствовал их как свои. Или попросту сам стал ими. Она продолжала кричать, но уже смотрела не на меня, а на свои пальцы. На них был я.
Лео плакала… нет, не плакала, рыдала навзрыд. Я хотел высушить ее слезы. Коснуться. Впитать.
– Вернись назад!!! – Жуткий крик Райли прорвался через мои сущности.
Я развернулся к нему.
– Ве-ерни-ись на-аза-ад! – словно из колодца тянулись его слова.
И я вспомнил, надо ведь дышать. Всего лишь дышать. Я вдохнул. Так глубоко, как это было возможно. Легкие наполнились. Раз. Другой. Реальность была где-то совсем рядом.
– Вернись назад! – Райли настаивал. – Давай, ты умеешь!
Я дышал. И собирался. Частичка за частичкой, раскиданные по всему помещению, тянулись к тому, что недавно было Алексеем и, возможно, станет им чуть позже снова. Пропадало ощущение, что я везде. Пропадало чувство, что люди вокруг двигаются как в замедленной съемке. Вернулись нормальные звуки, хоть я еще продолжал чувствовать их, а не слышать.
– Я сейчас протяну руку и сделаю тебе укол. – Райли предупреждающе поднял ладонь. – Не шевелись.
Я не шевелился. Продолжал дышать. Шприц коснулся моей шеи. Я чувствовал движение лекарства. Я вбирал его. Я изучал его внутри себя. Ноги подкосились, и я мешком рухнул на пол, глядя на кружащийся надо мной потолок и светильники.
– Носилки, – скомандовал Райли в коммуникатор.
Я чувствовал прикосновения к себе. Осознавал, что мы куда-то движемся. Но самое важное, что было для меня сейчас, – это кружащийся в странном танце потолок.
Монитор состояния изменил звуковую тональность, и я поморщился. Открывать глаза пока не хотелось, но звук вызывал раздражение. Я почувствовал прикосновение к своему плечу.
– Алексей, ты с нами? – Голос Акихиро прозвучал где-то совсем рядом. – Посмотри на меня.
«Не хочу», – подумал я.
– Давай, открой глаза! – Акихиро снова коснулся моего плеча.
Я открыл. Яркий свет, неясные контуры окружающих предметов… людей?.. человека.
– Хорошо, молодец. Слышишь меня? – Акихиро продолжал тормошить меня за плечо.
– Слышу, – вместо слова из меня вырвался какой-то хрип.
– Хорошо.
Я не чувствовал своего тела. Будто его совсем не было. Только плечо оживало, когда Акихиро его касался.
– Я сейчас надену тебе масочку подышать, чтобы немного нейтрализовать действие транквилизаторов, и мы съездим на КТ, посмотрим, что с рукой. Я делал общее сканирование два часа назад: все органы на месте, внутренних кровотечений нет.
– Хорошо.
– Не закрывай глаза, я должен их видеть.
На мое лицо надвигалась прозрачная силиконовая маска. Она закрыла нос и рот, и в первый момент мне показалось, что я через нее не могу дышать. Но запаниковать не успел – пошел воздух.
– Не закрывай глаза, мне нужно, чтобы ты оставался в сознании. – Акихиро кивнул кому-то, кто был вне поля моего зрения.
Меня повезли, и я снова смотрел на потолок, на мельтешение потолочных ламп, повороты коридора…
После КТ меня отвезли обратно в палату. Я начал различать контуры помещения. Подошел Акихиро. Коснулся моего плеча, потом рук, голеней.
– Вернулась чувствительность?
– Да, – выдохнул я в маску.
– Отлично, не снимай, подыши еще. Я схожу посмотреть снимки и вернусь.
Ко мне подошел незнакомый медик, сел рядом. Взял за руку, не отрывая взгляда от монитора состояния, нашел пульс.
– Не засыпайте, – он мгновенно отреагировал на мою попытку закрыть глаза. – Давление поднимается, скоро станет лучше.
Я не мог оценить, сколько прошло времени, прежде чем вернулся Акихиро, но к моменту его возвращения ощущал себя уже довольно сносно. В сон больше не клонило, маску с меня сняли.
– Ага, порозовел! – Акихиро коснулся моих рук и ног. – Все на месте? Отлично. Ну, я посмотрел снимки. Рука твоя цела. Потерялось несколько винтов, по медицинской карте должны быть, но на КТ их нет. Спицы на месте. Смысла дальше носить турбокаст не вижу, собственно, и раньше в его целесообразности у меня были сомнения. Давай его снимать. А еще, пока ты все равно валяешься в медблоке, я предлагаю снова залить наноагенты.
– А что они дадут? Кости же уже срослись, – ко мне вернулся нормальный голос.
– Не совсем. У тебя пока костные мозоли не перестроились в нормальную кость и, возможно, без поддержки и не перестроятся. Наноагенты могут помочь. Раньше от них, конечно, больше пользы было бы, но и сейчас я бы рекомендовал тебе не отказываться.
– Ну… давай. Опять в кому уложишь?
– Денечек поспишь, потом еще день в фиксаторе проведешь. Все равно надо за тобой понаблюдать, а тут сразу два дела сделаем.
Я кивнул.
Акихиро повернулся к ассистенту.
– Готовьте оборудование, я сейчас рассчитаю количество наноагентов и подготовлю все материалы. Алексей, – он повернулся ко мне, – надо будет минут сорок просто полежать. Справишься? Не хочу пичкать тебя лишними лекарствами. Но тебе нужно лежать и при этом постараться не заснуть.
– Справлюсь, – я улыбнулся.
Акихиро похлопал меня по плечу и вышел.
Когда после операции я открыл глаза, рядом с кроватью сидела Лео.
– Слежу, чтобы ты ни в какой Питер не сбежал, – ответила она на мой взгляд.
Вид у нее был расстроенный. Лицо выглядело заплаканным. Она перебирала пальцы на моей здоровой руке. Ее собственные при этом были абсолютно ледяными.
Вторая моя рука оказалась закреплена в специальном держателе, и шевелить ей я пока не мог.
– Это еще на сутки, пока наноагенты окончательно не встанут на места, – заметив мой взгляд, Лео кивнула на держатель. Потом, подавив то ли вздох, то ли всхлип, продолжила: – У тебя браслет был старый. Наши сейчас не только дают звуковой сигнал, но и сами вводят нужную дозу препарата в зависимости от степени угрозы распада. Твой был без лекарства и с диагностикой опоздал. Это было так страшно, – голос Лео дрогнул.
Я сжал ее руку.
– Главное, что теперь все в порядке.
В обед заглянул Райли. Акихиро отправил Лео поесть и отдохнуть, и Райли с удовольствием растянулся в освобожденном кресле.