На двери рубки и внутри на всех панелях было выгравировано название корабля – «Дедал». Я коснулся рукой таблички, провел пальцем по буквам. Прошедших полутора лет как будто не было вовсе. Я снова был дома. По-хозяйски оглядел висевшие на стенах помещения огромные обзорные экраны. Позже, когда я их включу, на них будет транслироваться картинка с наружных камер корабля. Помимо обзорных экранов, вокруг рабочего места пилота крепилось несколько небольших мониторов, предназначенных непосредственно для пилотирования. Сейчас они тоже были выключены.
Еще немного помедлив, я, наконец, сел в кресло. Первый раз бесцельно провел рукой по ручкам управления, ощущая разницу прикосновения к настоящему кораблю, а не симулятору. После включил приборы и датчики, запустил автоматическую проверку. Все работало. Я смотрел, как бегут данные состояния систем, ощущал, как по телу разливается эйфория. А ведь был уверен, что меня уже никогда не выпустят в космос, но вот снова сижу за приборами и жду отсчета.
Завершилась разгрузка остальных челноков. Я наблюдал, как они по очереди отстыковываются от корабля и по эллиптической траектории уходят к Земле. Второй пилот доложил, что прибыл на место.
Тренькнул телефон, я мельком бросил взгляд на экран. Лерка. Желала мне удачи и попутного солнечного ветра. Я ответил: «Спасибо». Надо же, как четко она знала о происходящих со мной событиях. А я, как ни стыдно в этом признаваться, ни разу не вспомнил о ней с момента своего приезда в Лондон. Хотел добавить к сообщению что-то еще, но так и не придумал что.
На Земле представители правительств говорили с экранов телевизоров какие-то правильные слова о значимости нашей экспедиции, о будущем прорыве в науке и так далее. Трансляция велась на один из мониторов, но я выключил звук. У каждого своя значимость. Кто-то ищет разгадки, а я получил возможность снова оказаться здесь, в кресле пилота. Я вспомнил, как в первый момент отреагировал на предложение Райли участвовать в экспедиции. Да и не только в первый. Надо извиниться. Так много за что.
Наконец пошел отсчет. Все приготовились. И вот, по моей команде «Дедал» снялся с орбиты Луны. Я заложил виток вокруг Земли, чтобы окончательно освоиться с управлением да и, чего греха таить, просто полюбоваться видом на планету. Затем встал на курс и, отлетев на безопасное расстояние от Земли, запустил межзвездный двигатель. Солнце начало быстро удаляться и уже спустя несколько минут превратилось в одну из точек на мерцающем звездном ковре. Я включил автопилот и встал с кресла. Следующие часы, недели, месяцы корабль будет идти под контролем автоматики. Я потушил свет и замер перед самым большим экраном, транслирующим вид за бортом. Всегда любил этот вид. Он завораживает. В нем столько тайн – и столько прекрасного. Мы делаем первые шаги, не очень уверенные. Будем не раз еще отходить назад. Но однажды вся эта красота станет нашей.
Глава вторая
– Лёх, ты где? – Коммуникатор явно глушили переборки, ретрансляторов в технической зоне не было, поэтому звук доходил через раз, а изображения не было вовсе.
– Не знаю, – честно ответил я, оглядевшись в поисках хоть какой-то маркировки.
– В смысле, не знаешь? – Голос Райли постоянно прерывался, поэтому приходилось буквально угадывать, что он говорит.
– Найду выход, сообщу. – Я смахнул вызов и снова огляделся.
Предыдущий свой корабль я знал вдоль и поперек. Мог с закрытыми глазами пройти по всем техническим шахтам, знал, где пролегали какие коммуникации. Этот мне хотелось изучить так же. Более того, я самонадеянно полагал, что он имеет ту же планировку, просто меньше размером. Но обманулся. В итоге застрял в технической шахте, а из-за проблем со связью не мог сориентироваться и найти выход.
Коммуникатор снова тренькнул, но на этот раз я не обратил на него внимания. Совершенно не помогает. Я шел по узкому техническому ходу. Потолочные лампы неярко загорались при моем приближении и мгновенно гасли у меня за спиной, из-за чего густые тени то набегали, то расступались, словно задавшись целью запугать меня. В общем, можно было даже сказать, им удавалось. Сердце колотилось как ненормальное. Временами мне начинало казаться, что кроме своих шагов я слышу чьи-то еще.
На границах секций должна была быть маркировка, но я ее почему-то не находил. На очередном повороте технический ход разделялся на два коридора, и я замер в нерешительности, пытаясь выбрать, по какому идти. Оба проваливались в глубокую неприветливую темноту, но из одного из них дул легкий, едва заметный поток воздуха. Я судорожно пытался вспомнить схему корабля, которую долго изучал перед тем, как полез в технические помещения. Почему я не скачал ее на коммуникатор? Но вроде движение воздуха означало выход к вентиляционным шахтам, а от них рукой подать было до модуля управления жизнеобеспечением.
Я уже почти решился пойти в том направлении, но внезапно почувствовал прикосновение к своему плечу… Мороз продрал по коже. Подавив чуть не сорвавшийся крик, я медленно начал разворачиваться, жалея, что в руках нет ничего, что хоть в какой-то степени могло сойти за оружие.
Сзади, с трудом сдерживая смех, стоял Ву Жоу.
– Ты бы себя видел сейчас! – Он все-таки рассмеялся. – Я уже минут пять иду за тобой, что ты тут забыл?
Сдержав порыв ответить нецензурно, я поделился своими планами изучить космолет.
– Это другой корабль, конечно, – пояснил Ву, – и технические зоны сконфигурированы здесь иначе. Их меньше, и они идут только вдоль каналов основных коммуникаций. Маркировка спрятана здесь, смотри.
Ву подсветил фонариком едва заметную панельку, за которой скрывалась маркировка. Поднес к ней коммуникатор, и на нем тут же высветилось место, где мы находились.
– Ты чего карту не скачал? – Ву закрыл панельку и выпрямился.
– Думал, так разберусь, – я огляделся.
Судя по карте, мы находились совсем недалеко от выхода к шестому лифту. За переборкой шли аналитические лаборатории, в которых обрабатывались данные о состоянии систем корабля и окружающего его пространства. За ними будет рубка пилотов, а дальше – командный центр. Технический ход, по которому мы двигались, имел несколько выходов: около шестого и пятого лифтов и еще один рядом с командным центром. А разветвление выводило к внешней переборке и аварийному шлюзу, возле которого располагался один из блоков регенерации воздуха.
Ву открыл панель, за которой тянулись разноцветные короба. Поддел один отверткой, и под крышкой обнаружились аккуратно скрученные, тоже разноцветные, нитки проводов.
– Теряется сигнал с группы датчиков, – пояснил он, кивнув на провода. – Я, собственно, шел посмотреть, в чем дело, а тут ты, как привидение, шарахаешься.
Ву достал планшет и подключил его к разъему вскрытого короба. Я заглянул через плечо.
– На, держи пока его. – Ву вытащил из сумки манипуляторы и запустил их в короб. Управлялись они через сенсорную перчатку, которую Ву налепил на правую руку. Почти не глядя на экран, куда транслировался вид с камеры манипуляторов, Ву уверенно направил их вдоль проводов глубоко внутрь системы. Я с интересом следил за процессом. Мы настолько увлеклись, что звонок коммуникатора заставил вздрогнуть обоих.
Голос Райли по-прежнему прерывался, и за первой более-менее понятной фразой снова посыпались отдельные слова:
– Лёх, ни тебя, ни Ву не могу найти, где вы?.. Срочно… Командный центр!.. Ответьте!
Ответить не получалось, сигнал не проходил.
– Сходи, посмотри, что у него случилось, я закончу тут и подойду. – Ву, усевшись на пол у стены, положил планшет себе на колени и снова подтолкнул вперед манипуляторы.
Я сориентировался по маркировкам и уверенно пошел по полутемным секциям. Выход оказался совсем рядом, и буквально через пару минут мне удалось выбраться в основной коридор.
Когда я зашел в командный центр, Райли нарезал по нему круги, но, увидев меня, сразу остановился.
– Где ты был? – Он смотрел так, словно я прогулял уроки в школе.
– Что случилось-то? – Рассказ о своем желании изучить нутрянку корабля я отложил на потом.
– Помнишь, у Проксимы был толчок перед первым распадом?
– Помню. – Я напрягся. Сейчас толчка точно не было, я бы его почувствовал. Но вопрос мне не нравился.
– Тогда Ву уверял, что по звездам прошла рябь. Ты еще отмахнулся от него, помнишь?
– Ну?
– Камеры зафиксировали что-то похожее. Не по всему кадру, а на одном участке, но стабильно на протяжении почти часа. И по мере нашего движения аномалия смещается относительно звезд. Смотри.
Райли запустил ускоренный повтор записи с одной из камер. Рябь действительно была. Я прокрутил видео несколько раз. Будто что-то ненадолго загораживало собой звезды, даже направление движения этого чего-то угадывалось без проблем.
– На остальных камерах то же самое? На дефект стекла или матрицы не похоже, иначе изображение портилось бы в одной области, а не смещалось по кадру. Но, может быть, артефакт сборки картинки? Кадры снимаются в паузах между прыжками, и, насколько я помню, потом собираются с постобработкой, чтобы движение выглядело естественным. Если на одном или нескольких кадрах будут поврежденные области, – они заполнятся данными с предыдущего, и это может дать похожую картину.
– Об этом я тоже подумал. Но остальные камеры, покрывающие этот сектор пространства, дают похожее изображение. Там определенно что-то есть. Можешь оценить расстояние до аномалии и ее размер? Кстати, где ты был?
Я рассказал где, на что Райли усмехнулся и снова уткнулся в экран. Пододвинув кресло к центральному компьютеру, я полез копаться в данных. Судя по всему, видео собиралось корректно, все камеры отзывались правильно, никаких ошибок. Я разбил поток на покамерную фиксацию и просмотрел изображения с каждой из камер по отдельности. Действительно, они все до одной зафиксировали рябь. По звездам, которые искажала аномалия, я замерил параллакс и соотнес его с пройденным нами за время наблюдения расстоянием. Повернулся к Райли.